-А всё же вы правы были, мама, что против свадьбы нашей были. Не зря меня невзлюбили, чуяло сердце матери подвох... Что же вы тогда не настояли...
Владимир почти без сил сидел на табуретке, ссутулившись, не понимая как ему дальше быть. В отчаянии сжимал голову руками, уставившись стеклянными глазами на свои ботинки. Он от души желал, чтобы тёща сейчас набросилась на него, в ярости лупила кулаками и проклинала всю оставшуюся жизнь.
Так ему, наверное, стало бы хоть чуточку легче.
Женщина и не думала его бить, стояла в сторонке молча, злости в ней не было, а все слёзы она уже выплакала. Татьяна даже успела перемыть всю посуду, убралась в квартире - как только нашла в себе силы?! Сейчас критичным взглядом оглядывала полки детей, не забыла ли чего? Прошептав про себя молитву, подошла к Вовке.
-Чего уж сейчас говорить об этом. Поехали мы, Володь. Помоги вытащить сумки.
Мужчина отвез тёщу с детьми и вернулся в пустую квартиру, где еще пару недель назад было так шумно и весело...
***
Татьяна делала большие ставки на единственную дочь. Алёна училась на одни пятёрки, подавала надежды и лишь однажды заикнувшись о поступлении после девятого класса в авиационный колледж, девочка пожалела о сказанном в сию же секунду.
-С ума сошла? Только одиннадцатый класс, а потом институт. С твоими то знаниями и умом! Нечего размениваться на всякую ерунду.
-Мам, ну я же со подружками...
-Твои подружки талантами не блещут, вот и рады куда угодно на платной основе идти. А ты со своим дипломом на бюджетное потянешь, два года осталось потерпеть.
Алёна обычно маму слушалась, ребёнком была покладистым, прилежно ходила в музыкальную школу, занималась с репетиторами, пока её ровесницы задорно прыгали с резинкой во дворе, убегали от мальчишек хулиганов и на сэкономленные деньги до боли в горе угощались мороженым.
Девочка иногда с завистью смотрела на них из окна своей комнаты, с третьего этажа отлично всё было слышно и видно - озорной детский визг, счастливые уханья, сердитые крики родителей, зовущие домой своих загулявшихся чад.
Татьяна Викторовна была уверена - дочь ей скажет за всё спасибо, потом, когда её жизнь пойдет в гору и на свою зарплату она запросто сможет позволить купить себе шубу, отдых за границей самостоятельно, не надеясь на будущего мужа. Кстати, которого она советовала дочери искать не раньше тридцати лет.
Отец Алёнки слабо пытался возражать жене, призывая немного ослабить вожжи, дать девочке немного расслабиться.
-Ну куда ребенку столько знаний? Особенно девчонке. Ей бы бегать сейчас, на велике кататься, а ты задумала из неё профессоршу сделать.
-Ты уж молчи, знаток! Пусть поменьше о глупостях думает, хотя бы у ней будет нормальная жизнь, не то что я, всю жизнь, молодость, тебе, алкашу под ноги кинула...
Татьяна сгущала краски, сильно преувеличивала - за своего супруга вышла замуж по доброй воле, сама выбрала шебутного Алексея. Он оказался неплохим мужем, хорошо зарабатывал, содержал семью, жена ни дня не работала, занималась дочерью, грех было жаловаться.
Выпивал правда своеобразно - мог месяцами ни капли в рот не брать, тогда вёл себя прилично, скромно, но если уж где довелось горлышко смочить, то всё, считай пропал мужик. На один вечер, не больше.
Нет, он не буянил, ни гулял, просто ходил по ближайшим дворам, со всеми весело общался, травил неуместные анекдоты, а когда жена его находила и силой затаскивала домой, до поздней ночи говорил ей и дочери о своей любви. Вот и весь грех, за который жена ему еще долго потом предъявляла и упрекала на чем свет стоит.
В год окончания школы, мать Алёны уже в нетерпении потирала руки и выбирала дочери институт - оценки были отличные, знания соответствующие, осталось буквально пара месяцев до экзаменов.
По мнению матери, жизнь Алёны была уже практически определена - успешная учеба, приличная работа, карьерный рост, небывалые достижения. Вот тогда вздохнет Татьяна Викторовна спокойно, впервые за столько лет, что смогла вытолкать дочь к берегу, теплому, комфортному, беззаботному.
Не станет барахтаться в открытом море её кровиночка, как мать, в попытках наладить жизнь...
Алёна сообщила о своей беременности буквально перед экзаменом по математике, отказавшись на него идти.
-Мам, не пойду никуда, всё равно мне диплом не понадобится, беременна я.
Татьяна даже не поняла сначала, будто не услышала, словно дочь говорит о насморке, поспешила её успокоить.
-Алён, экзамен всё равно надо сдать, как это "не пойду". Давай собирайся, а там разберёмся.
Девушка удивленная спокойной реакции матери ушла в школу, а Татьяна зажав рот рукой, сидя за пустым столом, лишь через полчаса осознала, то что сказала Алена. Она чуть ли не билась головой о стену, а к возвращению дочери, уже договорилась о походе к врачу.
Алёна, обычно всегда беспрекословно исполняющая указания матери, вдруг проявила невиданную твердость характера, стала топать ногой и утверждать, что оставит ребенка и выйдет замуж.
