Второгодница Марина Баранова стащила у меня заколку.
Собственно, фиг бы с ней, с этой заколкой - жалко что ли, но во-первых: это была очень красивая серебряная заколка, привезенная родителями аж из Канады, а во-вторых, Баранова, со свойственным всем хулиганам задором носилась по всему классу, вертела заколкой и кричала:
- Бе-бе-бе!!!
Обидно было до слёз.
Маринка была выше, старше и сильнее меня, поэтому догнать и как следует отомстить у меня не хватало сил.
Плюс репутация отличницы и примерной девочки не позволяла броситься на нее, сминая на ходу все препятствия и накостылять ей как следует по шее.
Я глотала слёзы и тихо говорила:
- Отдай.
- Ни за что! - отвечала Баранова и для пущей обидности добавляла, - Бе-бе-бе.
Тогда я выбрала другую тактику.
Я отвернулась и сделала вид, что мне в общем-то все равно.
Баранова расслабилась, плюхнулась рядом со мной и вот тогда я на нее накинулась, молотя кулаками и попадая по лицу, по груди, по волосам....
Не помню уже как нас растащили, но когда учительница вошла в класс - первое, что она увидела это раскрасневшуюся, растрепанную, заплаканную Баранову, которая тут же к ней подвалила и противным хнычущим голосом произнесла:
- Ирина Валентиннааа!!! А Пичул дерется!!!!
Ирина Валентиновна молча, жестом подозвала меня к себе. Прозвонил звонок на урок, весь класс замер возле своих парт с интересом ожидая что будет дальше.
Меня, отличницу, которую вечно ставили всем в пример будут сейчас распинать. Наконец-то!
В классе воцарилась напряженная и очень любопытная тишина.
-Дети! - громогласно произнесла учительница - Дети, вы же не звери! Вы не львы, не орлы и не куропатки. У вас есть могучий и очень мощный инструмент - ваш язык. Великий русский язык, на котором говорили Пушкин, Толстой и Владимир Ильич Ленин. И пользуясь русским языком вы должны уметь договариваться. А сейчас, Саша, ты должна этим самым языком извиниться перед Мариной и обещать что ты больше никогда не будешь так делать.
Ох и не хотелось же мне извиняться перед Барановой. Она же была виновата, она первая начала.
Но выдержать взгляд тридцати пар глаз моих одноклассников, с учительницей во главе было нестерпимо для моих семи лет.
Все уже понимали чем дело кончится, особенно Баранова, которая сверкала хитрым зеленым глазом победительницы и ждала моего раскаяния.
- Извини, - сквозь зубы процедила я и это было мерзкое гадкое отвратительное унижение.
- Да пожалуйста, - беспечно ответила Баранова и инцидент на этом был исчерпан.
Исчерпан ли? Возможно.
Никто никогда его больше не вспоминал, кроме меня. А я живу с ним уже много лет и думаю - как там интересно Баранова-то?
Нормально себя чувствует?