Я подписан на канал "Родина на Неве". Мне нравятся публикации этого канала. В начале июня там была статья "Повесть о любви, искалеченная войной". Вот выдержка из этой публикации: "Один мой знакомый из общественной организации «Офицеры России» всё время, что идёт Специальная военная операция, помогает нашим раненым бойцам, которых доставляют в петербургские госпитали. И он сообщил мне о неприятной тенденции: далеко не все жёны тяжелораненых, искалеченных героев выдерживают испытание, некоторые из них подают на развод...!"
Я в комментариях к статье написал, что не согласен с автором. Случаи крайне редки. И у нас было несколько публикаций о любви и верности. Но потом решил поговорить с кураторами госпиталей. И выяснилось, что не так уж и редки такие случаи, когда боец остается после ранения один, брошенный родственниками...
Я вспомнил стихи Константина Симонова:
Я вас обязан известить,
Что не дошло до адресата
Письмо, что в ящик опустить
Не постыдились вы когда-то.
Ваш муж не получил письма,
Он не был ранен словом пошлым,
Не вздрогнул, не сошел с ума,
Не проклял все, что было в прошлом...
...Вы написали, что уж год,
Как вы знакомы с новым мужем.
А старый, если и придет,
Вам будет все равно не нужен...
Эта война не исключение. Мы решили открыть цикл рассказов о том, что Фонд "Своих не бросаем" оправдывает свое название. Пройдет время и тот, кто оказался в тяжелейшей ситуации обязательно порадует нас своими успехами и достижениями. Возможно просто назло кому-то...
Ниже рассказ куратора госпиталя в Москве.
Как известно, в отношении маленьких деток есть такое понятие как отказник. А это значит, ты никому не нужен. Маленькие детки, они, возможно, не все понимают, но, когда отказываются от человека, который всё осознает и понимает, но при этом он не может разговаривать, двигаться, справлять естественную нужду в положенном месте. Вы можете представить, ЧТО происходит у него в душе?!
Я думаю, это ад на земле. Не дай Бог такое пережить… Человек остается один на один со своей бедой.
Так случилось с Антоном. Антон - воин, ему 44 гола, много воевал и всегда возвращался домой, но только не в этот раз. Штурмовой отряд разведчиков попал под миномётный обстрел. Большая часть отряда погибла, Антон получил минно-взрывное ранение головы. Это произошло в ноябре две тысячи двадцать второго года. Антон числился в госпиталях как «неизвестный», был неделю в коме. Совершенно случайно при нём оказалась банковская карта. По ней его и опознали.
Неравнодушные люди нашли его сестру в «ВКонтакте». Повезло, что у сестры осталась девичья фамилия. И в это же время Антона начал разыскивать его однополчанин Максим, который был ранен раньше и уже шёл на поправку.
Так сложилось, что на тот момент никто из близких не принимал участия в судьбе Антона. Максим же ухаживал за своим боевым товарищем, был рядом .И память постепенности начала возвращаться к Антону. Состояние Антона было тяжелейшее…
На фоне ранения головы - инсульт, правая сторона тела парализована, отказала речь. Сахар подпрыгнул в четыре раза. Прогнозы на восстановление были очень пессимистичные. В нашем госпитале об Антоне нам рассказали сёстры милосердия. Это было 18 января.
И вот возле палаты Антона встретились я, Ксения (волонтёр дружественной группы) и Максим. О самоотверженной Ксении я расскажу вам позднее. И, хотя мы видели друг друга в первый раз, тут же на месте стали разрабатывать план по спасению Антона.
