Светлой памяти моего дорогого папочки
Выпускной вечер у Бориса был 21 июня 1941 года. Мероприятие прошло великолепно. Веселились до утра. Всем классом встретили рассвет. Потом провожали девчонок домой. Поэтому возвращался Борис далеко не ранним утром. Шел и мечтал весь день спать.
А дома ждала повестка: «Приказываю Вам срочно явиться…». Война… Собрал вещи, поцеловал рыдающую мать и отправился в военкомат. Наскоро проведенные военно-учебные сборы, и вот уже вчерашних мальчишек отправляют на фронт.
До места дислокации воинской части шли, в основном, пешком. Шли несколько суток. И днем, и ночью, почти без отдыха. Многие умудрялись спать на ходу. Идешь, а глаза закрыты, и ты куда-то проваливаешься, потом натыкаешься на товарищей или спотыкаешься, просыпаешься, а через пару минут все сначала.
По прибытии на фронт ребят практически сразу отправили в бой. Фашисты рвались к Москве, и надо было остановить их любыми средствами. В силу возраста и отсутствия опыта Борис поначалу плохо понимал, что происходит. Руководствовался принципом «Делай, что должен, и будь, что будет». Осмысление войны и ненависть к врагу пришли позже, когда на его глазах гибли ребята, с которыми еще вчера пели «В землянке» и «Катюшу», мечтали о мирной жизни, когда выносил с поля боя раненых однополчан, без рук, без ног, когда приходили бойцам письма об их сожженных деревнях и расстрелянных жителях.
Командир заметил сообразительного и решительного бойца. Однажды он вызвал Бориса:
- Пойдешь в разведку. Нужно добраться до села N., занятого фашистами, и постараться определить, какая у немцев есть техника, и много ли вообще немцев находится непосредственно в селе. Пойдете вдвоем с Беловым Алексеем. Ты – старший.
По лесу пробирались днем, чтобы иметь возможность зайти в село в темноте. На опушку вышли на закате. Солнце уже посылало прощальные лучи, осветив макушки деревьев. Борис огляделся. Сзади березы да осины, впереди луг, за ним раскинулось небольшое село.
- Природа совсем не похожа на нашу, кубанскую, но тоже красиво, - подумал Борис. На душе стало совсем тоскливо. До боли захотелось домой, бегать с друзьями на речку, ходить в лес, сидеть у костра. Будет ли это когда-нибудь?
Словно прочитав мысли Бориса, Алексей сказал: «Красиво, но у нас в Сибири лучше. Эх, дожить бы до конца войны!».
- Доживем, Леха. Фашиста разобьем и отправимся по домам. Будем еще друг к другу в гости ездить.
Дождавшись темноты, ребята аккуратно обошли село по периметру, через огороды вышли на центральную улицу. Возле одного из домов заметили какое-то оживление. По всей видимости, это был фашистский штаб.
Вскоре к дому подъехала машина, и из нее вышел немец с портфелем в руках. Судя по тому, как засуетились остальные, этот немец был высокопоставленной особой. Он зашел в дом. Другие немцы тоже разошлись, остался только часовой. Ребята подкрались с огорода, осторожно обошли дом сбоку, заглянули в окно. В комнате никого не было, на столе лежал тот самый портфель.
- Вот бы забрать! Там же, наверно, что-то важное, - прошептал Леха.
Неожиданно скрипнула дверь, и ребята едва успели отскочить за куст сирени. Оттуда им хорошо было видно, что происходит в комнате. Вошел хозяин портфеля, взял его и направился к двери. Но в последний момент вдруг остановился, подошел к окну, поставил портфель рядом с собой и открыл окно. Потом достал папиросу и закурил.
Борис молча показал Алексею на ремень, а сам молнией метнулся к окну, буквально выдернув фашиста в оконный проем и быстро закрыв ему рот пилоткой. Алексей связал руки снятым ремнем, ноги связали ремнем Бориса. И прихватив портфель, потащили немца через огороды к лесу. Конечно, это была неслыханная дерзость, очень рискованный поступок, но ребята были молодыми и отчаянными.
Фашисты спохватились и устроили пальбу с погоней, когда Борис с Алексеем уже добрались до леса. Там они развязали фашисту ноги и заставили бежать вместе с ними. До своих добрались благополучно.
