Внимание!!! Перепечатка, цитирование, копирование текста, только с разрешения автора.
Беседа на Петровке 38. Мрачный, унылый кабинет. Груздева сажают за стол, и просят написать…, впрочем пускай лучше Глеб Егорыч сам расскажет что надо написать:
«- Я прошу вас как можно подробней изложить историю вашей жизни с Ларисой Груздевой. Также ваши соображения по поводу происшествия. Ну и о её знакомых, всех кого знаете. Отдельно, пожалуйста, опишите весь ваш вчерашний день, по часам и минутам. Буквально.
- Моя жизнь с Ларисой, это моё личное дело! А что касается её новых приятеле, то увольте меня, поищите других писать на неё доносы!
- Послушайте! Вы не доносчик. Вы по делу свидетель. Пока, во всяком случае. И давать показания, интересующие следствие, обязаны! Поэтому пишите, что вам говорят.»
Глеб Егорыч начинает терять терпение, из-за отказа Иван Сергеевича писать про личные отношения. Подозреваемый, а точней преступник (Жеглов нутром чувствует) пойман, именно преступник, но он ломается, выкручивается, не хочет давать признательных показаний. Ведь всё идёт как надо, первые улики указывают именно на Груздева. Сестра погибшей подпишет всё что сказала, и про плохие отношения, про развод, квартиру, ревность. Сосед, этот работник без часов, вообще готов подписать всё что ему Жеглов надиктует. Только этот нервный, щуплый, хилый, ревнивец, всё брыкается. Признался б и всё! Он на нары или в расход, капитану премия или благодарность. С ходу, нахрапом, не получилось вывести этого неврастеника на чистую воду. Вопросы которые он так точно задавал, и которые должны были вывести подозреваемого на чистую воду не сработали. Жаль. Но это дело поправимое. Тогда начнём мучать его катаньем, если мытьё не помогло, мурыжить допросами, или напротив, пусть посидит без допросов в предвариловке, подсадить к нему «подсадного» пусть поспрашивает что и как, даст совет написать с повинной. А можно и прессануть если что, в тридцатых и не такие бобры раскалывались. Короче вода камень точит. Рано или поздно расколется падла! Заставив писать это «сочинение» Жеглов и Шарапов уходят, оставив Груздева наедине с бумагой и ручкой, ну и Колю Тараскина чтоб скучно не было. Что именно писал Иван Сергеевич можно предположить, но нам это будет вряд ли интересно. Тем более любое лишне сказанное, а тем более написанное им слово может быть использовано против писавшего. Точно можно сказать что много Иван Сергеевич вряд ли написал товарищу капитану. Пока Груздев скрёб по листкам старой чернильной ручкой стандартные фразы, в голове он всё думал и предполагал, где и как он мог ошибиться, что он сделал или сказал не так, почему его так быстро взяли и что можно ещё сказать, чтоб отвести от себя подозрение. Кто мог его видеть в семь вечера? Что может сказать хозяйка? Ведь он точно помнит, что когда уходил, её не было в коридоре и кухни. И в тот роковой вечер, в семь, его тоже никто не видел! Где он сделал ошибку, что упустил?! Ночью, или точней сказать под утро он тоже открыл дверь аккуратно, в квартире было тихо и темно, все спали. Тогда где он ошибся, где? Стоп. Следователь ведь не называл конкретно, кто видел его в семь вечера! А может это провокация? Может у них нет ничего, и его пытаются заставить дать показания против себя?! Надо продолжать держаться своей линии, а там посмотрим, что будет дальше. В комнату вошел следователь которого отправляли на съёмную квартиру, кажется его звали Вася, фамилию Иван Сергеевич не помнил. Вася попросил Груздева пройти с ним. Иван Сергеевич встал, взял в руку два листка и направился за Колей, молодым человеком которого оставили с ним, а замыкающим шел Вася. Подошли к кабинету, на стене рядом с дверью красовалась табличка «Отдел борьбы с бандитизмом Г. Жеглов». Груздева ввели в кабинет, подвели к столу, за которым стоял грубый следователь и молодой его сослуживец в гимнастёрке, около стены встал Коля и Вася. Груздев отдал написанное следователю и нервно стал переминаться с ноги на ногу. Пробежав глазами написанные листы, следователь хмыкнул и сказал что Груздев правды писать не хочет, и что этим усугубляет своё положение. Груздев не выдержал напряжения, заходил нервно по кабинету, через несколько шагов он остановился около следователя, его снова стало трясти, кровь снова забилась в висках., пот потек по лбу и шеи. Он выхватил написанные листы и стал кричать на следователя, чтоб тот перестал разговаривать с ним в таком тоне, что он не жулик, что он врач, кандидат медицинских