Жизнь поэта и переводчика Алексея Владимировича Эйснера, который прошел весь крестный путь белой эмиграции, достойна отдельной книги.
Он родился 5 (18 по н. с.) октября 1905 г. в Санкт-Петербурге в день тезоименитства сына Николая II Цесаревича Алексея и был наречен в честь наследника престола. Алексей появился на свет в семье, занимавшей довольно высокое социальное положение. Его отец, Владимир Владимирович Эйснер (1875 - 1943) - архитектор и художник. Окончил курсы Высшего художественного училища при Императорской академии художеств. Мать будущего поэта, Надежда Николаевна Родионова (1885-1916), была дочерью черниговского вице-губернатора, статского советника Николая Матвеевича Родионова. Н. М. Родионов был против этого брака. Поэтому влюбленные тайно уехали в Орел, где 29 августа 1904 г. обвенчались в Крестовоздвиженской церкви. Почему в Орел? Вероятно, Владимир Эйснер жил в этом городе. Во всяком случае его родитель в свое время служил в Орловской судебной палате. Впрочем, к моменту венчания сына его уже не было в живых - статский советник В. И. Эйснер застрелился в 1896 г.
А Николай Матвеевич Родионов в год рождения внука получает чин действительного статского советника и назначается самарским губернатором. Однако, на новое место службы он выехать не успел, так как 1 января 1906 г. черниговский губернатор А. А. Хвостов был ранен эсерами и Родионов стал исполнять его обязанности. В феврале 1906 г. он был утвержден в этой должности, а на следующий год пожалован в камергеры. Затем Родионов будет членом Совета министра внутренних дел Российской империи.
У четы Эйснер в ноябре 1906 г. рождается дочь Елена. Затем семья перебирается в Киев, где Владимир Эйснер получает место губернского архитектора. По его проекту в Киеве на Контрактовой площади был построен доходный дом и колокольня Греческого Екатерининского монастыря.
В 1910 г. у Алексея Эйснера появляется ещё одна сестра, названная в честь матери Надеждой. Но наличие трех детей не спасло семью от краха. Брак Владимира и Надежды Эйснер был расторгнут определением Киевского Епархиального начальства и утвержден Синодом в марте 1914 г. В определении обоим сторонам разрешалось вступать в новый брак, "причем ответчику, Владимиру Эйснеру, не прежде, как по выполнении им семилетний епитимии". Выходит, что прав был Н. М. Родионов, не желая брака дочери с творческой личностью. О дальнейшей судьбе В. В. Эйснера я ничего не выяснил, за исключением того, что он скончался в 1943 г. и похоронен на Донском кладбище.
А вот Надежда Николаевна вышла замуж за друга бывшего мужа, Владимира Александровича Подгаецкого (1885-?), чиновника Министерства финансов Российской империи. Но в апреле 1916 г. в Петрограде в клинике Отто Надежда Николаевна умерла во время родов от заражения крови. Новорожденную Марию Подгаецкую удалось спасти.
Алексей Эйснер в 1916 г. становится воспитанником 1-го кадетского корпуса в Петрограде. Этим престижным учебным заведением, которое ведет свою историю с 1732 г., с 1905 г. руководил генерал-лейтенант Ф. А. Григорьев. Но происходит Февральская революция и корпус переименовывают в Первую гимназию военного ведомства, а Григорьеву присваивают чин генерала от артиллерии и отправляют в отставку. Потом грянул Октябрь, и уже в январе 1918 г. гимназию, где учился Алексей, упразднили. В 1918 г. при налете на его дом в Путивле, погибает дед мальчика, бывший черниговский губернатор Н. М. Родионов.
Алексей вместе с отчимом из Петрограда бегут на юг. В марте 1920 г. части Белой армии в панике покидают Новороссийск. На одном из пароходов оказались и Подгаецкий с Алексеем. Бывший чиновник Министерства финансов устроился санитаром на госпитальное судно "Херсон" и записал туда санитаром пасынка. Вероятно, сестер мальчика куда-то пристроили еще раньше, и в этой эпопеи они не участвовали.
В итоге Алексей с отчимом оказались в лагере беженцев на Принцевых островах в Мраморном море, недалеко от Константинополя. Столица Турции, оккупированная Антантой, тогда принимала одну волну беженцев из России за другой. Но большинство эмигрантов рассматривало Турцию лишь как перевалочный пункт. Так, на конец 1920 г. в Константинополе, по данным Главного справочного бюро столицы, насчитывалось 200 тысяч русских имен. А к марту 1922 г. их осталось всего 22 тысячи.
Не стали исключением и Подгаецкий с пасынком. Они отправились в Королевство сербов, хорватов и словенцев. Так тогда называлась Югославия. Король Александр I Карагеоргиевич в 1906 г. окончил Пажеский корпус в Санкт-Петербурге и с большой симпатией относился к России, оказывая государственную поддержку русским эмигрантам. Для многих Югославия стала транзитной станцией, но по словам сербского исследователя А. Арсеньева, потомка русских эмигрантов, в этой стране осели около 40 тысяч бывших подданных Российской империи.
