Ирина Иосифовна шла рядом с дочерью, ругая себя, что Анастасия смогла уговорить ее пойти к отцу. Зачем? Ведь Иосиф Осипович четко дал понять 25 лет назад, что дочери для него больше не существует. Так зачем она своими ногами идет к этому человеку? Нет, Ирина Иосифовна определенно мазохистка.
Перед дверью в палату женщина остановилась. В памяти вновь всплыли слова отца.
— А как можно искать мертвого человека? — спросил Иосиф Осипович. — Ведь ты для нас умерла.
Женщина как будто снова их услышала. От неожиданно она вздрогнула, а по спине пробежали мурашки.
— Мама, ты как? — спросила Анастасия, посмотрев на Ирина Иосифовну.
— Я не хочу туда идти, — прошептала женщина. — Я прекрасно знаю, что меня ждет за этой дверью. Ничего хорошего, уверяю тебя.
— Мамуля... — молодая женщина растерялась. Она прекрасно осознавала, что чувствует ее мать. Женщина столько лет не общалась со своими родителями.
— Ирина?
Женщина чертыхнулась про себя. Очередное дежавю. Полчаса назад она уже слышала этот вопрос за своей спиной.
— Да, это я, — вздохнула Ирина Иосифовна.
— Как я рада, что ты пришла попрощаться со своим отцом, — улыбнулась Роза Михайловна.
— Мама, я не уверена, что поступаю правильно, — призналась женщина. — Если честно, то я не могу простить отца за то, как он тога поступил.
— Дочка, Иося всегда был в это плане педантом, — вздохнула Роза Михайловна. — Но могу сказать тебе, что он очень болезненно отнесся к новости о том, что твоя дочь умерла. Иося скрывал от меня, но я точно знаю, что он ходил на могилку девочки.
— Мама, я думаю, что дедушке нужно узнать о том, что я жива, — произнесла Анастасия.
— Дочка, пожалуйста, — взмолилась Роза Михайловна. — Дай отцу возможность уйти спокойно в мир иной.
— Я не знаю... — Ирину разрывало на части. Она не понимала, как ей поступить правильно. — А отец хочет меня увидеть?
— Да, — кивнула головой пожилая женщина. — Он каждый день говорит о тебе.
— Хорошо, пойдем, — хотя и Ирина Иосифовна согласилась с доводами матери, но сомнения обуревали женщиной. Она себя прекрасно знала, что никогда не сможет простить проклятия отца. Пусть они и сказаны были в сердцах.
Ирина Иосифовна медленно зашла в палату. За руку ее крепко держала Анастасия. При виде отца, женщина вздрогнула — от того властного, сильного и крепкого мужчины не осталось и следа. Перед ней лежал изнеможённый болезнью старик.
— Розочка, ты где была так долго? — пробурчал Иосиф Осипович его глаза были закрыты. — Я так по тебе соскучился.
— Иося, смотри кто к тебе пришел, — ласковым тоном произнесла Роза Михайловна, присаживаясь рядом с мужем на кровать. Женщина взяла мужа за руку.
Мужчина медленно открыл глаза.
— Кто ко мне может... — Иосиф Осипович замер на полуслове. — Ирина...
Женщина меньше всего ожидала, что из глаз ее отца польются слезы.
— Здравствуйте, — произнесла молодая женщина. — Я ваша внучка Настя.
— Розочка, моя болезнь окончательно свела с ума, — прошептала мужчина. — Я стал видеть людей.
— Ты не сошел с ума, Иося, — улыбнулась Роза Михайловна. — К тебе на самом деле пришли дочка и внучка.
— Иришка, слава богу, что ты родила еще одного ребенка, — обрадовался мужчина. — Не стала меня слушать, дурака старого.
— Иося, это наша внучка, — сказала пожилая женщина. — Она не умерла. Все это время Октябрина Геннадьевна скрывала, что Настенька жива.
— Что за бред? — возмутился Иосиф Осипович. — Роза, я хоть и больной человек, но не наголову. Как можно скрыть это? Это каким нужно быть монстром, чтобы так поступить с человеком?
