Начало читайте ЗДЕСЬ
-3-
В этот день, как и в последующие, Вера в свой двор не выходила. Чуть ли не впервые в жизни, у неё это желание отсутствовало. Кроме того, она была занята. Так, во всяком случае женщина объясняла себе своё добровольное заточение в доме. Сначала она читала всё подряд, что могла найти о пауках. Узнала много интересного, хотя конкретно об аномальном распространении этих насекомых на отдельно взятой площади ей ничего найти не удалось.
Зато Вера выяснила, что живут пауки в природе каких-то пару-тройку месяцев. И это ещё в лучшем случае. А также, что появление их в большом количестве на приусадебном участке, скорее плюс, чем минус. Потому как являются они своеобразными индикаторами вредителей. И значит, если пауков много - вредных насекомых мало. Ну и соответственно, наоборот. А ещё, - вычитала Вера, - присутствие пауков указывает на то, что в саду нет пестицидов, так как пауки первыми реагируют на эти химикаты.
И вообще, преимущества пауков в их паутине, которая работает как мощная ловушка для насекомых. Попутно Вера выяснила как именно и чем питаются пауки, каким образом охотятся – они ведь хищники, - сколько видов на сегодняшний день известно, чем они отличаются, ну и всё в таком роде.
Несмотря на то, что значительная часть этой информации была женщине в большей или меньшей степени известна, ей всё равно стало немного легче. И паутина, которую то тут, то там, отрываясь от экрана, замечала Вера в доме, уже не так сильно её беспокоила.
Так и не выяснив толком, с чем связано паучье нашествие, ей пришлось прерваться, чтобы окончить, наконец, статью. Её требовало издательство, с которым Вера сотрудничала уже не первый год. Работа шла из рук вон плохо: медленно, тягостно, уныло. Женщина отвлекалась, зависая на неопределённое время, причём настолько, что приходилось заново перечитывать написанное, и морщась, вносить необходимые правки.
Она очередной раз заваривала кофе, и давала себе слово немедленно взяться за уборку, как только статья будет отправлена.
В свой палисадник, с которого уже много лет подряд начинался её день, она любовалась сейчас из окна комнаты. И даже с этой позиции было хорошо заметно, что количество паутины, равно как и пауков – ничуть не уменьшилось. А даже напротив, - хотя в это с трудом верилось, - их явно стало больше. Паутина уплотнилась, местами потемнела и выглядела, как масштабное, траурное кружево. Одним словом, прочно расположившись на Вериной территории, пауки чувствовали себя здесь весьма вольготно.
-4-
Проснувшись, Вера долго рассматривала тёмную и густую нить паутины, свисающую с потолка прямо над её головой. Она поняла, что ни тщательная уборка с применением термоядерных, дезинфицирующих средств, ни регулярное сквозное проветривание, которого якобы не выносят пауки, ни попытка ликвидации паучьей численности при помощи мощного пылесоса и обыкновенной половой щётки, - не привели ни к чему.
Пауки, как и неизменный результат их жизнедеятельности – паутина, неизменно и с немыслимой прежде скоростью, появлялись вновь. И расцвечивали дом Веры то тут, то там новыми, всё более сложными узорами.
Нередко она замечала, что паутина едва ли ни с тем же самым пауком появлялась ровно на том же месте, где совсем недавно была старательно убрана. Вера просто диву давалась тому упорству, настойчивости и той воле к жизни, которую порой демонстрировали эти далеко не самые крупные и сильные создания.
Сейчас женщина лежала неподвижно, прислушиваясь к себе. Она теперь могла в таком состоянии находиться сколько угодно долго. Без мыслей, без чувств, без желаний, без малейшего движения. Просто лежать или сидеть в оцепенении, глядя в одну точку. При этом ей было ни хорошо, и не плохо. Ей было никак. Это было самое комфортное времяпрепровождение, если не считать сна.
Спала она теперь очень много. Без сновидений, без всякой подготовки и также недвижимо. Просто закрывала глаза и цепенела. А затем будто проваливалась куда-то.
В её теле что-то происходило. Она знала это также точно, как и то, что между ней и пауками существует определённая связь. Что это связь и по какой причине она возникла, Вера не только не имела никакого представления, но даже перестала задумываться над этим. Не то, чтобы смирилась, а в какой-то момент просто приняла и всё. Как и многое другое.
