Политическая интрига — искусство, которое постигается только на практике. XVIII век был временем ожесточённых битв за внимание и влияние на российский престол.
Нет среди российских политиков XVIII века большего интригана, чем Андрей Иванович Остерман. О нём ходят легенды, но встретившись с ним, вряд ли вы узнали бы в этом плохо одетом и неряшливом человеке великого царедворца. И его юность никак не предполагала, что однажды он достигнет политических высот в далёкой России — родился Генрих Иоганн (как его на самом деле звали) в 1687 году в Вестфалии. Учился юноша в Йенском университете, но непонятно чему — и однажды попал в передрягу. Во время студенческой попойки Остерман заколол шпагой своего знакомого, из-за чего ему пришлось спешно бежать в Амстердам.
Там он и наткнулся на некого Крюйса, который набирал людей для службы в России. Делать было нечего, и Генрих решил попробовать. Попав к Петру, Остерман быстро пошёл по карьерной лестнице. Начал он с должности переводчика, но благодаря своей чудовищной работоспособности уже ставший Андреем Ивановичем Остерман заслужил доверие царя и во всём ему помогал. Говорили, что он работал и днём и ночью всю жизнь, без выходных и праздников. С помощью отменного политического чутья этот иностранец легко разбирался во внешней и внутренней российской политике.
Именно Остерман разглядел большие выгоды от сближения России с Австрией — и именно благодаря ему страна на многие десятилетия станет основным партнёром Австрии в Европе. После смерти Петра он быстро разобрался в нестабильной обстановке — и всю жизнь руководствовался одним правилом: быть поближе к трону, но не выходить на первый план. В 1727 году всесильный Меншиков сделал Остермана воспитателем юного императора Петра II. И это оказалось роковой ошибкой. Умный учитель исподволь настроил своего воспитанника против временщика — и вскоре Меншикова сошлют в Берёзов. Шокированный, Александр Данилович даже просил Остермана посодействовать, не подозревая, кто именно был виновником его опалы.
Остерман искусно плёл интриги вокруг своих благодетелей, и они в конце концов оказывались неугодными власти. То же произошло с Петром Шафировым, который привечал Остермана ещё в петровское время. Поняв, что Шафиров может стать серьёзным конкурентом при Анне, Андрей Иванович незаметно, но постепенно отодвигал его от государственных дел, хотя императрица неплохо относилась к петровскому чиновнику. И так происходило с каждым, в ком он видел соперника. Если же фигура казалась ему не по зубам — то Остерман искал любые пути сблизиться и услужить. То же произошло с Бироном, но фаворит императрицы был не так глуп, чтобы подпускать Остермана близко к себе.
При Анне Ивановне Остерман занял чин вице-канцлера и оставался неприметной фигурой, которая собрала значительную власть. В придворных играх никто не мог одолеть его. Даже Бирон, назначивший в Кабинет министров своего протеже Артемия Волынского, проиграл: тот оказался слишком глуп и недальновиден против настоящего мастера политических игр. Нельзя сказать, что Остерман был невообразимым злодеем около престола. Андрей Иванович, по воспоминаниям современников, был хитрым, скрытным и беспринципным политиком, что довольно типично для той эпохи. Когда надо — угодить, когда же настанет момент — нанести смертельный удар конкуренту, чтобы расчистить себе дорогу.
При этом Анна высоко ценила Остермана за его деловые качества. С педантичной скрупулезностью он вёл свои дела, и часто императрица посылала за ним «посоветоваться» по важным внутренним и внешним делам. При дворе была известна забавная способность Остермана «заболевать» в самые острые политические моменты: так произошло, скажем, в 1730 году, когда верховники планировали ограничить самодержавие. Помогали «болезни» и во время разговоров с неприятными лицами, просителями и послами: Остерман сказывался больным и превращал встречи в спектакли. Если же человек был упёртым и знал особенность вице-канцлера, тот неожиданно выздоравливал на глазах и становился более сговорчивым.
Несмотря на свою незаменимость, Остерман всегда был чужим для разных политических кланов при российском дворе. Возможно, это было его преимуществом. Анна понимала, что он целиком зависит от её милости и выступает противовесом другим придворным партиям. Эта особенность позволяла привлекать Остермана к политическому сыску: во многих делах Тайной канцелярии тот выступал следователем и вместе с главой ведомства генералом Андреем Ушаковым допрашивал, пытал и уничтожал «крамолу», докладывая об этом императрице. Та платила ему высоким доверием — и не трогала в неспокойное время подозрительных подковёрных интриг. Так безвестный студент-преступник за несколько десятилетий превратился в первого министра российского двора.
Но череда интриг рано или поздно заканчивается. И в 1740 году на политической сцене не оказалось никого, кто мог бы противостоять Остерману: его конкуренты Бирон, Миних и другие были арестованы при новой правительнице Анне Леопольдовне. Слабая императрица не могла помешать Остерману, но случилось то, что он не ожидал: первый министр оказался на первых ролях, а вице-канцлер не привык оказываться у всех на виду. Остерман был никудышным публичным политиком — и после прихода к власти Елизаветы Петровны государыня припомнила старому вельможе все шпильки и угрозы за аннинское время. Его сослали туда, куда он сам отправил Меншикова — в Берёзов. Андрей Иванович скончался в ссылке в 1747 году.
Если вам понравилась статья, вы можете помочь нашему каналу небольшим донатом — перевести деньги по этой ссылке. Ставьте лайки 👍 и подписывайтесь на наш канал — это помогает нам писать ещё больше и интереснее.
