Владимир Челищев (Линденберг)
"За Порог"
Размышления о дальнейшем существовании после смерти
Статья 10: Зрелость для смерти
Когда нужно начинать подготовку к смерти? В среднем возрасте? В возрасте, когда начинается дряхлость? В опасной ситуации? В момент смерти близких или друзей? Во время болезни?
Конечно, бывают повороты жизни, когда человек подходит вплотную к границе смерти. Почти всегда это происходит при тяжких болезнях, во время которых мы больше не являемся самими собой. Неожиданно мы вырваны из уверенности и планируемой равномерности нашей повседневности. Мы больше не господа нашего тела, у нас жар, лихорадка, слабость, страдание.
Неизвестные силы бушуют внутри, и мы противостоим сами себе. С трудом организованный нами жизненный уклад выходит из равновесия, и мы испуганно чувствуем, что мы больше не соответствуем ни самим себе, ни окружению. В такой ситуации мы встречаем зловещую весть о смерти. Может быть, что мы против неё встаём на дыбы, или принимаем спокойно и готовы освободиться от имущества и значимости, любви и дружбы, заключить мир с врагами. Часто такое состояние длится так долго, что болезнь держит нас в своих руках. Но стоит ей начать удаляться, как жизненные духи просыпаются и обосновываются в нас.
Ещё более впечатляющим является переживание смерти, когда мы теряем близких людей. Многие вещи между усопшими и нами бывают не очень ясными и чистыми. Воспоминания искажены и преображают всё, и вдруг мы замечаем, насколько неотделим от нас человек, какой неотъемлемой, обязательной частью нашей жизни он являлся, и какую пустоту образует его уход из нашей жизни. Под впечатлением этого изменения, этого расставания, появляются мысли о смерти. Где же находится этот другой?
Его, что, совсем больше нет? Или он живёт в другом мире? Есть ли возможность связи с ним? Где его найти? Что будет со мной, когда я умру? – Исключительно волнующие вопросы, на которые никто не может дать вразумительный ответ. Все говорят вокруг да около. Священник одной конфессии говорит одно, другой – другое. Человек чувствует себя оставленным наедине со своими мучительными проблемами.
Нормальным является, что в старости часто и интенсивно задумываются о смерти. Человек чувствует исчезновение своих телесных и духовных сил, теряет своих товарищей, ровесников, уменьшается пространственный круг, имеется больше времени для раздумий, чтения и философских разговоров.
И среди прочего приходит момент, когда страх перед смертью и всем ей сопутствующим и неизвестным уходит, и она начинает рассматриваться в качестве избавителя, когда знают, что «смерть – это не скелет с косой, а друг!».
Даже приговоренный к смерти имеет время, чтобы примириться с неизбежным. Хотя всегда надеются на помилование, даже тогда, когда, как при диктатурах, всякая надежда не обоснована. Обычно момент определенной государством смерти объявляется за сутки. Прокурор вместе с другими юридическими лицами должен посетить заключенного в его камере.
Как правило, это молодые люди, которые в полном здравии должны лишиться жизни. Некоторые стремятся поговорить со священником, возможно, только для того, чтобы в тяжелые для себя минуты не оставаться наедине с самим собой.
Другие отклоняют духовное содействие наотрез, так как не принадлежат ни к какой церкви и им в такой помощи, так и так отказывают. Но не только осужденные переживают ужас от назначенной насильственной смерти. Всё население тюрьмы вовлечено в сопереживание несчастному.
Начинается с того, что ужин раздают раньше обычного, после этого становится совсем тихо. Слышен скрип ключа. Все задерживают дыхание, чтобы лучше слышать, чтобы знать, что прокурор сообщает осужденному. Какой заключенный может в такую ночь спать?! В эти тяжелые часы люди солидарно сочувствуют осужденному, этим его поддерживая.
С рассветом снова слышно скрежетание ключа в замке камеры. Потом слышны шаги сапог и вместе с ними шаркающие тихие шаги ног в тапочках. Чувствуется, как ослабли колени. Некоторые зовут мать, некоторые ревут, как дикие звери, некоторые плачут, но большинство ведут себя тихо.
В кёльнской тюрьме в башенке над помещением для казни во всё время процедуры обезглавливания на гильотине звонил колокол. Иногда всё происходило быстро, иногда длилось дольше, и можно было представить, что приговоренный сопротивляется. В нацистское время в сороковые годы бывало по десять казней в день. Ничто не действовало так обессиливающе, как сопереживание этим событиям!
