НУЖНО ЛИ ТЕБЯ КОРМИТЬ С ЛОЖЕЧКИ?
I.
Я с большим интересом и даже некоторой пользой наблюдаю за развитием моих внуков. Они - елей для моего старого сердца; но, как и все дети, они представляют собой не только радость, но и проблему для своих родителей. Сначала, когда их сажали за стол, их кормили с ложечки, но однажды ложку вложили в их крохотные ручонки и разрешили есть самим. Я был очарован. Ложка погружалась в овсянку или яблочное пюре, поднималась под разными углами и начинала шаткое путешествие к милому, широко открытому ротику. Иногда попадая в него, а иногда промахиваясь. Если ложка достигала открытого рта, то хорошо. Ее содержимое вскоре терялось в темном «маленьком красном переулке» внизу. Но если она промахивалась или время было рассчитано неверно и рот закрывался до того, как ложка достигала его, это было такое милое зрелище. Ротик смыкался, малыш делал еще одну попытку глотка и шевелил губами. На нагрудник, тарелку и стол часто было страшно смотреть, а маленькое личико становилось липким и грязным, что, конечно, вызывало смех, но это было частью процесса обучения. Это был единственный способ, которым они могли научиться есть. Их не всегда могли накормить с ложки другие. Они должны были кормить себя, и когда-нибудь им, возможно, придется кормить других. Но их первый урок состоял в том, чтобы накормить себя.
Конечно, вся их еда готовится руками других людей. Но наступит день, когда им придется не только кормить себя, но и готовить себе еду. И прежде, чем приготовить пищу, ее нужно найти. Фермер должен возделывать землю и выращивать пшеницу и кукурузу. Рыбак должен поймать рыбу. Садовод должен вырастить плоды. Пастухи должны выращивать крупный рогатый скот и овец. И вполне возможно, что в какой-то отдаленный день этим детям придется не только кормить себя и готовить еду, но выйти и найти пищу, чтобы приготовить и поесть; или они смогут работать ради денег, на которые можно будет купить продукты у тех, кто трудился над их производством.
Потребление пищи — сложный процесс, о котором мы можем не задумываться в течение жизни, но размышление о нем весьма поучительно и даже может оказать смиряющий эффект.
II.
Можете ли вы накормить свою собственную душу, или вас все равно нужно кормить? Вы сами готовите пищу для души или ее для вас готовят другие? Вы трудитесь для этого, или другие обеспечивают вас?
«Я гарантирую, что смогу послать наихудшего отступившего офицера в корпус в W., и через три месяца солдаты будут молиться за него и помогать ему, и любить его, и так благословят его, что он будет гореть для Бога и спасения душ». Этими словами тогда еще молодого командира дивизии Томаса Эстилла поделился со мной знавший его тогда старый офицер по дороге с могилы нашего друга комиссара Томаса. Солдаты, о которых он говорил, больше не были духовными младенцами, которых нужно кормить с ложечки. Несомненно, у них был сильный духовный аппетит, и они наслаждались едой из «твердой пищи», приготовленной для них. Но они перестали быть зависимыми. Они были независимыми. Они уже не были младенцами во Христе. Они «упражнялись в мудрости» и стали духовными мужчинами и женщинами, способными прокормить себя; способными готовить себе еду, работать и добывать себе пропитание. И не только это, но они еще умели и кормить других. Если их офицеры не давали им подходящей пищи для души, они сами кормили офицеров. Если их никто не благословлял, тогда они восставали в своем великолепном духовном мужестве и женственности и благословляли кого-то другого, таким образом благословляя и себя. Подобно вдове из Сарепты, которая делила свою бедную горсть муки и несколько ложек масла с Илией и нашла муку и елей нерастраченными в месяцы голода, так они отдали свою духовную пищу более нуждающимся душам, и могли обогащаться их Божьих неиссякаемых запасов.
Я знаю один из лучших оркестров в США, состоящий из великолепной группы солдат, которые в течение многих лет не брали, и я знаю, по сей день не берут, в качестве оркестранта того, кто не имеет благословения чистого сердца. «Мы хотим, чтобы наш ансамбль был не только сочетанием музыкальных инструментов, но и гармонией сердец. Мы хотим извлекать мелодию из наших душ, подобно тому, как мы извлекаем ее из наших инструментов. В группе не может быть разногласий. У нас должна быть сладчайшая гармония. Итак, прежде, чем человек будет принят в члены оркестра, он должен не только показать, что он умеет играть на инструменте, но и что он может жить мирно, смиренно, благостно и верно со своими товарищами. Они были готовы помолиться вместе с ним и привести его к благословенному опыту святости, совершенной любви, чистоты и силы, а затем с радостью принять его в свой орден. Они могли прокормить себя и других. И эта группа оказала большое духовное влияние в этом городе и прославилась на сотни миль вокруг.