— Папа, ты поступил ничуть не лучше, — напомнила Ирина Иосифовна. Обида, которая таилась в женщине больше 25 лет, вырвалась наружу. Из глаз женщины полились слезы. — Ты выгнал меня беременную на улицу, сказав, что я умерла для тебя. Мне некуда было пойти, кроме как к Октябрине Геннадьевне. Вот она и решила, что я рожу ей внучку, которую у меня заберет. Вы все причинили мне столько боли, что я чуть с ума не сошла. Я вышла замуж за человека, который об меня ноги вытирал вместе со своей доченькой. А я все это терпела, потому что считала, что это мое наказание. Все 25 лет я винила себя в том, что моя доченька умерла. Ведь меня не было рядом в тот момент, когда ей нужна была помощь.
В палате воцарилась тишина. Анастасия прижалась к матери, стараясь успокоить ее. Роза Михайловна гладила мужа по руке, чувствуя его переживания.
— Дочка... — прошептал мужчина. — Я знаю, что мне нет прощения. На тот момент, мне казалось, что я поступаю правильно. Немного успокоившись, я несколько раз пытался с тобой поговорить. Но ты отказывалась.
— Я? — опешила Ирина Иосифовна. Она недоуменно смотрела на отца.
— Я звонил по телефону, приходил домой к матери Алексея. Особенно после его смерти, — сказал Иосиф Осипович. — Но Октябрина Геннадьевна каждый раз неизменно говорила мне, что ты не хочешь меня видеть.
— Но этого не было... — женщина была ошарашена услышанным. — Октябрина Геннадьевна никогда мне ничего не говорила о твоих приходах.
— Похоже, что бабушка решительно шла к своей цели, — вздохнула Анастасия. Как бы она не любила свою бабушку, молодая женщина была сильно разочарована ее поведением. Ведь по сути, Октябрина Геннадьевна лишила свою внучку и матери, и родственников с ее стороны. А все лишь из-за того, что женщина боялась, что Ирина выйдет замуж, и не даст бабушке общаться с Настей. Эгоизм взял вверх над здравомыслием.
— А ко мне ты не мог подойти? — спросила Ирина Иосифовна, пристально глядя отцу в глаза.
— Я подходил, — произнес мужчина. — Но ты несколько раз проходила мимо меня, словно я был для тебя привидением. Мы с тобой даже как-то столкнулись на кладбище возле могилы Алексея. Ты даже не поздоровалась со мной, не оглянулась. Я был для тебя пустым местом.
— Если честно, то я даже не помню этого, — призналась Ирина.
— Ты никого и ничего не видела после смерти дочери, — кивнула головой Роза Михайловна. — Ты ходила словно тень.
— Если ты так сильно переживал смерть своей внучки, тогда зачем сказал, что все что случилось, к лучшему? — не выдержав, снова стала обвинять отца Ирина. — Ведь с такими как она, это самое идеальное, что могло произойти.
— Не знаю, — признался Иосиф Осипович. — Мне хотелось, чтобы ты больше не повторяла таких ошибок.
— Ошибок? — переспросила Ирина Иосифовна, усмехнувшись. — Ты про свою внучку, которую так сильно оплакивал, говоришь ошибка?
— Ошибка — это потеря ребенка, — мужчина вздохнул. — Если бы не мой ужасный характер, то ты не потеряла бы свою дочку на целых 25 лет. Девочка наша, прости меня, дурака старого. Я собственными руками разрушил твою жизнь, — из глаз Иосифа Осиповича потекли слезы. — Прости...
— Бог простит, — Ирина Иосифовна вышла из палаты.
Анастасия передала Розе Михайловне бумажку с написанными номерами телефона ее и матери.
— Звоните, если что, — улыбнулась Анастасия и поспешила за матерью.
Весь вечер разговор с отцом не выходил из головы Ирины Иосифовны. Женщина обдумывала, правильно ли она поступила, что вообще пошла к родителям. Кроме упреков, она ничего им не сказала.
Женщина слышала, что Анастасия с кем-то разговаривает по телефону.
— Мама, дедушка просит тебя к нему завтра прийти. Он сказал, что это срочно...