Мы давно уже потеряли из виду свою историю. Изучаем стилизованную. Надо раскрывать старые журналы, и тогда получаешь представление, чем жили люди в то время. Хотя, конечно, и там всегда взгляд со своей стороны. 8 апреля 1910 г. Москва сотряслась от страшной новости: ограблен Успенский собор Кремля. Телефон передавал сведения во все концы города. Кремль был быстро окружен многотысячной толпой, которая собралась, чтобы проверить достоверность этого слуха. В 4 часа ночи городовой, стоявший на посту у забора, услышал звук разбитого стекла, донёсшийся колокольни Ивана Великого. Поднял тревогу, разбудил всю охрану. Заметили, что четырех сажен от земли разбито стекло в Петропавловском приделе. Бдительный городовой выставил охрану у разбитого окна. Собор же нельзя было открыть до прибытия сакеллария (по В.Далю священник, заведующий ризницей). Собор полностью оцепили. Все замки были не тронуты, у которого хранился ключ от дверей храма. Когда собор открыли, то обнаружили следы разгрома. Злоумышленник проник чудотворной Владимирской иконе, которая хранила под сенью, разбил стекло и вынул самые ценные украшения. Ограбил иконы Благовещения и Успения, стоявшие в иконостасе с правой стороны. Вынул драгоценности с копии чудотворной Владимирской иконы выцарапал бриллианты, украшавшие Животворящий Крест. Взломал две кружки для пожертвований. Орудий взлома не было обнаружено. Всего было украдено 642 крупных бриллианта и других драгоценных камней. Храм был обследован тщательно, чтобы установить, как было совершено ограбление. Использовали даже пожарных, который обследовали печи, дымоходы, крыши и купол. Ничего не было найдено, кроме разбитого стекла, и следствие пришло к выводу, что злоумышленник проник в храм с вечера и где-то спрятался. Были разосланы соответствующие телеграммы по всей России и на железных дорогах установлено наблюдение. Из-за этих событий была отменена служба. Был составлен перечень похищенного: Золотой венец в 5 фунтов, украшенный жемчугом, три золотых закона, каждый с 39 алмазами, два больших изумруда, окруженных 32 маленькими изумрудами, 52 крупных алмаза и т.д. Нет смысла перечислять всего похищенного, приведу только конец списка: 258 мелких бриллиантов. 10 апреля вечером вдруг услышали подозрительный шорох. Стали снова осматривать собор и вдруг городовой, что кто-то высовывается из-за иконостаса в правом пределе. И произвел несколько выстрелов. Н побоялся открыть в соборе огонь. И злодей тут же был схвачен охранниками. Первыми его словами было: "Дайте воды! Двое суток ничего не ел и не пил". Оказалось, что ограбление совершил крестьянин Боровского уезда Николай Семин, 17 лет ювелир по профессии. Он тут же сознался в ограблении. Рассказал, как проник в собор во время вечерней службы, спрятался в приделе Димитрия Солунского и занялся грабежом. Когда стало светать, он поднялся по лестнице, оставленной малярами в Петропавловском пределе, к окну, прутом разбил стекло внутренней рамы и осторожно разбил внешнее стекло. И тут кусок стекла упал на мостовую с четырехаршинной высоты и произвел шум. Ему пришлось спрятаться. Далее он предпринял несколько попыток выбраться, а когда начался осмотр храма спрятался Похищенные драгоценности, без учета крупных изумрудов оценивались в 130 тыс. рублей. Ели бы бдительный городовой не выставил бы охраны, вероятнее всего преступнику удалось бы уйти. Сёмин уже давно был безработным и болтался на Петровке Ювелир Кочетков, у которого он работал, характеризовал его как человека дурного поведения, как сообщает дореволюционный журнал Сёмин уже "давно болтался по соборам", но никому не приходило в голову, что он способен на такое. Такое кощунство привело многих в шок. Россия была богата и не жалел средств на украшение храмов. Так что за столетия накопились большие богатства. Пройдет чуть больше 10 лет, и семины начнут вполне законно грабить храмы и казнить сопротивляющихся. Под предлогом помощи голодающим. Сёмин помогал себе наладить безбедную жизнь (на всю жизнь хватило такого состояния), кому помогали его последователи сказать трудно. Как пишут современные исторические книги: "Ко времени объявленного «победоносным» окончания голодной кампании и роспуска в середине октября 1922 года ЦК Помгол собственно на голодающих не было реализовано ни одной церковной вещи и, соответственно, не получено «от реализации» ни одной копейки. Именно эта реальность и скрывалась за передовицами партийных газет и научными трудами советских историков о будто бы потраченных на закупку заграничного хлеба для спасения голодающего Поволжья изъятых церковных ценностях".