ИИСУС ОБУЧАЕТ ПАВЛА
Из Евангелий мы узнаем, как Иисус во дни Своей плоти обучал двенадцать. Из Деяний и Посланий Павла мы узнаем, как воскресший и прославленный Иисус обучал Павла.
Эта главая представляет собой фрагментарное исследование этого обучения и некоторых борений, внутренних конфликтов и страхов Павла, из-за которых и через которые он научился побеждать послушной верой.
Его опыт не был опытом непрерывного спокойствия. Бури проносились над ним то и дело. Его опыт не стал опытом постоянных откровений. Он был вынужден ходить верою, а не видением. Он был послан как следопыт; а ни один первопроходец не идет по легкому проторенному пути, будь то бездорожные пустыни песка и моря, запутанные джунгли тропического леса или еще более густые и темные джунгли подлости, идолопоклоннических суеверий и кровавых распутных обрядов, или притязаний холодного, самодовольного, высокомерного, окаменевшего духовенства.
Павел шел по пути, по которому до него не ступала нога человека. Он отвернулся от всех своих учителей, всех традиций своего народа и нес евангелие язычникам, и тому, что он говорил и писал, он ни у кого не учился. Странное, славное, Божественное переживание пришло к нему по дороге в Дамаск и на улице, называемой Прямой. Но его нужно было истолковать, а он не нашел истолкователя. В течение трех лет в уединении Аравии и в ночной тишине, он пребывал в борениях и Господь осветил его, он начал видеть новые значения в древних Писаниях. Они перестали быть тяжелой, мертвой буквой и стали жизнью и духом. Его разум был освобожден, как от цепей. Бог перестал быть просто Богом евреев, национальным Богом. Он был Отцом Небесным, которому дороги все люди, и Господь Иисус Христос не был просто Мессией для одного народа, Победителем, завоевавшим и созидающим Своё Царство силою Своего меча. Он стал «Желаемым всеми народами», принесшим духовное избавление всем людям не мечом, битвой и «одеждой, обагренной кровью», но позором и силой креста, завоевав Своё Царство не убийством Своих врагов , но став страдающим Слугой для всех.
В посланиях Павла, и особенно в его послании к Римлянам, мы находим много цитат из Псалмов и древних пророков, и эти цитаты являются отрывками из древних писаний, которые Святой Дух наполнял новым смыслом для Павла; они стали якорем его веры, когда бури проносились над его душой и заклятые враги осуждали его заявления о том, что он апостол.
Однажды он услышал призыв. Воскресший Иисус обратился к нему и назначил его апостолом язычников. Он хотел остаться дома и проповедовать своему народу, но Господь сказал: «Они не примут твоего свидетельства обо Мне». Павел возражал: «Господи, они знают, что я заключал в темницу и бил во всех синагогах верующих в Тебя; и когда проливалась кровь Твоего мученика Стефана, я стоял рядом, охраняя одежду тех, кто убивал его». Конечно, думал Павел, они должны, они обязаны услышать мое свидетельство. Он еще не знал преднамеренного упрямства и свирепого фанатизма неверия. Но призыв был настойчивым: «Иди, Я пошлю тебя далеко к язычникам», и Павел «не воспротивился небесному видению». «Я Сам покажу ему, как много он должен претерпеть за имя Мое», — сказал Иисус Анании, когда послал его к ослепленному Савлу, чтобы тот прозрел «и исполнился Духа Святого». Павел мало знал тогда, что ждет его впереди в неизведанном будущем. Это было милостиво скрыто от него, как и от нас с вами скрыто наше будущее.
Мы призваны к троекратному священнодействию: служению, жертвенности и страданию. Некоторые люди, кажется, призваны и подходят для одного, а некоторые для другого, но Павел был призван и избран для каждого из этих способов проповеди Евангелия своим ближним. Он прошел через великие страдания. От него требовались большие жертвы. Неизмеримый труд, а также тяжкие и постоянные заботы непрестанно возлагались на его плечи. Тело, разум и душа были напряжены до предела ради исполнения возложенной на него великой задачи. Не всегда через открытое видение или ободрение, но часто через страдания, которые он претерпевал, его Учитель наставлял и формировал Павла.