наук и будет жаловаться. Что он кричал от страха, он плохо понимал. Молчать! Только МОЛЧАТЬ!!! Но охваченный страхом он не мог остановиться. Тогда ему помог это сделать следователь. Когда в запале Иван Сергеевич ходивший мимо следователя туда сюда, в очередной раз хотел пройти мимо него, тот легонько толкнул его и Груздев плюхнулся на стул. Поставив начищенный сапог на стул и плащ Иван Сергеевича следователь навис над ним и стал с угрозой в голосе говорить, что жалоб он не боится, что он действительно не жулик, что именно он убил человека. Страх и обвинение в убийстве, испугали Иван Сергеевича, он замер и притих. Он не мог поверить. Как? Как он узнал! Крутились мысли в его голове. Он несколько раз попытался встать со стула, но придавленный сапогом плащ не давал этого сделать. Груздев прекратил безуспешные попытки, притих на стуле и стал смотреть испуганными глазами на следователя, в надежде что тот опять блефует. Вдруг зазвонил телефон. Следователь не сводя престольных, холодных и злых глаз с Иван Сергеевича отвёл руку в сторону, кто-то вложил в нее трубку от телефона и следователь поднёс её к уху. Следователь выслушал говорившего, скомандовал сотрудникам «по коням». Все быстро вышли в коридор, оставив в кабинете следователя и подозреваемого. Не сводя холодных, колких, злых глаз Иван Сергеевича, следователь достал револьвер из тумбочки и последним вышел из кабинета, оставив в кабинете одного Иван Сергеевича. Через несколько секунд в кабинет зашёл милиционер, вставший у дверей…
Неожиданная улика. Как долго Иван Сергеевич просидел в кабинете начальника отдела борьбы с бандитизмом он не знал. Сменилось на посту несколько сотрудников стоящих у двери. За грязным, позеленевшим стеклом была непроглядная темень. Ближе к утру в коридоре послышались чьи то шаги, дверь распахнулась, в кабинет вошли все сотрудники отдела. Усталые, измазанные в побелке, возбуждённые, они обступили Груздева. В повисшей тишине были слышны шаги скрипучих сапогов грубого следователя с орденом. Он прошёл мимо тихо сидевшего и подавленного Иван Сергеевича:
«- Значится так и запишем. Вы не жулик, вы человека убили.»
Перейдя на ты, следователь стал говорить Груздеву что тот долго готовился, что бы он был мужчиной, попался, так имей мужество признаться. Груздев уставший и замученный на такие заявления смог только возразить, уставшим, тихим голосом:
«- Я ещё не знаю, как мне это доказать… Да, я что-то растерялся… Вы увидите, я ещё…»
Но следователь продолжал наседать, что Груздев упрямец, что чисто сердечное признание облегчит его судьбу, но и это на уставшего Иван Сергеевича не подействовало. Тогда следователь протянул ему протокол обыска, на Лосинке. Иван Сергеевич стал читать протокол, с каждой строчкой становясь всё растерянней и удивлённый:
«- Что за чертовщина? Какой пистолет!? Какой!»
И тут ему прям в лицо, развернув тряпку, грубый следователь поднес его наградной «Байард». Иван Сергеевич вскочил от испуга. Его как будто ударило током такой силы, что откинуло на несколько шагов от стола. Он не верил своим глазам. Нет, этого не может быть! Откуда он у них! Он точно помнит, как вложил его в руку спящего незнакомого мужчины. Нет, нет, нет! Видя как вскочил и побледнел Груздев, довольный, точным расчётом и временем для главного вопроса, следователь снова завернул пистолет в тряпочку, убрал его в стол, устало упал в кресло:
«- Я вас предупреждал. Как видите доказательств хватит на десятерых!»
После чего, следователь снова перейдя на «ТЫ» стал склонять Иван Сергеевича к чисто сердечному признанию. Он призывал снять грех с души, предлагал не тянуть время, говорил что как только он признается станет легче, предлагал поверить ему на слово, ведь он знает. Но Груздев не верил, не верил что он где-то совершил ошибку, что-то пропустил, он не мог сейчас ответить им на предъявленные улики, которые были против него. Поэтому понимая, что от сюда ему выхода нет, что его считают убийце и не единому его слову не верят, всё что он мог произнести, он произнёс громко, с надрывам и обречённостью:
«- Я не убивал! Не убивал! Не убивал я! Я вам всем заявляю! Слышите? Не убивал!»
Выслушав ответ подозреваемого на предъявленную улику, Шарапов записал под диктовку Жеглова:
«- Принимая во внимание изощрённость и особую тяжесть содеянного, а также учитывая, что находясь на свободе Иван Сергеевич Груздев может бежать от расследования и скрыться, избрать мерой пресечения содержание под стражей! Записал? В камеру его!»