Алексея Эйснера определили в Русский кадетский корпус в Сараево, где бессменным директором был генерал-лейтенант Борис Викторович Адамович. Окончив корпус в 1925 г., Алексей становится обладателем нансенского паспорта, выдаваемого Лигой Наций, и отправляется в Прагу. Там он поступает на историко-филологический факультет Карлова университета, основанного в 1348 г.
Эйснер уже давно пишет стихи, а в Праге литературная жизнь бьёт ключем. При благосклонном отношении чехословацких властей в Праге действовали пять издательств, выпускающих книги на русском языке. Выходило 20 журналов и 18 газет. Поэт и критик Русского зарубежья Г. В. Адамович, единокровный брат директора кадетского корпуса генерала Адамовича, отмечал, что "русская литература существует только в Париже и Праге. В других городах нет литературы, а есть только отдельные писатели". Алексей Эйснер становится участником литературного объединения молодых русских поэтов и прозаиков "Скит". Возглавлял "Скит" литературовед и критик, преподаватель русского языка и литературы в Карловом университете А. Л. Бем.
Прага хороша, когда сидишь в уютном кафе, отведав чесночного супа с копченостями и неспешно запиваешь тлаченку темным пивом. А у Эйснера совсем не было денег, и на втором курсе университета учебу пришлось прервать из-за невозможности оплатить курс. Редкие публикации стихов в газетах и журналах денег не приносили. И молодой человек, не привыкший к тяжелому физическому труду, идет на строительство набережной Влтавы и вообще берется за любую работу. Поэтому не удивительны его слова о Праге: "Я не сумел полюбить этот город".
Хотя определенную литературную известность Алексей Эйснер приобрел, особенно после публикации поэмы "Конница" в 1928 г., повествующей о нашествии в Европу русских войск. Поэма большая, но без цитирования не обойтись.
Первой пала Польша: "И ночь прошла в огне и плаче. / Ожесточенные бойцы, / Смеясь, насилуют полячек, / Громят костелы и дворцы".
Затем приходит черед Германии: "На пустырях растет крапива / Из человеческих костей. / И варвары баварским пивом / Усталых поят лошадей".
И вот уже русские полки во Франции: "Пал синий вечер на бульвары, / Еще звучат команд слова. / Уж поскакали кашевары / В Булонский лес рубить дрова".
И предупреждение: "Молитесь толстые прелаты, / Мадонне розовой своей. / Молитесь! - Русские солдаты / Уже седлают лошадей".
Вот такой гимн 23-летнего поэта русскому великодержавию. Впрочем, известный литературовед и критик М. Л. Слоним назвал автора поэмы идеалистом, живущим "более в области эмоциональной, чем интеллектуальной". Тут надо заметить, что в двадцатые-тридцатые годы в эмигрантских кругах было сильно так называемое евразийство, общественно-политическое движение, считавшее, что у России свой особенный путь. Левое крыло евразийства открыто симпатизировало сталинскому режиму, считая СССР первой ступенькой построения нового "Русского мира". Молодой поэт легко увлекся этими идеями. К тому же его тогдашнее положение не предвещало радужного будущего, а Россия, откуда его вывезли подростком, увлекала великими свершениями.
В 1928 г. Алексей Эйснер печатает стихотворение, в котором есть такие строки: "И я решу торжественно и просто, / Что мне остался путь - назад, - Туда, где слышно в тишине погоста, / Мычанье возвращающихся стад". Последнюю строку про возвращающееся стада можно понимать по -разному.
В 1930 г. Эйснер уезжает из Праги, но не в СССР, а в Париж. Весной 1932 г. он знакомится с Мариной Цветаевой и ее мужем Сергеем Эфроном. В Праге им пересечься не довелось, так как Цветаева в ноябре 1925 г. уехала из Чехословакии. Но Марина Ивановна была знакома с творчеством Эйснера и выделяла его среди других пражских поэтов. К тому же они имели общих знакомых, того же Альфреда Людвиговича Бема.
М. И. Цветаева в письме от 8 апреля 1932 г. писала А.А. Тесковой в Чехословакию о том, что недавно познакомилась с Алексеем Эйснером. И отмечала, что в нем: "Смесь ребячества и настоящего самобытного ума. Лично - скромен, что дороже дорогого. Ко мне, неизвестно за что и почему, добр, все пытается пристроить мою рукопись...". (Марина Цветаева "Письма к Анне Тесковой" - Иерусалим, 1982).
Тогда же в 1932 г. в журнале "Современные записки" печатаются стихи Эйснера "Надвигается осень. Желтеют кусты", ставшие весьма популярными в эмигрантских кругах. Но, несмотря на определенное признание в литературном сообществе, Алексей Владимирович в это время бросает поэтическое 8творчество.