Однажды в Азии его постигла какая-то большая беда, и он писал: «Мы отягчены были чрезмерно и сверх силы, так что не надеялись остаться в живых. Но сами в себе имели приговор к смерти, для того чтобы надеяться не на самих себя, но на Бога, воскрешающего мертвых». Так Иисус воспитал и развил веру Павла и научил его уповать только на Бога. Не мог ли Он каким-нибудь более легким способом научить Павла доверять? Возможно, но Он избрал этот путь, и это, должно быть, был лучший путь. Павел был сильным и уверенным в себе, и подобно Иакову у Иавока, чье бедро было переломлено, ему нужно было сломить себя, чтобы стать «князем Божьим» «и людей одолевать», ибо он «боролся с Богом».
В своем письме к новообращенным в Фессалониках он увещевает их «утешать малодушных, поддерживать слабых, быть долготерпеливым ко всем». Как Павел, с его тренированным и мастерским умом, научился быть кротким с малодушными, «подобно как кормилица нежно обходится с детьми своими»? Как со своей страстной, агрессивной натурой он смог отдавать свои силы в распоряжение «слабых»? Как, с его стремительным и пламенным духом, он мог стать «долготерпелив ко всем»? Подобно своему Учителю, который во дни Своей человеческой жизни «страданиями навык послушанию», Павел был воспитан и учился у Иисуса в школе страданий.
Мы видим, как скрытые искры в его душе могли вспыхнуть, словно удар молнии, в его реплике первосвященнику, повелевшему бить его по устам: «Бог будет бить тебя, стена подбеленная! Ты сидишь, чтобы судить по закону, и, вопреки закону, велишь бить меня.» Правда, когда его упрекнули за такое обращение к первосвященнику, он кротко отвечал: «Я не знал, братья, что он первосвященник, ибо написано: „Начальствующего в народе твоем не злословь“».
Но возразил бы подобным образом Иисус, как это сделал Павел? Когда Его ударил служитель за Его вполне разумный ответ первосвященнику, Иисус тихо сказал: «Если Я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьешь Меня?» Кто я такой, чтобы осмелиться судить Павла? Я не смею судить его. Я люблю его слишком нежно; Я прожил с ним слишком близко более сорока лет; Я слишком благоговею перед его жертвенной жизнью, его возвышенным характером, его христоподобным духом, чтобы пытаться судить его, но если в этом своем возражении он пал ниже стандарта Учителя, то как его дух может стать таким же кротким и смиренным, как дух Учителя?
«Я же, Павел … убеждаю вас кротостью и снисхождением Христовым», — писал он коринфянам. Как он научился этой кротости и снисхождению Христа? Есть только один способ. «Возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, — сказал Иисус, — ибо Я кроток и смирен сердцем». Павел пришел к Иисусу, взял на себя иго Иисуса, принял дух Иисуса и всем сердцем, без ропота, жалоб или жалости к себе, «смирился под крепкую руку» Иисуса и таким образом усвоил урок. С того дня, когда Иисус встретил его на дороге в Дамаск, он больше не «шел против рожна». Он мог стойко противостоять клеветнику, и тут же склонялся перед словом Иисуса. «Плотские помышления, враждующие против Бога», вышли из него навсегда, и он последовал за Иисусом со страстным рвением совершенного последователя и покорностью раба любви. Врожденный грех — это нечто внутри, что побуждает человека эгоистично искать свой собственный путь, а не Божий, свое собственное удовольствие вместо Божьего; возвышать себя, раздражаться и роптать или упрямо сопротивляться в присутствии воли Бога. От всего этого Павел был освобожден.