Командир оценил поступок бойцов и обещал представить обоих к ордену. А пока им разрешили отдохнуть. До взятия села оставалось несколько часов.
А потом было утро, и был бой. В этом бою Бориса ранило в ногу. Его, истекающего кровью, подобрали однополчане уже после боя.
В госпитале Борис пробыл 7 месяцев. Ногу удалось сохранить, несмотря на перебитую кость. Так что выписали его на костылях, комиссовали и отправили в Среднюю Азию. Домой на Кубань было нельзя, поскольку там уже хозяйничали немцы.
В Средней Азии Бориса отправили в кишлак…работать учителем русского языка. Как ни пытался Борис объяснить, что он не учитель, что и в школе-то он по русскому не блистал, его никто не слушал.
- Ты же русский? По-русски разговариваешь? Вот и научи детишек русскому языку.
И Борис учил. Ему нравилось работать с детьми, а они тянулись к нему, поэтому хотя бы на элементарном уровне русский язык усваивали.
Все это время Борис ждал обещанного награждения. Конечно же, орден получить ему очень хотелось, он ведь понимал, что заслужил награду. Но… где-то система дала сбой, то ли командир забыл об обещании, то ли где-то наверху решили орден не вручать, но награда так и не пришла.
Как только Кубань освободили, Борис вернулся в родной Армавир. Вид разбомбленного, разоренного города потряс Бориса, но как же он был счастлив оказаться там, среди этих руин.
Вот только выжить в родном городе оказалось непросто. Найти работу было непросто и здоровым парням, а кому нужен инвалид на костылях? Борис упорно искал любую работу, но результатов это не дало.
Как-то встретил двух одноклассников. И те предложили способ заработать. Они будут приносить Борису запчасти, а умный и рукастый Борис собирать из них велосипеды. А потом продавать на барахолке. Откуда парни брали запчасти, можно, конечно, догадаться, но выбора у него не было, надо было помогать матери, поэтому он предпочел над этим не задумываться.
Одно беспокоило Бориса: вот уже несколько раз во время продажи он замечал неподалеку одного и того же мужчину, который явно наблюдал за Борисом. Это напрягало.
Впрочем, вскоре все выяснилось. Мужчина подошел к Борису и сказал: «Не тем делом ты занимаешься, парень! Я же вижу твои способности и возможности. Приходи к нам учиться, а с небольшой подработкой я тебе помогу».
Это был директор Армавирского педагогического училища. Каким образом удалось ему рассмотреть в торгаше будущего учителя, остается загадкой, но Борис не только закончил педучилище, но и учительский институт, потом педагогический. Он стал замечательным педагогом, работал учителем, директором, завучем школы. Женился, у него родились две девочки. И все вроде бы наладилось.
Только вот больная нога по ночам не давала покоя, да остались боль и обида, что никаких наград не имеет, кроме медали «За победу над Германией». А после того, как одна девушка подняла его на смех, что, мол, еще неизвестно, почему он хромает, коли нет наград, Борис решил никогда и никому не рассказывать, как воевал. Действительно, ведь никаких доказательств того, что он был достойным фронтовиком, у него не было. Борис никогда не ходил на встречи ветеранов, не выступал на пионерских сборах, и даже когда подросшие дочки пытались у него что-то узнать, он хмурился и говорил: «Я ничего не помню, нечего мне рассказывать».
Прошло 25 лет. Однажды в школу нагрянуло высокое начальство вместе с военными. Они попросили срочно собрать детей и учителей на линейку.
На линейке завучу школы Борису Романовичу военный комиссар вручил тот самый потерявшийся орден Славы. Военком рассказал, что информация о Борисе обрывалась после выписки из госпиталя, поскольку его отправили в эвакуацию. А потом, видимо, в суматохе военных и послевоенных лет никто уже и не искал. Пока не нашелся кто-то, кто посчитал розыск орденоносца вопросом чести.
Вот тогда-то дочки Бориса и узнали, как он ходил в разведку и взял ценного «языка».
Внимание! Все текстовые материалы канала «Между волей и судьбой» являются объектом авторского права. Запрещено копирование, распространение (в том числе путем копирования на другие ресурсы и сайты в сети Интернет), а также любое использование материалов данного канала без предварительного согласования с правообладателем. Коммерческое использование запрещено.