Тут Татьяну хватил очередной удар - "жених" оказался детдомовским парнем, чуть старше Алёны, на вид - хулиганистый, учился в местном ПТУ, слегка пах табаком и с видом героя стоял сейчас перед ними, изображая из себя путного человека.
Первая мысль Татьяны была засудить парня, что совратил их наивную дочь. Сообщив мужу о своих планах, уверенная в том, что он её поддержит, она никак не ожидала от него предательства. Мужчина тоже проявил редкую решительность, сумел возразить властной жене.
-Узнаю, что мутишь что-то за их спиной, Володьке вредить собираешься, разведусь с тобой, из дома выгоню!
Проплакав пару дней она смирилась, уговорила оттянуть свадьбу на конец лета на всякий случай, в душе надеясь, что парень наиграется, сбежит и тогда они с отцом запишут новорожденного на себя, подарив дочери возможность исправить ошибку и жить как полагается.
После свадьбы долго ждала момента, когда зять пропадет, оставит их дочь одну с ребенком, но Вова ожиданий тещи не оправдал - устроился работать, по возможности подрабатывал, трепетно относился к молодой жене.
Доходило до смешного - парню, которому не было и двадцати, по ночам стирал пелёнки дочери и как сердитый дед просил тестя выключить телевизор, а теще запрещал пользоваться духами опасаясь за легкие ребенка.
Отец Алёны ухмылялся деловитости парня, но в душе восхищался, со временем, на все свои накопления, купил домик недалеко от города, переехал с женой туда, оставив молодым двухкомнатную квартиру. Татьяна, хоть и бурчала на заносчивого зятя, не упускала возможности попрекнуть его, но всё же успокоилась, увлекалась сельской жизнью, ударилась в садоводство. Даже корову завели через пару лет, для внучки.
Володя так всю жизнь с женой, делал вид, что недолюбливал тёщу, пытался спорить, но в душе, украдкой, уважал её за так рьяно отстаивала свою дочь, не хотела выдавать за босяка. Считал что мать именно такой и должна быть - строгой, серьезной, зубами и когтями драться за своего ребенка.
Он не мечтал о том, что она полюбит его как родного сына, тем более именно он, Володька разрушил её мечты об успешном будущем дочери, спасибо что приняла всё же его, худо-бедно привечает. И хоть жену свою, Алёнку любил, заботился, своих детей он планировал растить точно так же как Татьяна Викторовна.
Рита, старшая дочь, радовала отца с матерью - в свои пятнадцать хорошо помогала матери с уборкой, с младшими детьми. Девочка была упрямая, характерная, прямо -копия бабушка. Училась она неплохо и после школы собиралась поступать в университет, что в был недалеко от дома.
Средняя дочь только еще училась в третьем классе, но уже было понятно - растет хулиганкой, только и знает что носиться по двору с ребятами, лихо перепрыгивая через заборы. Как только она ни безобразничала - и с гаража прыгала, и дралась с мальчишками, мать только и успевала мазать её ссадины зеленкой. Двойки в дневнике её не волновали, учеба тоже особо не тревожила, одна надежда была на то, что повзрослеет, возьмется девчонка за ум.
Младший Илюша совсем был мал - четыре годика, спокойно сидел целыми днями среди своих игрушек, тихонько ковырялся в них и никому не доставлял хлопот.
Денег в семье Платоновых хватало - не шиковали конечно, но ходили сытые все, обутые, одетые. Вовка получал неплохие деньги, шабашил, а Алёнка время от времени вязала вещи на продажу, больше для души, чем для заработка, но приятно было получить за свой труд плату, купить себе приятные мелочи.
С этого то вязания и приключилась в их семье настоящая беда. Вечером, вернувшись с работы, Вова застал жену в прихожей.
-Вов, я пойду через дорогу, отнесу свитер на примерку.
-Давай я сам схожу, не разулся еще. Или пошли вдвоем.
-Нет, ты ешь, там всё готово, остынет же. Прогуляться хочу, воздухом подышать.
Вова был не слишком рад такому, но всё же жену отпустил, глядя на неё в окошко, как она осторожно переходит дорогу и не спеша идет в сторону соседнего дома. Завидев её уже шагающую назад, успокоился, принялся греметь крышками кастрюль.
В какой-то момент ему захотелось опять на неё взглянуть- зашла ли во двор? Из окна он увидел странную картину - Алёна сидит прямо на асфальте, потирает живот, а рядом валяется велик и стоит соседский мальчишка, испуганный, пытается помочь встать женщине.
Прямо в домашних тапочках он кинулся навстречу жене, чуть не вышиб подъездную дверь, подхватил её под руки. Алёна слегка согнулась, была бледная, еле дошла до квартиры и сразу прилегла на софу.
-Максимка, сын парикмахерши, лихачить вздумал, на дорогу совсем не смотрел, в меня со всей дури влетел. Я уж думала хана мне пришла.
-Ох, я сейчас ему устрою! Понакупают дуракам малолетним велосипеды! Сейчас скорую позову.
-Нет! Не надо, Вов, заберут же меня сейчас. Как ты один управишься? Тем более уже прошло, не так сильно болит.
Волнения Вовы немного улеглись -Алёна даже встала через часок, переоделась, выпила с мужем чаю, ворча на хулигана Максимку, искупала Илюшу, посидела с дочерьми, как обычно, перед сном. ночью немного ворочалась, а под утро всё же пришлось вызвать скорую помощь - женщину сковала пронизывающая, нестерпимая боль...
Окончание следует ниже...