В 1972-м году Владимир Высоцкий написал песню «Честь шахматной короны». Бывший свидетелем создания этой песни режиссер Говорухин вспоминал, что сам Высоцкий в шахматах не разбирался и перед написанием песни просил его рассказать об этой игре. Однако когда Говорухин только начал рассказывать, Высоцкий остановил его, заявив, что этого ему достаточно. И после, услышав песню, Говорухин поначалу даже обиделся за шахматы – по причине того, что Высоцкий дилетантски обошелся со столь авторитетным видом спорта…
На самом деле песня написана о другом… И сами шахматы, и содержащийся в ней рассказ о конкретном событии – чемпионате мира, на котором состязались за шахматную «корону» наш шахматист и гениальный американский шахматист Роберт Фишер, – служат в песне лишь иллюстрацией.
Песня – о нашем противостоянии с Западом. И если отвлечься от смешных перипетий конкретного события, о котором мы узнаем из песни, и попытаться постичь второй, глубинный, заложенный в ней смысл, – то можно обнаружить, что песня дает нам понять, в каком состоянии и с каким арсеналом мы подошли к этому противостоянию.
Подобно тому, как в прежние времена эпохальным битвам предшествовало состязание самых сильных воинов противостоящих лагерей, и их сражение происходило на глазах выстроившихся друг против друга войск (что можно, к примеру, наблюдать на знаменитой картине художника Михаила Авилова, изображающей поединок Пересвета с Челубеем перед Куликовскй битвой), – так и в ХХ-м веке эту роль во многом выполняли чемпионаты мира по шахматам, на которых мерялись интеллектами представители двух глобальных проектов – нашего, социалистического, и западного, капиталистического. (Интеллектами, а не, к примеру, святостью или какой-либо добродетелью потому, что оба упомянутых проекта были порождением эпохи Просвещения, и сам поединок происходил в то время, когда святость окончательно «вышла из моды»).
В песне Высоцкого интеллектуальным ухищрениям Запада, – у которого за вышедшим на сражение Фишером стояли всевозможные киссинджеры и бжезинские, рассматривавшие мир в формате «Великой шахматной доски», – противостоит наше «пролетарское» государство, со всеми его, устоявшимися к периоду его высшего развития, традициями… И потому, в песне, вызов Запада мы встречаем в полном соответствии с одной из таких традиций, согласно которой инициатива наказуема:
Я кричал: "Вы что ж там, обалдели?!
Уронили шахматный престиж!"
А мне сказали в нашем спортотделе
"Ага, прекрасно – ты и защитишь!..»
Эта, столь пагубно сказывающаяся в наши дни, боязнь инициативы посеяна была еще в советские годы, когда народу было предписано строить некую «новую жизнь», идущую вразрез с теми духовными традициями, которые нам достались от предков. Наши люди привыкли за советские годы руководствоваться не волей Божьей, не интересами Отечества, и даже не партийными интересами (потому что пресловутая «линия партии» часто менялась), а ориентироваться на непосредственное начальство. В советские годы сознание наших людей существенно поменялось: из прежнего, при котором для человека высшим «начальством» был Бог, оно переродилось в такое, при котором «богом» стало Начальство… Но так как, для всякого подчиненного, и начальственная «душа потемки», и ее подчиненным не принято открывать, – то подчиненные, не имеющие возможности, как в старые времена, не мудрствуя лукаво, отстаивать во всех случаях «веру, царя и Отечество», старались вообще не высовываться – из опасения «как бы чего не вышло»…
Эта недобрая новоиспеченная традиция была лишь ненадолго прервана в годы Отечественной войны, когда для спасения страны (и вместе с ней – ее руководства) потребовалась инициатива. Однако когда опасность миновала, то все очень быстро возвратилось к прежнему состоянию, и к годам так называемого «застоя» всякое «творческое кипение» у нас, в основном, прекратилось (за исключением того, которое подогревалось Западом и было направлено на наше уничтожение).
Что же касается нынешних дней, то приходится признать, что нам выпало жить в эпоху, когда посеянное прежде стало давать свои гибельные плоды. И сегодня, когда страна подверглась смертельному испытанию, наш человек, привыкший смотреть на начальство, дезориентирован даже в том, чтобы «раньше думать о Родине, а потом о себе», как разрешали ему в советские годы сочинители «Комсомольской традиции» Фельцман и Шаферан. Потому что для него очевидно, что его начальство, поддержавшее расчленение его Родины в 1991-м году и поставленное внешней силой на страже необратимости учиненного, о Родине если и думает, то в самую последнюю очередь… Да и родина нашего начальства не всегда теперь совпадает с нашей… Ибо, по словам Спасителя, «где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Матф. 6:21).