Это был закон или сила «греха и смерти», и с этим он мучительно и безнадежно боролся, пока не почувствовал себя подобным древнему этрурийскому убийце, которого в наказание приковали цепью лицом к лицу, подбородок к подбородку, конечность к конечности к его мертвой, гниющей, разлагающейся жертве, и он воскликнул: «Бедный я человек! Кто избавит меня от этого тела смерти?» Но, встречая Иисуса, веруя в Иисуса, в отчаянии держась за Иисуса, покоряясь Иисусу, Павел с ликованием восклицает: «Итак, нет ныне никакого осуждения тем, которые во Христе Иисусе живут не по плоти, но по духу, потому что закон духа жизни во Христе Иисусе освободил меня от закона греха и смерти». Его сердце было чистым от греха, но чистота — это не зрелость. Чистота приходит мгновенно, когда посвященная, прощенная душа разумно и радостно, с простой верой, отдает все свои искупленные способности и силы в полной, безусловной, необратимой преданности своему Господу. Но плодоносная кротость, безмятежная мудрость, христоподобное самообладание зрелости могут прийти только через разнообразие переживаний, когда мы ходим с Иисусом в служении, жертвенности и страдании и учимся у Него.
Дух Павла нужно было дисциплинировать, и ему предстояло многому научиться и много пострадать. Когда Иисус давал ему Свое поручение, Он сказал: «Я для того и явился тебе, чтобы поставить тебя служителем и свидетелем того, что ты видел» — то есть, того, чему он уже научился, — «и что Я открою тебе». Так началось обучение, подготовка и взросление Павла, которые продолжались на протяжении многих лет, пока, наконец, он не смог написать: «Время моего отшествия настало. Подвигом добрым я подвизался, течение совершил, веру сохранил».
Господь не щадил Павла, но Он никогда не подводил его. Итак, благодаря большому опыту и глубокому знанию Павел мог писать послания, которые были откровением плана, цели, разума, характера Бога во Христе; послания, которые дошли до нас через две тысячи лет и до сих пор так же сладки, свежи и животворны, как чистые воды вечных источников, бурлящих в глубоких прохладных долинах, питаемых вечными снегами высокогорий.
Павел чувствовал, что его опыт принадлежал не только ему одному; в этом и состояла цель Иисуса. Через Павла Иисус учил всю Церковь во все времена — учил вас и меня. Когда в тяжелых испытаниях и невзгодах верный Господь утешал его, Павел писал, что это было для того, чтобы он мог утешать других «утешением, которым Бог утешает нас. Ибо по мере, как умножаются в нас страдания Христовы, умножается Христом и утешение наше. Скорбим ли мы, скорбим для вашего утешения и спасения. . . Утешаемся ли, мы, утешаемся для вашего утешения и спасения».
Мы можем быть уверены, что Павел, когда пишет, опирается на опыт. Когда он писал тем, кого любил в Ефесе, «облекитесь во всеоружие Божие, чтобы вам можно было стать против козней диавольских», мы можем быть уверены, что он знал из первых рук об этих кознях и бесполезности любой защиты, кроме «всеоружия Божия». Когда он пишет «паче всего возьмите щит веры, которым возможете угасить все раскаленные стрелы лукавого», в памяти его мелькнуло какое-то темное, болезненное и продолжительное время одиночества, когда заклятый враг его души, «клеветник братьев», томил его вопросами, сомнениями, страхами, предчувствиями будущего и обвинениями прошлого, пока его измученная душа не напомнила ему солдата на поле битвы, который стал мишенью лучников, обмакнувших свои дротики в смолу и пламя, и от этих стрел его единственной защитой был его щит, щит веры. Его собственная кровь погасила бы эти стрелы, если бы он мужественно не использовал свой щит, и именно этот щит обезвредил их.