Однажды Павел пришел в Коринф и нашел одного еврея и его жену Прискиллу, и, поскольку он был того же ремесла, он жил с ними и работал, потому что они были изготовителями палаток, обычными смиренными мирянами. Но позже они переселились в Ефес, и вот однажды в город пришел Аполлос, муж красноречивый, сведущий в Писаниях, горящий духом, говорящий и усердно обучающий Господнему пути. Он был великим оратором, учителем и проповедником. Но смиренный изготовитель палаток Акила и его жена узнали от Павла больше, чем знал Аполлос, поэтому они пригласили его к себе домой на обед «и точнее объяснили ему путь Господень». Прочитайте историю в Деяниях 18:1, 2, 24-28.
Акила и Прискилла научились кормить себя и других, и даже такого человека, как Аполлос, красноречивого, пылающего ревностью и сильного в Писаниях. Они должны были обладать полнотой любви, огромной добротой, а также божественным тактом, чтобы приблизиться к такому великому человеку и привести его к полноте благословения. Как я мечтаю, чтобы Армия состояла из таких солдат!
III.
Мы обнаружили, что сидим вместе после богослужения по пути к нашей квартире.
— Я был у скамьи покаяния, - сказал он.
— Правда? Мне не хватало тебя и я думал, где же ты.
Я видел, как он сидел в зале, а комиссар изливал свое сердце в потоке поисков истины перед толпой. На его лице было выражение, которое меня озадачило. Я не был уверен, отражались ли в этом взгляде неповиновение, цинизм, вопрошание, равнодушие или жажда души. Когда настало время молитвы, все склонили головы, но он сидел прямо, и его озадаченное выражение лица только усиливалось. Сердца людей оттаивали и они подходили к скамье покаяния, а он все сидел прямо, с открытыми глазами, явно недвижимый. Я встал на колени, чтобы помочь молящимся, и когда я снова посмотрел, его уже не было, и только после собрания я узнал, что он тоже был у скамьи покаяния.
— Да, я был там. Подошел пожилой офицер и спросил, может ли он помочь мне, но я сказал ему: «Нет, я хочу, чтобы меня оставили в покое». Я был раздосадован, почти зол.
— Зол? На что ты рассердился?
— Ну, пока я слушал комиссара, я думал: «Почему наши лидеры не кормят нас, молодых людей? Они не проводят с нами собрания. Почему они не помогают нам?»
До этого времени я думал о нем как о юноше. Он принадлежит к молодым офицерам. Я знал его с тех пор, как он был маленьким мальчиком, и всегда думал о нем как о молодом парне, но когда он называл себя «молодым человеком», мой разум недоумевал. Я посмотрел на него и спросил: «Сколько тебе лет?»
— Тридцать пять.
— Ты уже тринадцать лет женат, имеешь семью и детей, старшему из которых двенадцать. Ты не молодой человек. Ты мужчина средних лет. И ты хочешь, чтобы лидеры кормили тебя? Но это не то, что тебе нужно. Тебе необходимо самому кормить себя. Твои лидеры не могут сказать тебе ничего, чего ты не знаешь. Но усердно ли ты практикуешь то, что знаешь? Ты недостаточно молишься. Ты не исследуешь Писания и не питаешься Словом Божьим, как должен. «Не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих». Разве не в этом твоя беда? Подумай, достаточно ли в тебе самоотречения? Ищешь ли ты пищу для души в хороших книгах? Не тратишь ли ты больше времени на чтение спортивных страниц утренних и вечерних газет, чем на Библию и книги, которые обогатили бы твой разум и сердце? Разве ты сам не моришь себя голодом, а потом ждешь, пока кто-нибудь придет и накормит тебя, когда ты должен сам себя кормить?
Я знал полевого офицера, которого встретил впервые, когда он был еще пьяницей. Но через несколько дней он был спасен и освящен. Вскоре после этого он стал офицером, а затем завел себе небольшую, но отборную библиотеку самых глубоко духовных книг. Он просиживал до полуночи, читая, молясь и размышляя над прочитанным, пока не удивил меня окончательно. Его разум был начеку, его сердце горело, а его умственное и духовное оснащение радовало тех, кто его знал. Он трудился ради получения духовной пищи, возрастал в духе и преуспевал в премудрости и в любви у Бога и людей. И вскоре он смог кормить других. Всякий раз, когда я встречал его, он хотел поговорить о духовных вещах. Его понимание доктрины, его знание Священного Писания и литературы о святости, а также его близкое знакомство и общение с Богом восхищали и вдохновляли меня. Он был обыкновенным деревенским мальчиком, но стал необыкновенно усердным в своих поисках общения с Богом, в своем рвении, с которым искал истину в книгах и у опытных товарищей, а также в своей искренней жажде передать истину о Господе другим душам. Офицеры должны кормить своих солдат; комиссары и командиры дивизий должны кормить своих офицеров. Но и офицеры, и солдаты должны научиться находить духовную пищу и кормить себя.
«Идите, ешьте тучное и пейте сладкое, и посылайте части тем, у кого ничего не приготовлено», — сказал мудрый старый Неемия (Неемия 8:10).
Научитесь не только кормить себя, но и делиться своей духовной пищей с еще более нуждающимися душами, и так вы не будете знать духовного голода, а будете «плодовиты, сочны и свежи».