Поэтому в сегодняшней ситуации начальственная воля, на которую привыкли ориентироваться наши люди, отягощена многими посторонними недекларируемыми мотивами, не имеющими отношения к стремлению спасти страну, из-за чего всякая полезная инициатива, поступающая с низов, тонет в бесконечных согласованиях, не принося желаемого результата.
Возвращаясь к персонажу песни Высоцкого, вышедшему на интеллектуальную битву с лучшим представителем противостоящей нам сверхдержавы, обнаруживаем у него и другие характерные черты, воспитанные в нашем народе за истекшую сотню лет. Обращает на себя внимание некоторая самонадеянность нашего героя:
Ох мы – крепкие орешки!
Мы корону – привезем!
Спать ложусь я – вроде пешки,
Просыпаюся – ферзем!
Эта самонадеянность – ничто иное как обретенная еще «на заре советской власти» вера в то, что «кто был ничем, тот станет всем» – самонадеянность того, кто «не в курсе» и «не в теме», и не понимает до конца, с чем ему придется иметь дело… Вспоминается булгаковский Шариков: «…Пишут, пишут... конгресс, немцы какие-то... Голова пухнет. Взять все да и поделить...»
«Не в курсе» же он и «не в теме» опять же потому, что для этого у него есть начальство… И ему, начальству, виднее… Оно, начальство, все за нас порешает…
Нашего героя не пугает даже, когда его в том же «спортотделе» честно предупреждают:
Но учти, что Фишер очень ярок!
Он даже спит с доскою – сила в ём
Он играет чисто, без помарок…
Узнав об этом, наш представитель нисколько не унывает, думая про себя:
Ничего, я тоже не подарок, –
И у меня в запасе – ход конём.
Первым делом нашему герою, намерившемуся переиграть противника, пришло в голову воспользоваться советами друзей-спортсменов. Ибо физическое здоровье и различные достижения на этом направлении (в полном соответствии с материалистической идеологией, взятой нами на вооружение) – это то, на что уповала наша советская цивилизация, поставившая своей целью строить рай на земле. И именно поэтому в пору максимального своего развития она представляла собой некоего «силача» – с отменным физическим здоровьем и вовсе не на «глиняных ногах», хотя и с «глиняной» головой. Не говоря уже о том, что там, где надлежало быть душе, зияла у него пустота (тем более что, при Хрущеве, «Гагарин на небо летал – но Бога не видел»).
Поэтому перед решающим противостоянием с представителем Запада, наш герой советовался с футболистом, с боксером… Тренировался, по его словам, следующим образом:
Ну, я налёг на бег, на стометровки,
Я в бане вес согнал, отлично сплю,
Были по хоккею тренировки…
Ну, в общем, после этой подготовки –
Да я его без мата задавлю!
Не упустил даже слегка «размять интеллект», сыграв с шахматистом Талем десять партий – «в преферанс, в очко и на бильярде»… В общем, подготовился всесторонне, – за исключением разве что домино – нашего «народного», в советское время, вида спорта, которым наши «широкие массы» охотно занимались даже на производстве, отвлекаясь ради этого от строительства собственного «светлого будущего» и от жесткого конкурентного противостояния с враждебным нам миром капитализма…
Стоит заметить что, несмотря на декларируемый в послесоветской России отказ от идейных установок прежней эпохи, такое выстраивание приоритетов – с безусловным предпочтением материального духовному и здоровья физического здоровью духовному – продолжается у нас до сих пор. Наши принимающие решения государственные мужи по-прежнему убеждены, что, если говорить о политике и, вообще, о том, «как нам обустроить Россию», то следует руководствоваться принципом «бабло побеждает зло», а если с политических высот, с которых народ видится в «оптовом» измерении, спуститься на уровень отдельной человеческой жизни, то тут нам, которые внизу, предлагается исходить из «заповеди» о том, что «главное – здоровье»! И потому, при всех наших нынешних очевидных для всех гибельных тенденциях и катастрофах, корни которых гнездятся в наших душах, – первейшее внимание государства по-прежнему направлено на «укрепление тел», при полном безразличии к тому, что творится в наших душах. И, кстати, подлый Запад, учитывая такую нашу особенность, всячески старается уязвить нас в это слабое место, – делая нам пакости и строя козни на спортивном «фронте», дабы помешать нам продемонстрировать свои спортивные достижения.
Также в нашей традиции, достигшей максимального своего развития именно в советское время и перекочевавшей в нынешнюю эпоху, принято улаживать всякие вопросы посредством «выпивок-закусок» и тому подобного… Поэтому, готовясь к игре, наш герой оттачивал свои профессиональные навыки в этом деле, тренируясь «в буфете для других закрытом». У него, как и у сегодняшних наших «принимающих решения», появляется надежда на возможность некоего «договорняка», в расчете на то, что соперник, хоть и представляет враждебную нам силу, но, как и мы, «попить-покушать не дурак»:
И в буфете, для других закрытом,
Повар успокоил: «Не робей!
