Почти тридцать лет назад мы, с теперь уже бывшим мужем, еще бездетные, переехали в маленький, но собственный дом.
Я была счастлива. Нет, не так) Я БЫЛА СЧАСТЛИВА!!!
Переехали мы осенью, но я со всем энтузиазмом начинающего огородника ринулась прореживать малину, что-то перекапывать и чистить.
Собственное небольшое хозяйство и изобильный огород были мечтой — шел 95, и зарплата мужу выдавалась консервами, конфетами и ядреным советским яблочным соком в бутылках. Да, еще молоком и плюшками)
Огород — это отдельная тема.
Про кур в количестве восьми штук, которых нам привез друг моего папы, тоже в другой раз.
Через пару лет нашей жизни в частном доме брат соседа моей старшей сестры, наш сосед (вот так в нашем небольшом городке переплетаются знакомства)) подарил нам козочку. Собственно, мечтала о козочке моя матушка, но я тоже была не против.
Стали мы "козлятниками" — так называл нас "брат соседа сестры и наш сосед".
Надо отметить, что подаренная козочка попала к нам очень хитрым обменом: у дарителя была огромная черная злющая и бодучая коза Сара, которую он пас исключительно на длинной, метров семи-десяти, цепи, поскольку ни одна веревка её не выдерживала. Окотилась она в этот год потомством мужского пола. Козлы редко кому бывают нужны. Нам он был тем более без надобности. Вот одного козленка и выменял даритель на маленькую белую козочку, которую и подарил нам.
Я стала "еще щастливей" (с)) Коров я панически боялась и боюсь до сих пор, поэтому "корова для котов" была для меня, как мне тогда казалось, в самый раз.
Если я не потерялась в годах, то самому старшему моему сыну тогда был один года с хвостом. Каши на козьем молоке для ребёнка - мечта)
Назвали милую белую козочку, с небольшими ещё рожками, Машкой.
В самом начале знакомства с нашим приобретением выяснился момент, который, как мне кажется, сразу положил "начало концу" моих добрых отношений с будущей кормилицей: предыдущие хозяева кормили её из бутылочки с соской.
Казалось бы, какие проблемы? А вот и большие..
Козочка была уже довольно большенькой, зубищи отрастила — ветки могла перекусывать. Поэтому соски хватало ровно на треть кормежки.
На дворе девяностые. Налички — только на трамвай.
Тратить её на соски этой сухопутной акуле возможности не было.
Я честно пыталась научить ее пить из блюдца.
Надо сказать, с ее потомством, спустя два года, это отлично получилось.
Но не с ней. Упрямством она была отличной иллюстрацией своему виду.
Все мои намоченные молоком пальцы с поднесением блюдечка к самому носу и прочие способы, которых было тьма, не дали никаких результатов.
Машка требовала бутылку с соской.
Зелень она уже вовсю трескала, но исключительно на уровне поднятой вверх головы — сказывалось кормление из бутылки. Надо отметить, что она так никогда и не научилась есть траву, которая была у её ног, питалась только верхушками высокой, и ветками деревьев и кустарников.
Между тем и она, и зубы росли, и после очередной пары съеденных и проглоченных сосок я категорически отказалась их покупать.
Для соседей наступил ад. Кто хоть раз слышал, как орет коза, когда ей чего-то нужно, но ей этого не дают, поймет. Я наливала в мисочку молоко, и оставляла её наедине с тарелкой на крылечке дома.
Машка сначала долбила рожками в дверь и требовала от меня, чтобы я таки вышла и накормила ее прежним способом. Я была непреклонна.
Не дождавшись, она ложилась рядом с миской и начинала орать истошное "мееее", начиная его тихим и жалобным звуком, который постепенно набирал такую силу, что, казалось, её должны были слышать не только пара окрестных кварталов, но и всё наше обширное Заречье.
Пару раз я всё-таки сдавалась, но отступать мне было некуда.
Милая козочка, лёжа на крыльце, с молоком у носа, адским своим голоском, непонятно, где помещающимся в небольшом таком тельце, орала и орала, орала и орала...
Как золотые и терпеливые наши соседи это выдерживали, я до сих пор не понимаю...
Что они при этом о нас думали и говорили, даже представить боюсь, но я не в обиде.
Это было настолько невыносимо, что я даже запамятовала, сколько дней или недель продолжались "концерты".
Когда-то же она сдалась, и стала пить и молоко, и воду как положено козе её возраста. Но я этого перехода совсем не помню...
Хотя "сдалась" — это я грубо преувеличила.
Её уступка трансформировалась в лютую ненависть к моей персоне.
Характер у нее был скверный, то, что она дама бодливая, стало понятно довольно быстро.
Но, если мужа она бодала "любя", то меня она выслеживала везде, где только появлялась такая возможность.
Все наше совместное с ней существование ноги мои от стопы и до чуть выше колена постоянно были в огромных синячищах.
...
