ПОЛИТЭКОНОМИЯ И СИСТЕМНЫЕ КРИЗИСЫ
УРОКИ СИСТЕМНОГО КРИЗИСА
Так как объяснить специалистам, не оскорбляя их сильным эмоциональным ударом по их Единомыслию, возникший в их области деятельности кризис и успешный выход из него? Логика не помогает, а ссориться с ними нежелательно. Противоречие, а?
Нужно убедить специалистов, что в их области возник системный кризис и существует неприемлемый для них успешный способ преодолеть этот кризис, чтобы они приняли прогноз и предприняли нужные изменения в своей работе…
…но специалистов нельзя переубеждать, потому что для этого требуется оказать на них сильное эмоциональное воздействие, которое их оскорбит.
Разрешить противоречие в рамках поставленных условий невозможно, нужно выходить за пределы этих условий. Только в этом случае можно надеяться убедить специалистов, не оскорбляя их.
Но как?
УРОК ПЯТЫЙ: КАК НАЙТИ ТЕНДЕНЦИЮ-ИНВАРИАНТ
Автор долго думал, как описать поиск решения этого противоречия. В конце концов решил, что процесс поиска решения вряд ли кому-нибудь, кроме психоаналитиков, может быть интересным – тем более что написанный рассказ всё равно будет легендой, мифом. Автору обязательно захочется выглядеть умнее, чем он есть на самом деле, и потому он (подсознательно!) пригладит и спрямит путь поиска, опустит свои метания и страдания на этом пути. Ну так зачем же лгать читателю, вводить его в заблуждение, что этот поиск – прямое асфальтированное шоссе, когда на самом деле это блуждания в темноте по оврагам и буеракам?
Короче, автор решил начать с конца – с найденного решения.
Итак, противоречие заключается в том, что специалистов надо убедить, что настало время им отказаться от своих твёрдых и надёжных знаний и перейти на новые, непроверенные и неточные – но убедить их в этом невозможно именно потому, что они хорошие специалисты в своей области. Они потому и хорошие специалисты, что пользуются твёрдыми и надёжными знаниями, а не шарахаются при малейшем затруднении из стороны в сторону, от шарлатанства к магии. Правда, структурный кризис как раз и возникает из-за того, что твёрдые и надёжные знания перестают работать. И, чтобы из кризиса выбраться, необходимо найти какое-то новое, ещё не проверенное знание, и опереться на него. Так выглядит противоречие, и потому-то оно выглядит неразрешимым.
И вправду, противоречие неразрешимо в тех рамках, в которых оно сформулировано. Если «обострить» рассматриваемое здесь противоречие, то получится вообще бессмыслица: «Знание, которое считалось твёрдым и надёжным, должно сохраниться, чтобы не оскорблять специалистов, и не должно сохраниться (должно быть заменено недоказанным и непроверенным знанием), чтобы преодолеть структурный кризис». Ну так же не бывает!
Чтобы разрешить такое противоречие, следует выйти за рамки его формулировки и взглянуть на ситуацию «с высоты птичьего полёта». Попробуем это сделать и мы.
Речь в противоречии идёт о профессиональном знании. Но профессиональное знание – это лишь часть более общего знания! И если «рушится» профессиональное знание в какой-то одной области, это совершенно не значит, что рушится всё остальное знание. Мало того, как раз с точки зрения всего остального знания «обрушение» какой-то одной его части выглядит вполне закономерным, логичным новым шагом в понимании нашего мира. А совсем не катастрофой типа «хватай мешки, вокзал отходит!».
Как это понимать? А очень просто. Структурный кризис возникает в какой-то одной тенденции развития: накапливаемое там знание не может больше следовать этой тенденции. Тенденцию нужно менять, потому что развитие, накопление знаний никто не отменял. Смена тенденции и выглядит как кризис. Но знание, попавшее в кризис – это лишь часть более общего знания, которое накапливается и развивается по своей тенденции. И эта тенденция продолжает двигаться дальше. Для неё возникший системный кризис – всего лишь очередной шаг в развитии.
Назовём такую над-тенденцию «тенденция-инвариант». Эта тенденция не меняется из-за рассматриваемого нами кризиса; он для тенденции-инварианта – просто следующий логичный шаг развития.
Великий Кризис Конского Навоза – это, на самом деле, кризис, связанный с использованием лошадей в качестве источника энергии для транспортного средства. Чтобы найти над-тенденцию, которая останется в ходе этого кризиса неизменной (инвариантной), надо «взглянуть вверх», что определяет развитие гужевого транспорта, точнее – источника энергии для транспортных средств.