Ты, – говорит, – с таким прекрасным аппетитом
Враз проглотишь всех его коней!
Ты присядь перед дорогой дальной –
И бери с питанием рюкзак.
На двоих готовь пирог пасхальный:
Этот Шифер – он хоть и гениальный,
А небось попить-покушать не дурак!»
Вообще, все наши идеологические прожекты, основанные на возможности договориться с Западом, коренятся, опять же, в нашем материализме. В представлении о том, что так как «все мы люди, все человеки», то наши религиозные разногласия никакого значения не имеют, и их можно отбросить ради «мирного сосуществования». Из этого исходили и до сих пор продолжают исходить наши власть предержащие, мечтавшие в свое время о строительстве социализма во всем мире и мечтающие сегодня о построении «единой Европы – от Лиссабона до Владивостока». На этой ложной основе вырастают в наши дни всякие ереси, вроде экуменизма, на этом же будет возводиться «всемирная религия» последних времен, попирающая Истину Божью ради «мирного сосуществования» и земного благоденствия…
К сожалению наши власти так и не поняли до сих пор, что не станут их фишеры есть наш «пирог пасхальный», приготовленный на двоих… Потому что их предводители (тайные и явные), по своим религиозным установкам, не считают нас себе равными… И регулярно получаемые нашими вождями тумаки и «ножи в спину» от, казалось бы, вчера еще дружелюбных «партнеров» ничему их не учат…
Несмотря на то, что вызвавшийся защищать «честь шахматной короны» персонаж песни твердо уверен в победе, в ходе игры у него возникают всякие затруднения. Тем более что он совсем не умеет играть. А тех, кто у нас более-менее умели играть в подобные игры, его предшественники после 1917-го года, по совету своих идейных наставников (вроде Швондера из «Собачьего сердца») и для собственного удобства, изгнали из страны или, вообще, спровадили на тот свет…
Сталкиваясь со всякими проблемами, советские люди, будучи материалистами и не приученные молиться, обычно преодолевали душевные и все прочие затруднения с помощью алкоголя… Или прибегали к так называемой «ненормативной лексике», заменяющей им молитву и направленной вместо Господа Бога к противоположному адресату, что свидетельствует о духовном переподчинении человека.
И неудивительно, что наш герой – сын своего времени, – оказавшись в сложной ситуации, с тоской думает:
Эх, сменить бы пешки на рюмашки –
Живо б прояснилось на доске!
И очень сожалеет, что «во время матча пить нельзя».
Фишер хоть и силен – но, по словам песни, «зря он шутит с нашим братом». В запасе у нашего представителя имеется еще одно средство: в случае чего, он готов превратить свою несостоятельность в достоинство, на которое еще указывал консультировавший его футболист, заметивший, что наш соперник «к таким партнерам не привык». Все это вселило в нашем герое дополнительную уверенность:
Мне же неумение поможет:
Этот Шифер ни за что не сможет
Угадать, чем буду я ходить.
Помимо прочего, он явно не сбрасывал со счетов надежду на то, что некоторая заявленная неадекватность и непредсказуемость смогут устрашить противника… Тем более что все это, на худой конец, способно было послужить определенным «фундаментом» к возможному в дальнейшем решающему спасительному аргументу: «Не трогайте меня, я – психический!»
А если ко всему этому прибавить еще один спасительный аргумент – в виде физической силы, – то Фишеру с «нашим братом» шутить, и правда, не стоило… В песне наш герой вышел с честью из решающего противоборства. Вспомним завершающие строки:
Вот я его фигурку смерил оком,
И когда он объявил мне шах –
Обнажил я бицепс ненароком,
Даже снял для верности пиджак.
И мгновенно в зале стало тише,
Он заметил, что я привстаю…
Видно, ему стало не до фишек –
И хвалёный пресловутый Фишер
Тут же согласился на ничью.
И в геополитическом противостоянии сверхдержав, перипетии которого, в шутливом виде, нашли отражение в песне, наша страна, ухватившись в решающей ситуации за ядерную дубину и дав понять, что готова пустить ее в дело, сумела избежать опасности.
Эта самая ядерная дубина является высшим достижением нашего материального развития. Своего рода продолжением нашей физической силы, на которую в последнее столетие мы сделали ставку: ибо там, где для борьбы с врагами не хватало простых кулаков, наши предки придумали применять сначала деревянную дубину, потом какие-нибудь каменные топоры, потом холодное оружие, потом оружие огнестрельное и постепенно дошли до дубины ядерной…
И в результате наших усилий, направленных на укрепление материальной мощи, позволивших нам обзавестись ядерной дубиной, «ничья» с Западом, в виде ядерного паритета, была достигнута.