Он работает мойщиком окон и даже является одним из организаторов профсоюза мойщиков окон, уборщиц и полотеров. Эйснер решает уехать в Советский Союз. В 1933 г. он вступает в "Союз возвращения на Родину". В парижской организации Союза работал Сергей Эфрон, который уже являлся агентом советской разведки. "Союзы возвращения на Родину", созданные в Европе и США, помогали эмигрантам вернуться домой. С 1921 г. по 1931 г., согласно официальным данным, в СССР прибыло 181 432 эмигранта. Увы, судьба большинства вернувшихся была незавидной. К тому же возвращение на Родину еще надо было заслужить, даже несмотря на отсутствия вины перед советской властью.
В 1936 г. начинается гражданская война в Испании. Тут уж руководство Союза прямо заявляет своим членам, что политически проверенные товарищи, которых организация допустит к участию в боях против фашистов в Испании, получит советские паспорта и визы в СССР.
Эйснер, с помощью Эфрона, стал проверенным товарищем и получил 100 франков и билет на поезд до испанской границы. В своей книге "Двенадцатая интернациональная" (М.: 1990) он подробно описывает свою испанскую эпопею.
В Испании Алексей Эйснер знакомится с командиром 12-й интернациональной бригады им. Джузеппе Гарибальди генералом Лукачом. Под этим псевдонимом скрывался присланный Коминтерном революционер и писатель Мате Залка. Венгерский еврей, урожденный Бела Франкль, бывший австро-венгерский военнопленный и участник гражданской войны в России, жил в Советском Союзе под именем Матвея Михайловича Залка.
Советником генерала Лукача был Пабло Фриц - полковник Павел Иванович Батов. Алексей Эйснер состоит при комбриге Лукаче, исполняя обязанности охранника, адьютанта и переводчика с французского. Вначале 12-я бригада состояла из трех батальонов: итальянского, немецкого и французского. И считалась одной из самых боеспособных частей.
В 12-й интербригаде А. Эйснер познакомился со многими интересными людьми. Сюда приезжали М. Кольцов, И. Эренбург, Э. Хемингуэй. Хемингуэй выдал Алексею подписанный, но без поставленной суммы чек, для поездки в Америку. Необходимую сумму Эйснер должен был вписать сам.
В ноябрьских боях под Мадридом 12-я интербригада потеряла до половины личного состава. Маршал К. А. Мерецков пишет: "В целом за все время войны в Испанию приехало 35 тысяч волонтеров. Седьмая их часть погибла в боях". ("На службе народу" - 3-е изд. - М.: 1983).
В июне 1937 г. осколком снаряда был убит Мате Залка. Павел Батов получил тяжелое ранение. Алексей Эйснер уцелел и служил в разведке. Он хорошо знал руководителя отрядов диверсантов полковника Ксанти - бесстрашного осетина, майора Хаджи-Умар Мамсурова.
Но республика потерпела поражение. Интернационалисты разъезжались по своим странам. Алексей Эйснер вернулся в Париж, а в 1940 г. приехал в Советский Союз. Через 4 месяца после приезда на Родину он был арестован. Его осудили на восемь лет. Сыграл свою роль и неиспользованный чек от Хемингуэя, который после выхода романа "По ком звонит колокол", перестал быть другом Советского Союза.
Наказание Эйснер отбывал в Воркутинском ИТЛ, а затем был отправлен в бессрочную ссылку в Карагандинскую область Казахстана. В 1957 г. его освободили. У него не было ничего. Ни родных, ни жилья, ни документов, только справка об освобождении. Кто-то подсказал ему поехать во Львов, к генералу Батову. Дважды Герой Советского Союза, депутат Верховного Совета СССР П. И. Батов был командующим войсками Прикарпатского военного округа, а Герой Советского Союза генерал-лейтенант Х. Д. Мамсуров командовал 38-й армией округа.
Высокопоставленные генералы тепло встретили старого боевого товарища. Они подготовили все необходимые документы и ходатайства. Получить комнату в Москве бездомному Эйснеру помог П. И. Батов. Военную пенсию бывшему бойцу интернациональных бригад выхлопотал Х. Д. Мамсуров.
После шестнадцати лет неволи Алексей Эйснер с жадностью окунулся в литературную жизнь. Он написал несколько книг, в том числе повесть о Мате Залке "Человек с тремя именами", воспоминания о Хаджи Мамсурове, Илье Эренбурге и Эрнсте Хемингуэе, работал в журналистике, занимался переводами, приглашался консультантом театральных постановок об Испании. Алексей Владимирович Эйснер не стал великим поэтом или крупным писателем, но прожив столь трудную жизнь в столь бурный век, все же сумел оставить свой след в литературе. Эйснер скончался 30 ноября 1984 года. Похоронен на Хованском кладбище.