В XVI веке английская королева была законодательницей европейской моды, создателем уникального «елизаветинского стиля» и объектом подражания для современниц. Ее платья представляли собой подлинные произведения искусства и нередко украшали собою живописные полотна. Одно из них до сих пор вызывает удивление, споры и пристальное внимание поклонников изобразительного искусства, любителей истории и специалистов по… зоологии.
Елизавета I – последняя из рода Тюдоров – правила Британией 44 года, конфликтовала с Испанией, финансировала кругосветное путешествие авантюриста Френсиса Дрейка и получила прозвище «Королева пиратов». Она отказалась выходить замуж, предпочла политику семейному счастью и заложила «фундамент» первой в мире промышленной революции. Но ее страсть к прекрасному была не менее сильной, чем стремление превратить обособленную Англию в процветающую державу.
Елизавета покровительствовала Шекспиру, устраивала пышные праздники, прекрасно танцевала, любила музыку и живопись. «Королеву фей» воспевали в поэмах, ей посвящали театральные пьесы, шествия и турниры. Многочисленные изображения императрицы украшали королевские резиденции, дома подданных, ювелирные изделия и аверсы золотых монет, поддерживая и укрепляя «культ Елизаветы».
Мраморная белизна кожи, волевой подбородок, рыжие волосы и неувядающая красота, – такой представляли британскую «королеву- девственницу» на парадных портретах, сюжетных полотнах и миниатюрах. Ее образ создавали именитые и неизвестные художники, следуя традициям своего времени, формальным требованиям государственной портретной живописи и «шаблонам лица», утвержденным самой императрицей. И Елизавета на картинах оставалась молодой, прекрасной и идеальной во всем – от завитка волос до кончиков изящных туфель.
Самый известный из королевских портретистов – Николас Хиллиард – был неудачливым бизнесменом, прекрасным художником и лучшим в Европе создателем портретных миниатюр. Он обладал удивительной психологической проницательностью, улавливал «изящество лица» своих героев, их чувства; фиксировал едва заметную мимику, которые могли разглядеть и оценить только истинные поклонники живописи.
Но в королевских портретах главным элементом было не лицо, а антураж, наполненный предметами роскоши и имперскими символами. Корона, пурпур и горностаевый мех свидетельствовали о высшем статусе изображенной персоны, книги и молитвенники – об образованности и религиозности, змеи – о мудрости, музыкальные инструменты – о любви к искусству, сито и белый жемчуг – о непорочности.
Очередной королевский наряд не только задавал новое направление в британской моде, но и являлся наглядным воплощением власти, богатства и безупречного вкуса. И Николас Хиллиард лучше других портретистов умел передавать воздушность кружева, объемность жемчуга, глубину цвета тяжелого бархата, дорогой блеск золотого шитья и рельефность шелка.
Принятые Елизаветой I «Законы о роскоши» превратили одежду в статусный атрибут, который разделял представителей разных сословий, определял их положение в обществе и приближенность к власти. Но королева могла позволить себе все. Она смело соединяла стили и материалы, королевский красный и испанский черный, геометрические и растительные узоры и ввела моду на пышные круглые воротники, которые закрывали ее неидеальную шею, но подчеркивали безупречный цвет лица.
Страсть императрицы к эксклюзивным нарядам, которых у нее насчитывалось более трех тысяч, была хорошо известна. Элизабет Талбот (Бесс Хардвик) решила использовать ее, чтобы снискать расположение царственной особы. Графиня Шрусбери считалась богатейшей женщиной Англии, успешной предпринимательницей и щедрым покровителем архитектуры. Преследуя практические интересы, она искала дружбы с Елизаветой и собственноручно вышила нижнюю юбку для королевского наряда. Благодаря мастерству Хиллиарда, дизайнерский шедевр сохранился на полотне и выделил портрет из череды многих, запечатлевших королеву.
Изображения на ткани – это удивительный по мастерству выполнения «Атлас живой природы», причудливое соседство птиц, диковинных морских чудовищ, насекомых, рыб и «сухопутных» животных. Свое «признание в любви» к королевской особе Бесс Хардвик выразила «языком цветов». Белые ирисы, красные и желтые лилии, розовые маргаритки и синие фиалки, рассыпанные на белом атласе, рассказывали о чистоте помыслов, признании совершенства «Королевы любви и красоты» и нежных чувствах графини Шрусбери к своему идеалу.
Удивительный портрет более четырех столетий хранится в Хардвик-холле, лишь изредка покидая его ради выставок в музеях мира.
Автор: Живопись. Вы прочли статью — спасибо. Подписаться