Глаза Антона. Меня сразу поразили его глаза. Вы когда-нибудь видели брошенную домашнюю собаку на улице? Видели её взгляд, который говорит: «Ну, что, пнешь меня или поможешь?». Это то, что читалась в его взгляде в первый момент нашего знакомства! Сигнал SOS сразу же распространился по нашей группе. Так как я ближе всех живу к госпиталю, то питание Антона было возложено на меня. Я прошерстила интернет на тему сахарного диабета и приготовила для него разрешённую еду. Мы нашли временную сиделку, купили ему необходимые вещи, т.к. из одежды не было ничего кроме памперсов. Общались мы с Антоном жестами и с помощью магнитной азбуки, которую привезли в палату. Позднее, общими усилиями нашли Антону еще одну сиделку, которая была готова ехать с ним в Сергиев Посад, собрали денег на оплату ее услуг. Ксения договорилась в Лавре, чтобы сиделка могла ночевать в гостинице для паломников бесплатно, пока Антон в госпитале. И так уж получилось, что я стала личным куратором Антона.
У всех бойцов в госпитале есть позывные. И у меня появился позывной: «Злобная мать», т.к. я никому не давала спуску. Ни медицинскому персоналу, ни сиделке, ни самому Антону. Поскольку ротация бойцов из госпиталя в госпиталь проходит каждые две недели, то когда Антон возвращался в наш госпиталь, мы в целях экономии, в выходные отпускали сиделку и сами за ним ухаживали.
День за днём, шаг за шагом, наш Антоха набирался сил. Когда из Сергиев Посада сиделка прислала мне фото и видео, как он начал заниматься на велотренажёре, нашей радости не было предела. А уже к концу февраля он уже сам смог садиться на кровати, умываться, сам есть левой рукой, на коляске, которую ему подарил наш фонд , добираться до санузла. Мы начали выходить с ним гулять, ездить в гости к бойцам в другие отделения, на концерты, организованные в госпитале. Помимо всего прочего, наши девочки в выходные постоянно с ним занимались по методичкам, разработанным для людей с подобными проблемами. Прогресс был колоссальный.
В нашем госпитале с Антоном постоянно занимается логопед. Раньше она приходила к нему в палату как «тяжелому». Однажды, я зашла во время занятия и, чтобы не отвлекать и не смущать его, присела вне его поля зрения. Вы не представляете, каково было моё состояние, когда я услышала, как он считает вместе с логопедом. Я сидела на галошнице и плакала от счастья. К сожалению, до сих пор он разговаривает только с логопедом . Но ведь разговаривает!
Каждый раз, когда Антона переводили в другой госпиталь, я ежедневно созванивалась с сиделкой , она рассказывала, как он там занимается, присылала видео отчёты. С Антошкой мы общались по видеосвязи.
От нашего фонда Антон в первые же дни получил прогулочную коляску, потом для лучшей манёвренности привезли домашнюю, более компактную. По рекомендациям врачей, на средства, собранные от неравнодушных людей, кто следил за его судьбой все эти месяцы, мы купили аппарат для разработки нерабочей руки и лимфодренажный аппарат. К нашей радости, к помощи Антону подключилась представители Ставропольского края. Сенатор Афанасов начал помогать не только материально, но и как административный ресурс, неоднократно приезжал к Антону и навещал его в разных филиалах.
За эти семь месяцев Антон стал членом не только моей семьи, но и семей всех наших волонтеров, тех людей, кто помогал и помогает нам морально и материально в его восстановлении.
А теперь о Ксении. Я до сих пор не понимаю, откуда берутся такие люди, как она. Все это время она принимала участие в судьбе Антона. И так получилось, что в итоге она стала его «сиделкой, нянькой, сестрой, матерью, тренером» - всё в одном флаконе. Она настолько остро приняла его боль и страдания, что полностью посвятила себя ему. Свои первые шаги Антон сделал благодаря ей. Все успехи в реабилитации произошли во многом благодаря Ксении. Занятия, прогулки, правильное питание - всё это благодаря Ксюше. Я не хочу умалять заслуг медиков, наших девочек-волонтёров, но, если бы не она, Антон бы до сих пор бы не смог встать с инвалидной коляски.
Круглые сутки Ксения находится теперь с ним. Помимо всего прочего, занимается документами по его выплатам, стучится во все двери, чтобы у Антона были сбережения, когда он выйдет из госпиталя.
В борьбе за этого бойца у нее не существует преград и препятствий.
25.07.2023
Анна Огай