Бывают ещё другие ситуации, в которых человек в полном здравии оказывается на грани смерти. Мой друг Карл Раддатц на обратном пути из Бангкока летел самолётом Люфтганза вместе со 170 пассажирами. Внезапно самолёт оказался захваченным арабскими экстремистами. Людей запугали, мужчин отделили от женщин, никто ничего не понимал. Все должны были сидеть несколько часов с поднятыми на затылок руками, не должны были разговаривать и шевелиться. Они видели, что в самолёте размещались и закреплялись взрывчатые устройства. Пассажиры вели себя тихо. Никто не кричал и не плакал, хотя все знали, что их жизнь, как и жизнь остальных, висит на волоске.
Карл Раддатц, который в Берлине играл «Хауптмана фон Копеник», вспоминал слова несчастного мошенника: «Вильхельм Фоигт, когда ты предстанешь перед Господом, и Он спросит тебя, что ты сделал со своей жизнью? Что ты сделал из всей своей жизни?», – он сотни раз задавал эти вопросы со сцены, но теперь и здесь встали эти вопросы перед ним самим в своём полностью неизменном значении, как последние вопросы.
И в это короткое время, как фильм, перед его глазами пронеслась вся его жизнь иначе, чем он о ней думал, требовательнее, вопросительнее, значительнее. Он чувствовал себя учеником, получающим оценки в конце года. И он, как и очень многие другие, попадающие в подобные ситуации, хотел бы многое переделать или исправить, если бы было на это время, и обращать внимание на более важное. «В такие мгновения учатся снова молиться, так как не остаётся больше ничего другого, как отдавать себя смиренно в Руку Божию!». И всё же хорошо, когда мы учимся воспринимать смерть, как реальный факт нашего существования в нашей жизни. Не в постоянных мыслях о Великом Неизвестном, которое потом наступит, не с обидой на расставание со всем тем, что нам дорого и мило.
Что мы знаем о нашем состоянии во время пребывания в течение девяти месяцев в материнском теле? Мы когда-то были не обладавшими формой и стремящимися к форме личностями. А что мы помним про себя в наши 4-6 годы детства? – Только некоторые примечательные случаи. А, когда мы становимся старше и вспоминаем нашу жизнь, бесконечно многое исчезло из нашей памяти. То, что осталось – общая непрерывность без деталей, и всё же мы знаем, что от рождения до самой смерти мы являемся одной и той же личностью, даже, если эта личность из-за старости и атеросклероза духовно уже не состоятельна. Так же, как мы не можем вспомнить наше состояние перед рождением и раннее детство, также распространяется завеса и над последними вещами.
Если мы живём бездумно, как это делает большинство людей, то мы живём вне рождения и смерти, и в соответствии с этим формируется и наше отношение к жизни. Кто даёт смерти созреть в себе, знает также, что ему на этой земле выделен только ему самому неведомый срок, что он на этой земле гость.
Гостю, который приходит к друзьям – а он приходит только к друзьям – ему ничего у них там не принадлежит, вернее, ему соответственно принадлежат друзья и предоставляется их жилище на то время, которое он у них находится. Он может всему удивляться, он может в своём окружении чувствовать себя прекрасно и счастливо. Но он не может ничего взять с собой. Но, имеются духовные удовольствия, или добрые разговоры, сознание дружбы и встречи с прекрасными вещами, и это крепко сидит в его воспоминаниях, как собственность его души.
Если человек учится чувствовать себя в этой жизни гостем, то начинает вести себя прилично, становится дружелюбным, благодарным, осторожным, обходительным, учится пониманию, что в действительности ему ничего не принадлежит.
Почему нельзя, если есть такая возможность, обращаться с прекрасными вещами, украшать жильё и создавать атмосферу безопасности? – Всё это можно, если оставаться внутренне свободным от собственности и рассматривать себя в некотором смысле управляющим, подобным землевладельцу, который получает кусок земли в хозяйствование, в течение жизни заботится о его плодородии, а затем оставляет его своим наследникам.
Это касается не только материального имущества, но и людей, наших детей, супругов, родителей, друзей. В действительности, нам никто не принадлежит, даже те, кого мы породили или с кем вступили в брак. Каждый человек хочет сохранять свою свободу индивидуальности, и её при необходимости отвоёвывать.
