Позабыв обо всём, и даже не предупредив Воислава, на свой страх и риск Савлея покинула Тамасидаву и вместе с Тагасием направилась в ставку верховного вождя, которая располагалась в низовьях Борисфена. Только прибыв в неё Савлея узнала, что с её отцом ничего страшного не случилось. Встретил её Фарзон на коне. Он возвращался с большой облавной охоты и по виду явно был всем доволен.
На отце была охотничья куртка и очень широкие штаны, заправленные в мягкие сапожки. Вокруг него и его приближённых вилась целая стая сарматских овчарок.
Порода этих овчарок была выведена очень давно. Их называли ещё скифскими. Они были длинноухие, проворные и удивительно сообразительные. Сейчас они радостно лаяли и иногда некоторые из них подпрыгивали, и изредка ещё и повизгивали. Их пытались успокоить, но они по-прежнему были возбуждены из-за только что закончившейся охоты.
Увидев дочь, верховный вождь, как ни в чём не бывало ей заулыбался, но ушёл от разговора и предложил ей вначале с дороги передохнуть. Ну а Савлея…
Дочь верховного вождя сразу поняла, что её обманом выманили из Тамасидавы.
***
Савлея не собиралась долго отдыхать и через некоторое время, разгневанная, ворвалась в шатёр отца.
- Что это такое?! А-а-а? Вы меня с Тагасием получается обманули?!
- Успокойся, - осадил свою дочь Фарзон. - Мне действительно было плохо. И я действительно падал с коня. И едва не переломал ноги… Клянусь священным огнём и нашей матерью прародительницей! Хорошо, что в этот самый момент рядом со мной находился римлянин…
- Какой ещё римлянин?! А-а?!
- Как какой? Это же Эмилий Павел. Ты что, забыла? Я тебя ещё с ним знакомил…
- Ну и что?
- У него в сопровождающих оказался врач, и Павел мне этого врача предоставил. Этот врач меня быстро поставил на ноги! А вот кстати и сам мой друг… - и Фарзон подозвал к себе римского купца и разведчика, который до того находился в дальнем и тёмном углу шатра.
Эмилий Павел вышел на свет и приблизился. Сейчас он приоделся и увешал себя золотыми побрякушками. Улыбка его была приторно-слащавой. Он низко поклонился дочери Фарзона.
- О несравненная Савлея, - римский купец распрямился, - вы совершенны! Вы богиня! Вы ослепительно прекрасны! Вами просто нельзя налюбоваться! И я рад … я о-оч-чень, о-оч-че-ень рад ещё раз с вами познакомиться… В прошлый раз у нас всё как-то вышло несуразно. Скоротечно что ли… А позвольте я вновь вам представлюсь?.. Что бы вы меня вспомнили... - Эмилий Павел на шаг отступил и изобразил ещё более слащавую улыбку на своём лице. – Я - Эмилий Павел, тот самый! То есть, я римлянин. Римский торговец. Но не простой! О-о-о, не-ет! У меня крупная торговля по всему римскому приграничью! И особенно по обоим берегам Понта Эвксинского! И частенько я захожу к роксоланам. То есть в Борисфен.
Савлея вновь равнодушно посмотрела на римского купца и в ответ пренебрежительно кивнула головой. А он продолжал перед дочерью Фарзона рассыпаться бисером.
По указанию Эмилия Павла в шатёр верховного вождя внесли серебряную шкатулку. Он раскрыл её и достал из шкатулки изумительной красоты ожерелье. Это явно была работа умелого греческого ювелира. Ожерелье было усыпано драгоценными и полудрагоценными камнями: сапфирами, аметистами и изумрудами.
Эмилий Павел вновь поклонился и преподнёс это ожерелье дочери верховного вождя:
- Прими от меня этот скромный дар о несравненная Савлея! – произнёс римлянин.
Савлея не сразу приняла протянутое ей ожерелье. Вначале она посмотрела на отца. Фарзон ничего не сказал, но взглядом дал понять, что нельзя обижать гостя.
Савлея не хотя приняла ожерелье.
Обрадованный Эмилий Павел продолжил:
- Это не всё, что я хотел бы тебе, о несравненная Савлея, преподнести… Я, к примеру, хочу тебе подарить один наряд, который носят в Риме только жёны самых богатых сенаторов и женщины из императорской семьи.
- Какой наряд? – уже полюбопытствовал Фарзон.
Эмилий Павел, продолжая пожирать глазами Савлею, вкрадчиво продолжил:
- Этот пеплум сшит из материала под названием серика (Китай тогда на Западе называли Серикой и, соответственно, привозимый из него шёлк тоже также называли. Шёлк тогда был очень редкой и очень дорогой тканью, стоившей баснословных денег!). Однако и это не всё, что я хотел бы вручить. У меня и ещё ко- что припасено. Но для получения ещё того, что я привёз, тебе, Савлея, придётся посетить мою трирему…
Эмилий Павел запнулся, и тут же продолжил:
- Там я ещё кое-что о-о-оч-че-ень ценное приготовил. Для великого вождя всех роксоланов и сарматов, и… и для тебя, несравненная Савлея!
