В кафе-забегаловке а-ля пивная мы познакомились с доселе невиданными блюдами «Суп с мухами», «Мухи под соусом» и «Муха жареная с макаронами».
Сначала мы вместе с мухами и бетоном дошли до небывалой стройности, позволяющей снять брюки, не расстегивая, потом до новой моды завязывать бантиком бинтик, протянув его через шлёвки на поясе, наконец, дошли до местного парткома, пообещав написать в областную газету «Знамя» со всеми фотодоказательствами.
О, боги! Мы достучались лопатами фактами до местных партийных боссов и первого комсомольского секретаря, не в смысле первого по счету, а должность в райкоме такая была. Разрешили нам готовить самим, благо кухня в общежитии имелась.
Рано радовались! Первый завоз продуктов убедил нас в том, что жаловаться нехорошо. Молоко оказалось прокисшим, мясо, о-о-очень мягко говоря, несвежим, пригодными были только макароны, отлично, что их продувать не пришлось. Молоко мы оставили на оладьи, а мясо понесли куда? Правильно, на прием к партийному боссу, но, к сожалению, мясной аромат не понравился секретарю и нас с мясом до приема не допустили. Мы не жадные, мы им подарок в коридоре оставили.
Беспокойных девиц (а наш единственный хлопец благополучно заболел и отправился домой по медицинским показаниям) решили запитать калориями, уж очень мы худенькими предстали пред пресветлыми очами при первом визите. Макароны, макароны и еще раз макароны!
По дороге на работу мы исполняли известный макаронный гимн:
Люблю я макароны,
Любовью к ним пылаю неземною.
Люблю я макароны -
И что хотите делайте со мною!
Для вас это - ерунда,
Подумаешь, еда!
Первая рабочая неделя подошла к концу, и в выходные мы отправились на танцплощадку. Стайка городских девчонок вызвала ажиотаж среди местных парней, быстро переключивших внимание со своих подруг на стройных и изящных студенток.
Знакомство было весьма рациональным, в смысле рацион наш быстро пополнился огурцами с огородов, лучком-укропчиком, ягодами и начинавшими поспевать яблоками «Белым налив». Картошку же мы обнаружили за пределами нашего общежития, где начинались колхозные поля.
Жизнь, наконец, заиграла новыми красками. Мы даже с агитбригадой выехали к полеводам, показав им настоящий концерт с песнями, танцами и чтением стихов.
Как оказалось, сюрпризы нашей стройотрядовской жизни на этом не закончились. Иногда плохо бывает, когда слухами земля полнится. Про наличие бесхозных, никем не охраняемых девушек на краю районного поселка, узнали в соседней деревне, и, подогретый самогоном, однажды вечером к общежитию на тракторе прибыл отряд женихов с неодолимым желанием посвататься к городским кралям.
Увидев за окнами оживление и услышав свист, перемежаемый сильно ненормативной лексикой, мы быстро разбежались по комнатам, забаррикадировав двери тумбочками, и выключили свет. Входная дверь в общежитие, закрытая на крючок, была слабым препятствием, дальше началась барабанная дробь в двери комнат, где мы притаились, как мышки перед нашествием котов. Одна из дверей полетела с петель и вместе с тумбочкой упала на середину комнаты под натиском горячих красавцев, жаждущих знакомства.
Пришлось выходить и применить все парламентские методы, чтобы утихомирить парней. Уж не знаю, что подействовало: то ли наши жалобные просьбы дать нам возможность отдыхать, потому что подъем в 6 утра и работа тяжелая, то ли выбитая дверь, но, наведя шороху и никому из девчонок не причинив вреда, ребята убрались восвояси, пообещав завтра приехать пораньше.
Надо ж было так совпасть, что на следующее утро к нам заявился комендант общежития, не показывавший свой нос с момента заселения. Увидев сломанную дверь и услышав наш рассказ, вызвал участкового, который, пока мы месили бетон, отлично поработал с населением буйной деревни.
Ставшие пай-мальчиками вчерашние бойцы перед нами извинились, в качестве примирения принесли нам две коробки печенья и конфет, на том и разошлись. Как потом выяснилось, слаще жизнь не стала.
Теперь ежевечерне участковый заступал на свой пост у дверей нашего общежития, строго следил, чтобы в 22.00 свет был во всех комнатах выключен и чуть ли не до полуночи вышагивал туда-сюда, убедившись, что никто с романтическими намерениями к нам не шастает. Мы ему, бывало, хором песню посвящали:
Я знаю, у красотки
Есть сторож у крыльца,
Но он не загородит
Дорогу молодца…
Он на посту, а нам как же без романтики-то? А главное, как же без гуманитарной огородной помощи? Собрали мы совет бойких девчонок из нетрусливых и план разработали. В коридоре у туалета на первом этаже было окно, выходящее на пустырь с другой стороны общежития, за пустырем начинались кусты и дальше колхозные поля. Если незаметно проскользнуть через пустырь, а туда наш участковый почти не заглядывал, то можно и удрать. Так и стали делать…
Однажды нам кавалеры решили сюрприз сделать, притащили с чьего-то двора гуся, потрошеного, но не ощипанного, пригласили на костер, пообещав угостить очень вкусным мясом. Такого способа приготовления я в жизни не видела. Разожгли костер, пока сидели, общались, гуся обмазали глиной прямо по перьям, разгребли угли, гуся положили в ямку, сверху снова небольшой костер развели.
Часа через два глина на гусе запеклась и получилась глиняная кукла, которую разбили и все перья оказались на ней, а гусь прекрасно приготовлен. Одна незадача, гуся-то притащили, а соль никто взять не догадался. Но мы его с собой забрали, уже в столовой съели со всем отрядом.
Последняя ночь в стройотряде не оставила в общежитии никого, не смотря на бдительность очень ответственного участкового. Уходили по одной, договорившись, что если поймают, всю ответственность взять на себя лично. Однако все прошло удачно. Утро перед отъездом было туманное, интересно было наблюдать, как из тумана с разных сторон выплывают парочки и группки прощающихся навсегда девчонок и парней.
Уезжали из поселка, выполнив свою работу и получив на руки по сто с небольшим рублей, несмотря ни на что, с отличным настроением. Тем и хороша юность, что все сложности проблемы быстро забываются, а если вспоминаются, то со смехом и легендами для следующих поколений.
А как у вас со стройотрядовской романтикой?