Вера не помнила, когда вообще перестала выходить из дома. Она заказывала доставку. Это было несложно, так как требовалось ей совсем немного. Основные изменения - помимо тотального нежелания покидать свой дом и двигаться, - коснулись новых предпочтений в еде. Теперь она выбирала жидкое или густое. Если же продукт не отвечал этим требованиям, он был обязан быть по крайней мере сочным.
На твёрдую пищу уходило куда больше времени. Ведь она её не откусывала и не разжёвывала, как раньше, а… высасывала. Вера растягивала удовольствие. На то, чтобы усвоить, например, лишь слегка подрумяненное на сковороде, практически сырое мясо у неё уходило несколько часов.
Но во время этого процесса она испытывала почти физическое удовольствие, медленно вытягивая из него все живительные соки, щедро сдобренные кровью. В её рационе теперь отсутствовали соль, сахар и все без исключения специи. Зато обнаружилась неудержимая тяга к сочным, сладким фруктам. Их она ела также, как мясо – медленно высасывая содержимое до тех пор, пока от них не оставалась лишь обвисшая, пустая кожица, напоминающая сморщенный мешочек, - хвостик да несколько семечек.
После недели дождей, наконец установилась сухая, жаркая погода. Вера перестала закрывать входные двери на веранду и в дом, объясняя это желанием избавиться от духоты.
На самом деле, настоящая причина была в другом. В проёме одной из дверей появилась гигантская, тёмная паутина настолько искусного, ажурного плетения, что у Веры дух захватывало, когда она её разглядывала. Закрыть дверь, означало бы хладнокровно уничтожить это произведение навсегда.
Кроме того, неподалёку располагался и сам творец – довольно крупный, чёрный паук с оранжевыми ободками у глаз. Точно такого она видела во сне. Разве что этот был меньше в несколько раз. Она каждый вечер выходила на веранду, располагалась в кресле, - специально для этой цели вынесенном из комнаты, - и следила за ним.
Иногда разговаривала. Несколько раз, как будто случайно оставляла для него угощение: кусочек сочного абрикоса или яблока, одну-две, якобы случайно оброненных сладких ягоды, а то и подкидывала в роскошную, кружевную ловушку ловко пойманную, жирную муху. Несмотря на свою малоподвижность, она в последнее время прямо-таки преуспела в этом занятии.
Вере вообще нравилось наблюдать за пауками, которых в её доме становилось всё больше. Её необъяснимо привлекал сам процесс возникновения паутины, всех этих геометрически точных спиральных и радиальных нитей, возникающих словно бы из ничего, из воздуха, но на самом деле по прочности не уступающих армирующим волокнам, что используются при изготовлении бронежилетов.
Женщина считала пауков одними из самых загадочных созданий природы и искренне удивлялась тому, что не понимала этого раньше. Когда она наблюдала за ними в своём доме, - а у неё даже появились свои любимчики, - такое понятие, как время переставало существовать.
Вера не реагировала на раздражители, - капающий кран; тикание настенных часов, чей циферблат едва просматривался под перламутровой сеткой паутины; скрип кресла, когда она усаживалась в него или вставала; время от времени звонящий телефон; шум улицы, что отчётливо слышался благодаря открытым окнам и дверям, - не достигали её сознания.
Ей нисколько не мешало это, потому что она хоть и слышала эти звуки, но воспринимала их отдельно от себя. Это было что-то другое, глубоко чуждое, не имеющее к ней, к Вере никакого отношения.
Она растворялась в своём созерцании, грезила наяву, медитировала, впадала в транс… И странное дело, ей ещё совсем недавно такой собранной, такой целеустремлённой и деятельной, подобное времяпрепровождение вовсе не казалось чем-то странным.
-5-
Однажды, проведя рукой по лицу, Вера что-то почувствовала. Это случилось вечером, она, как обычно сидела на веранде, наблюдая за разросшимся семейством своего приятеля-паука. Поведение их казалось хаотичной, беспорядочной суетой только на первый взгляд. Сейчас уже, спустя несколько недель после её знакомства с этой стороной жизни, во всём этом открывался глубокий смысл.
Сидя неподвижно в своём кресле, её стала одолевать лёгкая дремота. Преодолевая неизменно появляющееся в этом состоянии оцепенение, Вера коснулась лица, ощутив на своих ладонях странную влагу.
Не отдавая себе отчёта в том, что делает, она почти рефлекторно стала пропускать её между подушечками пальцев, и с изумлением, на которое только была способна, увидела, что густая, влажная субстанция на воздухе под действием трения образуется в тонкую, блестящую и довольно прочную нить.