Империя наносит ответный удар. В который раз небольшое отступление. Как сложилась бы судьба Иван Сергеевича, не подкинь Фокс пистолет к нему на съёмную квартиру, это загадка которую я не буду разгадывать. Скорее всего, дело Иван Сергеевича кое-как сфабрикованное и сшитое белыми нитками, из косвенных свидетельских показаний передали бы в суд, а там как суд решит. Оставив на время Груздева, ошарашенного и потерянного сидеть в камере. Пока он растерян и не понимает что произошло…, но потом, когда обвинения с него снимут, только тогда, он будет благодарить Фокса за эту медвежью услугу! Ещё раз, оставим его пока сидеть на нарах, это к стати тоже ему сыграет на руку, будь он под подпиской, не известно что Иван Сергеевич сделал бы на воле, а так сидит, размышляет, работает головой. А мы, с вами, откатимся немного назад. Итак, раннее утро. Лариса мертвая лежит на полу. Фокс просыпается, продирает глаза, он ещё в сладкой дремоте и эйфории после вчерашнего замечательного вечера, проведённого с молодой, красивой девушкой. Сладко потянувшись он встаёт и… Видит на полу то что видит, мёртвую Ларису. Встав с кровати, он замечает лежащий в постели пистолет. Он берёт его в руки, рассматривает, нет, это не его. Переводит удивлённый взгляд на Ларису, потом опять на пистолет в его руке. Он не помнит и не верит что он мог убить её. Вечер был прекрасный, планы грандиозные. Молодая девушка без ума от него, сняла все деньги, готова ехать с ним хоть на край света. Зачем ему убивать её?! Смысл?! Фокс аккуратно проходит мимо Ларисы, быстро одевается, проверяет свой пистолет лежащей в шинели. Всё на месте, обойма полная, пистолет на предохранители. Он не понимает, что могло здесь произойти, пока он спал. Помнит как сидели за столом, пили вино, говорили, смеялись, шутили, какую лапшу он её вешал о боевых подвигах на фронте, помнит как легли спать, дальше… Откуда взялся этот пистолет? Лариса что-то говорила про мужа, вроде у него был наградной пистолет. Нет, сейчас думать об этом рано, голова идёт кругом, сам в шоке, надо валить. Фокс натянул сапоги, застегнул китель, одел фуражку и шинель, подошёл к входной двери, прислушался. Ещё рано, все только просыпаются или ещё спят. Он открывает аккуратно входную дверь, несколько секунд прислушивается к звукам на лестничной клетке, всё тихо. Выходит из квартиры, делает несколько шагов, но останавливается. Бросать вещи и деньги, глупо. Если всё по быстрому скинуть можно тысяч тридцать с вещей поиметь, драгоценности тоже на тридцатку потянут, ну и наличку, зачем оставлять, это ей всё равно уже не нужно. Фокс возвращается, берёт чемодан с вещами Ларисы, достаёт из кошелька все деньги, кладёт себе в нагрудный карман мундира, осматривает, что ещё можно взять ценного, но взгляд останавливается на пистолете. Кто убил Ларису, он понятия не имеет, может он, может ещё кто, кучи мужиков тёрлись около неё, а может она сама себя завалила. Сейчас, в данный момент, все улики против него, поэтому надо отвести от себя все обвинения и улики. Тогда, если его возьмут по этому делу, он сможет сказать, что да был, выпивал с ней, потом ушёл, кто убийца не знаю. Он берёт пистолет, убирает его чемодан, подходит к двери, прислушивается ещё раз, всё тихо, выходит, тихо закрывая за собой дверь. Ему очень повезло, ещё слишком рано, дворники ещё не вышли на уборку улиц и дворов. Выходит из подъезда, пересекает быстрым шагом двор и выходит на улицу. Пройдя несколько домов сворачивает на соседнюю улицу, идёт до следующего перекрёстка и снова меняет направление. Теперь можно остановиться и сделать звонок. Подходит к телефонной будки, звонит своему подельнику и просит чтоб тот приехал за ним по назначенному адресу. Пока друг мчится в условленное место, выжимая из своего «Studebaker» всё что можно, Фокс размышляет, что ему следует предпринять. План вырисовывается примерно такой. Первое, для начала надо как можно быстрей скинуть вещи, которые он прихватил с собой. Это не проблема, самый лучший вариант это Верка Модистка, у неё на время можно их оставить. Дорогие он сплавит сам, а всё остальное отдаст Верки, пусть перешьёт и тоже продаст. Драгоценности, ну как драгоценности, для работяг роскошь, для Фокса, так бижутерия, тоже сбагрить не проблема будет, этим он займётся позже. А вот ствол. Пистолет проще