Вы не задумывались, почему за каждым застольем наступает момент, когда очередь доходит до вас?…Когда вновь звучат эти волнующие слова «Ну пожелай чего-нибудь, не чужие ведь люди!»…
Не знаю, как это обычно происходит у остальных, но в моей семье принято на день Рождения (редко и на другие праздники), чтобы каждый произносил по порядку довольно продолжительную речь, как будто заранее тщательно подготовленную и выписанную в блокнот.
Эта традиция лишь в детстве вызывала у меня интерес и приятное чувство стороннего наблюдателя со вкусом газировки или майонезного салата. С недавних же пор мое отношение к «тостированию» именинника резко поменялось, превратившись из любопытства в легкий страх ожидания «своего часа».
Я стала интересоваться, кому же впервые в истории приспичило именно так отмечать торжества, вгоняя большинство людей в положение тревоги в случае необходимости выдавать речь экспромтом.
Выяснилось, что это очередная заслуга древних римлян. По одной из версий, обычай говорить тост произошел именно тогда от религиозного обряда пить вино в честь почитаемых богов и умерших предков. Во время застолья или пира римляне отливали на землю часть вина, налитого в бокал и произносили молитвы и пожелания со словами, наверное, не очень напоминающими наше «Самое главное - здоровья!».
В русский язык слово «тост» было заимствовано из английского, ведь исторически на Руси тосты назывались «здравицами» (это, наверное, объясняется нашим стремлением пожелать вначале именно здоровья). Произошло это заимствование в первой половине XIX века, слово «тост» как «застольное пожелание» зафиксировано уже в Словаре церковнославянского и русского языка, изданном в 1847 году.
Да…а ведь все так мирно начиналось…
Уникальность же моей проблемы, связанной с тостами, при этом, заключается не в том, что на хлебные тосты она не распространяется, а в том, что в обычной жизни я не отличаюсь особым тупоумием, на мой взгляд, и могу связать как минимум пару слов в более-менее осмысленный текст. Я даже могу пожелать что-то хоть немного остроумное, но здесь требуется принципиальная оговорка: это происходит только в двух случаях: человек, которому я посвящаю свои слова мне либо абсолютно безразличен, либо я не скована большой компанией людей вокруг меня.
При любых иных вариантах развития событий я не нахожу в себе силы вещать на протяжении добрых 2-5 минут, не подготовив предварительно в голове по крайней мере тезисов своего «выступления». И тогда я или отказываюсь от этого вовсе, чем конечно вызываю, как негодование публики, так и обидчивое выражение глаз виновника торжества, или встаю в надежде перенести эту пытку как можно скорее, отвертевшись самым банальным образом «счастья, здоровья, удачи».
Однако, очевидно, что на самом деле внутри я испытываю к людям, которым говорю эти дежурные фразы, гораздо больше, чем может показаться на первый взгляд. Отчего же я (и, думаю, многие другие) сталкиваюсь с этим стопором при попытке выразить свои эмоции в словесной форме?
А происходит это по довольно простой причине: мы зачастую просто не умеем назвать то, что находится у нас внутри, не можем облечь неосязаемое в рациональную конкретную форму «подлежащее+сказуемое». В детстве, когда у ребёнка впервые появляется чувство благодарности к родителям, его не спрашивают о том, на что оно похоже, как его отделить от других чувств, как зафиксировать внимание только на нем. Человека не учат разбираться в самом себе, полагаясь на то, что это придет со временем, с опытом.
Из этого следует ожидаемый вывод: для того чтобы уметь выражать свои эмоции вслух, а не только в объятиях, подарках или поступках, ведь есть люди, которым иногда важно именно услышать о ваших чувствах, для этого сначала необходимо научиться понимать самого себя, давать четкие названия всему, что происходит в душе, абсолютно честно, без зазрения совести. Постепенно это разовьется в привычку, и задача произнести тост станет обыкновенной констатацией факта: что я чувствую на самом деле к этому человеку?
А пока я буду мысленно готовиться и писать какой-никакой, а план своего тоста на грядущий день Рождения папы…