Какое-то время Вера просто была не в состоянии поверить в то, что с ней происходило. Она даже привстала с кресла и помотала головой, чтобы развеять опутавшую её дремоту. Нет, она не спала, в этом не могло быть никакого сомнения. И всё это происходило с ней наяву.
Она ещё раз провела рукой по нижней части лица. Ладонь снова оказалась в липковатой, прохладной массе, которая после соприкосновения с её пальцами немедленно превратилась в длинную и лёгкую, подрагивающую на воздухе, сверкающую нить.
Неужели она делает это сама?! Она встала и оглянулась. Её собственная, знакомая до последней чёрточки голубая веранда. Вот старенькая тахта в углу, задекорированная разномастными подушками и подушечками; сверху, на скошенном потолке, точечные, матовые светильники; два квадратных окна с нарочито простенькими занавесками под деревенский стиль; несколько картин – парочка сельских пасторалей, морской пейзаж и одинокий ракитник над лесным озером; её любимое, мягкое кресло в центре и конечно же многочисленные растения в горшках, служащие в последний месяц или два площадками для паутины, а также источником влаги и пищи для увеличивающегося с каждым новым днём паучьего потомства.
Она посмотрела на главу огромного семейства – тёмного, круглого паука с яркими подглазьями, - он спокойно и важно сидел в центре гигантской паутины, берущей начало у входной двери и оканчивающейся на крупных, тёмно-зелёных листьях китайской розы и весь его умиротворяющий душу и сознание женщины вид говорил о том, что ничего из ряда вон выходящего не происходит. Всё идёт так, как и должно происходить…
Больше Вера ни о чём не раздумывала и ни в чём не сомневалась. Она засучила пальцами так быстро и ловко, будто занималась этим с рождения. Перетирая в руках невероятное вещество, это сырьё для паутины, вырабатываемое ею собственноручно, женщине почему-то хотелось смеяться и плакать одновременно.
Вера не могла вспомнить, чтобы когда-нибудь в жизни она испытывала что-либо подобное. Наверное поэтому, она не сразу поняла, что просто… счастлива. Счастлива настолько бурно, полно, невообразимо, что ей трудно совладать с нахлынувшими на неё, неведомыми ранее эмоциями.
-6-
Телефон, который звонил по несколько раз за день, наконец замолчал. Вера просто перестала заряжать его. Не забыла об этом, а не делала сознательно. Это, как и многое другое, просто отвалилось от неё. Оно перестало быть важным. Она чувствовала себя, как паук-птицеед, меняющий шкуру. Она наблюдала это не один раз. Подобное зрелище завораживало и притягивало.
Да, теперь, в её доме, в просторных, стеклянных террариумах жили и иноземные гости. Она не просто следила за пауками. Она жила ими. Она их понимала и чувствовала.
Чем дольше молчал телефон, тем более щедрой, внутренней улыбкой расцвечивалась душа Веры. Теперь ждать уже недолго. Она это знала.
И это было хорошо. Это было правильно. Ведь ей, и тем, кто появится скоро на свет - нужна еда. И главное соки, живительные соки ещё тёплой плоти. Да, скоро понадобится очень много еды. Что же касается её, то она готова...
Вера посмотрела на свисающую с потолка кисею седой паутины и целые мотки её, свешивающиеся с подоконников, невидимых из-за неё растений, стульев, стен. Затем перевела взгляд на открытые крышки террариумов, суетящихся повсюду гигантских и мохнатых, просто больших и средних пауков и пальцами с длинными, тёмными, загнутыми книзу ногтями привычно коснулась губ, выпуская новую, блестящую нить. Руки работали практически без её участия.
Раз телефон не звонит, значит они скоро придут сюда. Она улыбнулась, оканчивая замысловатый, кружевной узор-ловушку у порога дома. Опустившись в кресло, она облегчённо выдохнула.
Огромный, мохнатый паук с ярко-жёлтыми пятнами смотрел прямо на неё. Круглая сеть коричневой паутины с равными секциями, раскинувшаяся на треть комнаты слабо подрагивала. И жёлтое пятно на паучьем глазу, то появлялось, то исчезало из поля её зрения. Из-за чего казалось, что большой, чёрный паук добродушно ей подмигивает. Одновременно кивая головой: мол, скоро, потерпи, уже скоро…
Но даже, если бы это было не так – не страшно. Ждать она теперь могла сколько угодно. У неё было не просто время, у неё была вечность и застывшее в вечности терпение…
Уважаемые читатели! Я начала выкладку этой моей книги на Целлюлозе. Все мои книги там доступны для вас по ссылке https://zelluloza.ru/register/1003595/.