Обладание является формой рабства. Бывает, что воспитатель, кто-то из супругов, или ребенок, обращаются с другими, как с рабами, как со своей собственностью. Они хотят навязывать свои мнение, взгляды, вкусы, верования.
Если человек в состоянии воздерживаться от таких тенденций, то это может стать причиной того, что партнер станет более заботливым, тактичным и внимательным и предоставит ему больше свободы для развития личности.
Как часто я с внутренним содроганием слышу слова родителей: «Это мой ребенок!». Недавно мне одна достойная во всех отношениях женщина сказала: «Я была вынуждена моих детей оградить от влияния дедушек и бабушек, которые их слишком балуют. У меня иные методы воспитания. В конце концов, это мои дети, и я хочу их иметь для себя!». – «Иметь … иметь … иметь!».
Я ей на это сказал, что дети не являются собственностью, ни её или бабушкиной, ни её разведенного мужа, который также имеет право их видеть и называть своими. Дети являются созданиями Божиими, которые Он доверил ей и её мужу, дедушкам и бабушкам, а позже учителям и воспитателям. С этой претензией на собственность она впадает в нервозы, как и её родители, которые тоже претендуют на детей, как на свою собственность, и хотят оказывать своё воспитательное влияние.
Созревание к смерти не сопровождается грустными и страшными мыслями о ней. Это именно жизнь в светлой радостной действительности, которую нам обещал наш Господь Иисус-Христос. Придерживающиеся такого мировоззрения в старости не складывают руки на животе в ожидании смерти, а продолжают до последнего дыхания оставаться в актуальности жизни.
Лютера спросили, что бы он делал, если бы узнал, что завтра умрёт. Он ответил, что занялся бы посадкой яблони. Моя жена уже на смертном ложе получила приглашение дать концерт. Она попросила принести ноты, спешно их просмотрела. Она также пообещала нашему другу, Георгу Томалле, вылепить его скульптурный портрет. Когда её доставили в больницу, она пожалела, что не успела сделать этот портрет. Вероятно, она сознавала нереальность его исполнения, но имела это намерение.
В Цзен-буддизме вопрос о смерти стоит неизбежно. Иягиу Таджима-Но-Ками был одним из величайших мастеров меча и обучал этому искусству тогдашнего Шогуна Такугава Джиемитсу.
Его охранник спросил Таджиму о его искусстве, но тот уклонился, сказав, что никаким особенным искусством не обладает. Но стражник не отставал, ведь должен же он быть в каком-нибудь искусстве мастером!
«Да, раз уж вы так настаиваете, я скажу вам следующее. Есть одна вещь, которой я обладаю в совершенстве. Когда я был ещё мальчиком, мне пришла мысль, что в качестве самурая я ни при каких обстоятельствах не должен буду чувствовать страх перед смертью. И с тех пор – а прошло уже немало лет – я постоянно бьюсь с этим вопросом о смерти. В конце концов, этот вопрос прекратил мне докучать. Это, вероятно, вы и хотели узнать?».
Дайдоджи Йузан, писатель XVII столетия, пишет в учебнике по Буши-до: «Самой нужной и незаменимой мыслью самурая является мысль о смерти. Он должен держать её перед своей душой день и ночь до последней минуты последнего дня. Если ты живёшь в этом мировоззрении, то будешь способен исполнить долг в полной мере. Ты верен своему господину и послушный сын своих родителей и сможешь избегнуть любого бесчестья.
Этим продляется не только сама эта жизнь, но повышается твоё человеческое достоинство. Подумай, какой ломкой вещью является жизнь, особенно у самурая. Если ты будешь поступать так, то придёшь к тому, что каждый день твоей жизни является последним днём и нужен только для исполнения твоего долга.
Не давай представлению о долгой жизни овладевать твоими мыслями, тогда ты будешь способен в любых обстоятельствах не потерять себя, и не покроешь себя позором. На этом основании Масашиге посоветовал своему сыну Масатсуре всегда носить мысль о смерти в своём сердце.».
----
Подписывайтесь, что б не пропустить новые статьи
Полное содержание статей в этом блоге по данной ссылке.
Пост знакомство - обо мне, о том, кто завел этот блог.
#пересказкниг #снемецкогонарусский #переводкниг #владимирлинденберг #философияоглавноем #мыслиобоге #историячеловека #линденберг #челищев #книги #чтопочитать #воспоминанияодетстве #лебедевад #лебедевалексейдмитриевич