выкинуть, разобрать на части и утопить в нескольких разных местах и дело с концом. Но в квартире осталась куча отпечатков его пальцев, которые легавые наверняка обнаружат и снимут. Хоть это не доказательства что он убил, но всё-такт могут подумать на него. И тогда Фокс выбирает другой вариант. Подкинуть пистолет бывшему мужу. Пусть доблестная милиция возьмёт его в оборот, с такой уликой на руках, они будут его крутить, вертеть, мариновать в кутузке, пока он не признается. А я, всё скину и буду чист как белый лист бумаги. Адрес бывшего мужа Фокс наверняка знал от Ларисы. Просто в свете последних событий он вылетел из головы, а теперь, когда он ждал своего друга, дышал свежим воздухом и размышлял о случившимся, адрес опять всплыл в памяти. Хорошо что Лариса была балаболка, уж очень она любила рассказать как она «доит» своего бывшего муженька из-за размена и что сейчас он вынужденно живёт со своей новой гражданской женой в Лосинке. План был намечен, осталась реализовать его. Для начала завезли Верки чемодан с вещами. Драгоценности Фокс оставил у водителя в машине, на всякий случай, пока он пойдёт подкидывать пистолет. Оставалось сделать главное, подкинуть ствол. Пока Фокс трясётся в кабине, направляясь в Лосинку, он тряпкой пытается стереть отпечатки пальцев. Конечно, он может не тряпкой стер эти отпечатки, протёр водкой, мылом и водой, ещё чем-то, возможно не в машине, а на квартире у Верки, это детали не важные, мелочь, пускай каждый сам придумает себе то что будет ему по душе, как он удалял отпечатки пальцев с пистолета. Главное что где-то к двенадцати или часу Фокс приехал в Лосинку. Очищенный пистолет, завёрнутый в тряпку, лежал в кармане кителя, шинель он снял и одел плащ своего друга, в руки он взял чемодан с инструментами из машины, какие там были ключи не важно, да и жена скорее всего мало что понимает в этом. и у него также нашёл и плащ. Сняв фуражку, шинель, одев плащ и взяв в руки чемодан с инструментами, предупредив друга, чтоб тот смотрел в оба, Фокс направился к дому, где предположительно жил Груздев. Как всё произошло, пусть нам расскажет Володя Шарапов:
«- Двадцать первого числа, утром, часов в одиннадцать, к ним приходил проверять отопление слесарь-водопроводчик… Покрутился по дому минут двадцать. Высокий, красивый, чёрный. Под плащом военная одежда.»
Конечно, Фокс рисковал. Приди он чуть позже, возможно он был-бы свидетелем как Груздева грузили в машину. А чуть опоздай, мог бы попасть в квартиру, когда там производился обыск, его ещё и как свидетеля при обыске могли заставить поприсутствовать. Тогда сценарий Тарантино, был бы просто детским фильмом. Представьте себе, следователи производят осмотр, копошатся, роются, плинтус отрывают, в тумбочках всё щупают, а Фокс сидит на табуретке и наблюдает за этим, после и роспись в протоколе свою ставит. Но слава богу всё прошло гладко. Хозяйка что-то делала по дому, занималась своим хозяйством, убитая горем гражданская жена Галина, вообще ни на что не обращает внимание, поэтому операция проходит быстро и чётко. Правильно ли поступил Фокс? Стоило оно того? Пусть каждый сам себе ответит. Я думаю, что нет. Вещи и деньги, которые Фокс прихватил с квартиры Ларисы, для него наверно были не очень большие. Хотя… Что добру пропадать! Деньги и роскошь Фокс наверно очень любил, поэтому и прихватил приготовленный к отъезду чемодан с вещами, драгоценности и деньги. Жадный и мелочный оказался в этой ситуации любимец женщин, красавиц Фокс. Стоило ему приходить на съемную квартиру? Это тоже спорный вопрос, много найдётся тех, кто скажет, что Фокс сделал правильно. Но, для меня, это был глупый поступок Фокса. Хотя он всё это провернул на грани, идя по лезвию тонкой бритвы. Но именно этим поступком, он в итоге помог оперативникам повесить дело Ларисы Груздевой на себя. Проще было выкинуть пистолет, уехать из города, тем более что билеты у него были на кармане, деньги тоже. По дороге, в разных городах, он спокойно мог продать все вещи и драгоценности, после чего, отдохнувшим через пару месяцев вернутся в Москву. При таком раскладе, милиция взяв Маньку не нашла бы браслет, у Верки не нашли бы чемодана Ларисы, Груздев, возможно был бы уже осуждён, а Шарапов через записку написанную Фоксом не попал бы в банду. Всё пошло бы по другому пути…
Продолжение здесь
Начало