Но время шло. Цели Запада не менялись. Не сумев победить нас силой, Запад искал пути окольные, прибегая к хитрости и коварству.
А мы, продолжая полагаться на материальное в ущерб духовному, стали беззащитны против его ухищрений.
Мы, несмотря на все катастрофы конца ХХ-го века – остались прежними… Верим в материальные средства решения наших проблем, надеемся на «хитрые планы», «многоходовочки» и на авось, рассчитываем на договорняки, уповаем на «кузькину мать»… У наших властей по-прежнему «бабло побеждает зло». И потому для них какая-нибудь «аммиачная сделка» в интересах олигарха Мазепина важнее судьбы колыбели нашей веры – Киево-Печерской лавры, разрушаемой киевскими мазепинцами…
Наши власти вливают огромные средства, пытаясь решить демографическую проблему, грозящую сделать безлюдными пока еще принадлежащие нам пространства, – не ведая, что корни этой проблемы духовные. Они в нежелании современного нашего обезбоженного человека, – живущего, по его мнению, «здесь и сейчас», – жертвовать ради чего бы то ни было своим комфортом, благополучием и удовольствиями…
Главная для нас опасность в том, что наши правители, с их слепой ориентацией на материальное, оставили без попечения души наших людей. Чем и пользуется Запад, соблазняя и подчиняя эти неразвитые души.
К борьбе с нами Запад подходит изобретательно, используя технологии, манипулирующие сознанием, устраивая нам раз за разом майданы, привлекая на них соблазненные души и пытаясь нас взорвать изнутри. И на окраинах русской земли народ, соблазненный Западом, уже пошел у него на поводу, разрушив свою прежнюю мирную жизнь. Ибо, как и правители его, не понимал, что даже поддавшись Западу, не может рассчитывать на то, чтобы для Запада стать своим…
А наши предводители в ответ на это прячут головы в песок, хотя даже интеллектуально недалекий персонаж песни Высоцкого в какой-то момент стал подозревать, что действия его противника смутно ему напоминают индо-пакистанский инцидент. И теперь, когда эта же геополитическая сила устроила новый «индо-пакистанский инцидент» у нас на Руси, разделив ее на части и стравив части единого народа между собой, как когда-то стравливала между собой индейские племена, для того, чтобы очистить от них Америку… – мы по-прежнему надеемся на то, на что надеялись наивные советские люди, попавшие со своим обезбоженным сознанием в ловушку Запада и оказавшиеся у «разбитого корыта».
У нас по-прежнему упорно не желают понимать, что нынешняя война с Западом – духовная… И подлинная победа в этой войне наступит не тогда, когда российская армия сможет «перемолоть» украинскую армию, или когда, не дай Бог, кому-то безумному придет в голову сбросить на Украину атомную бомбу, – а когда Россия сможет вернуться на свой цивилизационный путь, и за счет духовного превосходства, и не в последнюю очередь своим примером, сделает население Украины своим союзником.
И хотя мы, по своей духовной неразвитости, таковы, что не представляем пока сколько-нибудь серьезную идейную силу, способную противостоять Западу – Запад видит в России, помня о наших прошлых деяниях, потенциальную возможность возвращения ее к духовным ценностям, основанным на православном христианском миропонимании. Эти ценности могут стать успешной и наглядной альтернативой всему тому, к чему теперь устремляется Запад и чему стремиться подчинить весь мир. И потому, не желая как-либо ограничивать и смирять свои «интересы» и лишаться многих уже привычных удобств, на Западе хлопочут об устранении такой для себя «опасности».
Устоять против духовной экспансии Запада с нынешним нашим духовным арсеналом, представляющим собою причудливую смесь насаждаемой властями «религии бабла» и прежнего «советского язычества», – невозможно… Единственное, что мы можем противопоставить Западу – наша православная вера, дававшая силу на протяжении тысячелетия отражать врагов, переносить лихолетья, осваивать и обустраивать огромные территории…
Нас может спасти лишь наше духовное воскрешение и преображение наших душ и нашей земли на подлинных православных началах. Только так мы перестанем быть периферией Запада, его ухудшенной копией, и сможем стать подлинным, самодостаточным Русским миром.
Мы должны понимать и исходить из того, что в предстоящей мировой духовной войне все явственнее обозначатся две противоборствующие силы, действующие поверх национальных, социальных, классовых и всех прочих перегородок. С одной стороны будут те, кто не смотря ни на что пойдут за Христом. И противостоять им будут идейные наследники тех, кто распяли в свое время Христа. И, к сожалению, для нас эта борьба будет отягощена тем, что все еще не до конца ясно, на чьей стороне в этом противостоянии будет нынешняя наша власть…