Такой над-тенденцией для развития источника энергии является тенденция развития транспортного обслуживания. Потребность в транспортном обслуживании растёт с ростом города – из-за роста населения и роста расстояний перевозки. Рост транспортного обслуживания обеспечивается ростом количества и грузоподъёмности транспортных средств. Если наступает ограничение роста количества и грузоподъёмности одного вида транспортных средств (из-за ограничения на рост количества используемых лошадей), нужно эти транспортные средства заменить другими, не связанными с лошадьми, «живыми двигателями». Тем более что «не-живые» двигатели уже были известны! Потому, с точки зрения транспортного обслуживания, замена одного двигателя на другой, не обладающий недостатками прежнего, оказывается вполне логичным шагом. Для развития транспортного обслуживания вопрос, какой источник энергии использовать, не является вопросом жизни и смерти – как для специалистов, вовлечённых в использование и обслуживание лошадей.
Значит, переход с одного источника энергии на другой нужно обсуждать со специалистами, которые занимаются обеспечением и развитием транспортного обслуживания. А уж они-то найдут способы перераспределить финансы и ресурсы с производства, использования и развития одного источника энергии на другой, более подходящий для нужд развития транспорта.
Точно таким же подходом к убеждению специалистов в необходимости внедрять его прорывные инновации пользовался, например, Томас Альва Эдисон. Вот как описывает его подход к внедрению электрического освещения Скотт Беркун в книге 10 мифов об инновациях:
…хотя Эдисона чествуют за электрическую лампочку, он пришел на вечеринку» с опозданием: десятки других творцов пытались осуществить то же самое задолго до него. Успех пришел к нему благодаря оригинальной постановке проблемы. Лампочка предстала в виде системы, которая должна ответить на следующие вопросы: как провести в дома энергию для лампочки и откуда ее взять. Лампочка сама по себе была бесполезной, и Эдисон знал, почему.
Города потратили миллионы на газовое освещение, что делало переход к любой новой (хоть и потенциально дешевой) технологии невероятно дорогим. Всегда оставаясь бизнесменом, Эдисон не хотел придумывать большие источники света, которые никто не сможет купить. Настоящей задачей для него было не «создание работающей лампочки». Он поместил проблему в рамку «создания системы электричества, которую города смогут использовать вместе с лампочкой».
Именно этим – а не преимуществами электрической лампочки – Эдисон сумел убедить власти Нью-Йорка, которые только-только завершили глобальный инфраструктурный проект газового освещения всех улиц города, ввязаться и вложиться в не менее глобальный инфраструктурный проект: построить электростанцию и провести электричество во все квартиры.
На уровне тенденции развития освещения возник структурный кризис: внедрение электрического освещения означало смерть газового освещения. А Эдисон поставил вопрос на более высоком уровне: повысить уровень обслуживания мегаполиса и уровень жизни всех его жителей.
Так и нужно подходить к проблеме убеждения специалистов в том, что наступил системный кризис и нужно произвести неочевидные, даже спорные изменения, чтобы этот кризис преодолеть. Разговаривать нужно не на языке кризиса, а на языке развития удовлетворения потребностей более высокого уровня. На этом уровне то, что для попавших в системный кризис выглядит вопросом жизни и смерти, смотрится куда менее грозно, куда более очевидно и куда важнее, чем сохранение привычного знания.
Найти такую более широкую постановку задачи непросто. Во-первых, этому мешает гордость открывателя: «Я увидел кризис и выход из него, и больше никто этого пока не видит!» Эту гордость нелегко преодолеть. Не зря же гордыня считается во всех религиях смертным грехом: если её не преодолеть, немедленно столкнёшься с неприятием. А «более очевидное» изменение в более широких рамках как бы принижает инновационное достижение. Во-вторых, нелегко увидеть и понять более широкие рамки сферы своих исследований. Для этого требуется существенное интеллектуальное усилие. Тем более, что таких «рамок» много: одна и та же деятельность и её результаты могут использоваться в разных целях. В-третьих, представление «менее яркого», менее драматичного изменения в более широких рамках не вызывает эффекта «вау!», и потому, как кажется, его труднее «продать».
Как видим, разрешение противоречия «нужно убедить специалистов, но их не переубедишь» требует дополнительного интеллектуального и морального усилия. Но зато даёт шанс на принятие и даже, возможно, внедрение предлагаемого выхода из системного кризиса, а главное – на преодоление старого Единомыслия. Короче, «думайте сами, решайте сами, иметь или не иметь!»