Девушке не нравился навязчивый и слишком слащавый римский купец, однако тут в их разговор встрял находившийся рядом Фарзон:
- А и впрямь, дочка, почему бы тебе не посетить трирему уважаемого Эмилия Павла. Он что-то для тебя и для меня приготовил ещё…Прими приглашение. Посети его трирему…
Было видно, что Савлея колебалась.
Что-то в предложении римлянина у неё вызвало может и не явное подозрение, но какое-то сомнение у неё всё-таки зародилось.
Однако и Фарзон был настойчив. Он продолжил уговаривать дочь.
Савлея вздохнула и всё-таки дала согласие посетить на следующий день одну из двух трирем римского купца, которые были пришвартованы к речному причалу.
***
Эмилий Павел встретил дочь верховного вождя роксоланов у самого трапа. Они поднялись на флагманскую трирему Павла.
На её верхней палубе уже был накрыт стол. Увидев его, Савлея удивилась:
- А это-то зачем? – не сдержавшись, спросила она у купца.
- Это в знак моего глубокого уважения к тебе, о ослепительная Савлея! – ответил Павел. – Отведай редкостные блюда вначале, ну а затем… Я покажу, какие ещё подарки я приготовил для верховного вождя Фарзона и для тебя! И пеплум из драгоценной серики тебе преподнесу… Но прежде… Прошу, не стесняйся! Стань на время хозяйкой…
Тут же нашлись на триреме и музыканты.
Их роль исполняли три грека, у которых имелись музыкальные инструменты, и на которых они более-менее умели играть.
Эмилий Павел старательно угощал свою гостью. Савлея поначалу категорически отказывалась от вина, но Эмилий Павел умел уговаривать. Он был в ударе и просто обволакивал вниманием и предупредительностью свою гостью. Он постоянно шутил и рассказывал всякие смешные байки.
После уже второго кубка Савлея почувствовала, как у неё закружилась голова. А после третьего у неё всё перед глазами поплыло.
Когда Савлея очнулась, то увидела, что находится в трюме римской триремы. Рядом никого не было.
Девушка поднялась с лежанки и осмотрелась. Она не сразу разобрала, что с ней произошло. Только постепенно она стала вспоминать, как попала на трирему римского купца.
«Он её угощал и всё время подливал ей в кубок вино… Он что-то в вино ей подсыпал! – озарила догадка Савлею. – И по-оэтому… Вот поэтому она так быстро отключилась!»
С трудом девушка поднялась на верхнюю палубу. Стояла ночь. На палубе никого не было.
Савлея уже хотела сойти на берег, но трапп был убран. Савлею это насторожило. Дочь Фарзона задумалась: «что же ей делать? Как ей быть?»
И тут за спиной она услышала чьи-то шаги.
Савлея обернулась и увидела приближавшегося к ней купца.
У Эмилия Павла гудела от выпитого вина голова, но он по-прежнему слащаво ей улыбался.
- Проснулась, красавица…- произнёс он. – Ты только ничего не бойся! Всё будет хорошо… Доверься мне!
И в руках римлянина появился так расхваливаемый им пеплум из китайского шёлка. Но этот пеплум совершенно не заинтересовал Савлею.
-Что тебе надо от меня?! – не на шутку уже рассердилась дочь верховного вождя роксоланов.
-Ты! – неожиданно откровенно высказался Павел и рухнул перед девушкой на колени. – Я влюбился в тебя, о прекрасная Савлея! С самого первого взгляда, как только увидел тебя! Стань о несравненная Савлея моей женой?!
Услышав это дочь Фарзона безудержно расхохоталась и только спустя какое-то время уняла свой смех и произнесла:
- Но я же замужем! И я люблю своего суженного! И ни на кого его не променяю!
- А-а-ах та-а-ак?! – лицо Эмилия Павла перекосило. Выражение у него на лице стало совсем не слащавым, а откровенно злым. – Ты всё равно от меня никуда не денешься! Ты будешь моей!
И римлянин набросился на Савлею и попытался очень дорогим пеплумом её связать. Но это ему не удалось сделать.
Вначале в воду полетел шёлковый бесценный пеплум, а за ним вслед был скинут и сам Эмилий Павел, не твёрдо стоявший на ногах.
На шум выскочили несколько человек из команды римского купца, и тогда, ни мгновения не раздумывая, Савлея тоже спрыгнула с триремы в воду и в три маха добралась до берега.
Продолжение следует.
Одноклассники автора: ok.ru/...443
