Кто голосует за Сталина? – кто не жил в те суровые годы или помнит их избирательно. Многие нюансы жизненных условий забыты, фильмы того времени далеки от правды, газеты строго редактировались, зато приветствовались доносительство и анонимность. Кто хочет перенестись в сталинскую эпоху, должен быть готов к отказу от многих благ и прав.
В молодости, пришедшуюся на время правления Иосифа Виссарионовича, я работал на авиационном заводе. Нам не полагалось ни спецодежды, ни обуви, ни рукавиц, ни моющих средств. В цехе – душевая в три рожка, где раз в неделю мылись мужчины, а в следующую неделю, тоже однократно – женщины. Переодевались и отмывались дома. Чисто одетому человеку в час пик в общественном транспорте лучше было не ездить, чтобы не запачкаться. А новую одежду в магазине не купишь: полки пустые. Выручали барахолки, но там всё – втридорога.
Уволиться по собственному желанию, например, если не устраивала зарплата, было не так просто: по сути, рабочие были рабами своих предприятий. Если и увольняли, то из-за длительной болезни или «по тридцать третьей статье» – за нарушение трудовой дисциплины. Трудовые коллективы были стабильными, но какой ценой?
У селян прав и возможностей ещё меньше. Из-за отсутствия паспорта они фактически становились крепостными: без разрешения сельсовета в соседний колхоз не переселишься, на учёбу не вырвешься. Имущество колхоза не принадлежало государству, но государство им распоряжалось, оставляя колхозников весь год без хлеба и денег.
Все боялись не успеть на работу. Любое опоздание грозило судом, в результате которого самое лёгкое наказание – годовое двадцатипроцентное удержание заработка, а строгое – два года заключения. Часы были плохого качества, да и купить их, чтобы не опаздывать, – большая проблема. Выручало всегда включённое радио, по которому ежедневно сверяли часы. Даже просто сменяя тему, диктор всегда указывал время.
Работавшие были обречены на ежегодные добровольно-принудительные подписки на покупку облигаций госзаймов для восстановления разрушенного народного хозяйства в размере одной-двух зарплат. Попробуйте прожить год без пары получек. Тем более, что в ту пору не выдавали авансы.
Женщин я бы предупредил: контрацептивы в аптеках полностью отсутствовали, а аборты были запрещены. За подпольные аборты суды наказывали и врача, и пациентку. Этими мерами Сталин пытался увеличить рождаемость.
Если женщине по душе сталинский режим, пусть забудет про материнский капитал и полуторагодичные «декретные» отпуска. До 1952 года беременным давали трёхмесячный послеродовой отпуск. А потом – марш на рабочее место, иначе – суд за невыход на работу без уважительной причины.
Если в семье ещё нет детей или только один ребёнок, с каждого из родителей будут высчитывать по шесть процентов заработка. Подоходный налог – тринадцать процентов, профсоюзный взнос – два и ещё три – партийные взносы. Осенью, когда начнётся подписная кампания, вас заставят подписаться на «Правду» и другие агитационные газеты, но не ждите, что подпишут на любимые журналы. Однажды парторг цеха вычеркнул из моего подписного листа нужную мне, как пропагандисту, литературу, зато вписал вторую «Правду»: ему надо было выполнить разнарядку.
Городские жители могли рассчитывать максимум на шесть квадратных метров жилья, но на деле обеспеченность квартирами к пятидесятым едва достигала сорока процентов. В Магнитке, например, на человека приходилось по два «квадрата».
Выпускникам вуза надо было отработать три года на указанном им рабочем месте, в какую бы глушь они ни попадали по распределению. Далеко не в каждой школе детям предоставляли питание. Правда, моё детство пришлось на военные годы, но в сибирских городах, где я тогда жил, о школьных обедах и завтраках даже не слышали. Я очень удивился, узнав позднее, что в магнитогорских школах в войну было организовано питание.
Судьба подростков в эти годы была очень трудной.
Ребят старше четырнадцати мобилизовали в фабрично-заводские училища. Но мобилизация не давала «фэзэушникам» стопроцентной гарантии обеспеченности сносными жилищными условиями, топливом, питанием, не хватало учителей и воспитателей. Дефицитом социальных возможностей пользовались уголовники, давая иллюзию защиты и вовлекая неприкаянную ребятню в свои группы.
Можно продолжить разговор о сталинском времени, например, о невозможности получить вознаграждение за реализацию интересных идей, коррупции или зарождении такого социально-экономического явления, как деятельность цеховиков. Но, полагаю, думающий человек и так не станет оправдывать «достижениями эпохи» её преступления: к достижениям приходят и без давления на население.
Автор: Владислав Воронков, ветеран ММК
Фото: из открытых интернет-источников