В самом первом своем послании, 1 Фессалоникийцам, он напоминал читателям, что, несмотря на болезненное, постыдное и опасное обращение с ним в Филиппах «…мы дерзнули в Боге нашем проповедать вам благовестие Божие с великим подвигом». Дерзнули. Но послушайте. В одном из своих писем из Рима, послании к Ефесянам, где он, по его словам, «исполняет посольство в узах», он просит молитв своих братьев «дабы я смело проповедовал, как мне должно». Нет ли здесь намека на искушение, от которого он пострадал и против которого препоясался и попросил сочувственной помощи своих братьев? Он был стар и изнурен, весь в синяках и шрамах, скованный цепями в темнице и окруженный безжалостными врагами, проповедуя свое евангелие, он испытывал искушение робости и трусости. Дорогой старый Павел. Вслед его и нашего Учителя, «он был подобно нам, искушен во всем». Но он продолжал бороться и победил. Поддаться искушению не грех. Грешно уступить ему. Павел не уступил, и поэтому он остался в школе Христа, и там Христос обучал его.
Именно на основе столь многообразного опыта он мог написать с уверенностью, которая успокоила мириады искушаемых и измученных душ: «Вас постигло искушение не иное, как человеческое; и верен Бог, Который не попустит вам быть искушаемыми сверх сил, но при искушении даст и облегчение, так чтобы вы могли перенести».
Павел переживал подъемы и испытывал райские чувства, но у него также были часы депрессии. Как же могло быть иначе, ведь это периодически давало возможность чудесам действовать на благо его избавления?
Иисус не стал превращать камни в хлеб, чтобы утолить Свой собственный голод после сорока дней поста. И в воспитании Павла, Он не баловал его и не угождал, как ребенку. Герои, мученики, завоеватели мира, святые так не взращиваются. «Сии облеченные в белые одежды кто и откуда пришли?»— спросил Иоанн в Апокалипсисе. «Это те, которые пришли от великой скорби; они омыли одежды свои и убелили одежды свои Кровию Агнца», — был ответ. У Павла были великие скорби, и как ему было избежать депрессии, когда он был в синяках от побоев и избиений камнями, изнывал и истекал кровью от жестокой порки, когда был голоден и жаждал, страдал от холода и изнемогал от кораблекрушения и долгих и мучительных путешествий? Добавьте к этим физическим трудностям его постоянную «заботу обо всех церквях», его тревогу за бедных, гонимых новообращенных в далеких языческих городах; добавьте еще постоянную опасность безжалостных врагов, которые преследовали его из города в город; и, наконец, прибавьте ко всему этому адские стрелы сатаны, и мы получим некоторое представление о немощах, упреках, нуждах, гонениях и бедствиях, в которых и через которые Иисус обучал, дисциплинировал, преображал, обогащал, совершенствовал и взращивал дух Павла, пока он не начал хвалиться и радоваться своим немощам, ибо именно в них открывалась его вера, а не в его собственной природной силе и могуществе, в них покоилась сила Христова. Он говорит «я научился», а обучение это процесс, часто длительный и болезненный, «я научился быть довольным тем, что у меня есть. Умею жить и в скудости…» — старые спасенцы в силу обстоятельств должны были усвоить этот урок, но Павел добавляет: «умею жить и в изобилии» — очень трудный урок, и очень опасно его не усвоить. «Научился всему и во всем» — в школе Христа — «насыщаться и терпеть голод, быть и в обилии и в недостатке. Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе». Аллилуйя!
Знание приходит, а мудрость остается, и тяжесть в груди приносит с собой, Полный печальных переживаний, впереди все же вижу покой.
Знаю, что школа Твоя нелегка. О, Христос, у двери встречай. «Не знаешь, что просишь», - Ты мне говоришь. Но молю я — меня обучай.
Ты спрашиваешь: «Можете ли пить чашу, которую Я пью, и креститься крещением, которым Я крещусь?». Ты знаешь, Господи, я уповаю на Твою любовь и Твою мудрость и в Твои руки предаю дух мой; итак, воспитывай меня, научи меня, чтобы я вместе с Павлом мог «познать Тебя и силу воскресения Твоего и участие в страданиях Твоих, сообразуясь смерти Твоей», чтобы «постигнуть со всеми святыми, что́ широта и долгота, и глубина и высота, и уразуметь превосходящую разумение любовь Христову, дабы вам исполниться всею полнотою Божиею» и благодаря этому «возвещать силу Твою роду сему и всем грядущим могущество Твое».
