Бальмонт — поэт старшей плеяды русских символистов, один из зачинателей этого явления в России, ориентир для многих будущих последователей этого стиля. В своем творчестве он неизменно ищет возможности проникнуться «безбрежностью» мира, слиться с его бесконечностью и «мимолетностью» одновременно, ощутить движение каждого мгновения, каждой стихии, «поклониться каждому богу». Временами появляются мотивы «тяжкой скорби», «бесконечной печали», порожденные созерцанием «страданий людских». В этом очень характерные для периода Серебряного века признаки того уникального времени. Времени огромного, невероятного скачка в смысле технологических достижений. Но, при этом очень многое остается буквально на каком-то феодальном уровне – пережитки крепостничества, доступные немногим права, бедность, голод, тяжелый изнурительный труд. В мире все еще огромное отставание по сравнению с научными и технологическими достижениями.
Именно это в учебниках принято называть канцелярским словосочетанием «кризис социальной системы». Зато искусству эта несостыковка подарила символизм – сначала на западе, во Франции. Затем, по традиции еще начала 19 века, это попало и в Россию.
Почему Франция? В ней так остро реагируют на недостаток красоты и ищут ее повсюду, поскольку именно страна наследует гедонизму Античности, чуткой к наслаждению и красоте. Потому Франция первая и среагировала на этот кризис утраты красоты, на несовершенство мира, на столкновение технологических высот и духовной ущербности. Символизм стал попыткой найти ответы на вечные вопросы в условиях промышленного скачка, а, перебравшись в Россию, дал старт и самому Серебряному веку.В котором затем появилось и много других течений в искусстве.
Константин Дмитриевич родился 15 июня 1867 года во Владимирской губернии, где жил до 10 лет. Отец Бальмонта работал судьей, затем – главой в земской управе. Мама маленького Кости устраивала литературные и театральные вечера, прививая наследнику любовь к искусству. После гимназии учился сначала во Владимире, затем в Москве. Впрочем, нигде не задерживался, каждый раз будучи исключенным из вузов за революционные настроения.
Социально-философские метания, поиск себя, классические для молодого человека максимализм, эмоциональность вкупе с любовью к литературе привели Константина к поэзии и переводам. Впервые стихи поэта были напечатаны в 1885 году в журнале «Живописное обозрение» в Петербурге.
В конце 1880-х годов Бальмонт активно занимался переводческой деятельностью. В 1890 году из-за бедственного финансового положения и неудачного первого брака с Ларисой Гаврелиной, Бальмонт пытался покончить жизнь самоубийством – выбросился из окна, но остался жив. Получив серьезные травмы, он год пролежал в постели. Молодая супруга пристрастила мужа к вину, устраивала истерики и жуткие сцены, истощавшие нервное здоровье Константина Дмитриевича. Их с Гаврелиной первый сын умер младенцем, второй же впоследствии страдал нервным расстройством.
После переломного момента с попыткой суицида тот почти полностью переключился на творчество.
Иннокентий Анненский писал о старшем символисте Бальмонте: «...поэт не навязывает природе своего «я», он не думает, что красоты природы должны группироваться вокруг этого «я», а, напротив, скрывает и как бы растворяет это «я» во всех впечатлениях бытия».
Как и многие другие символисты, Бальмонт исповедовал культ красоты, его красота — перворожденная стихия, то демоническая, темная, то ангельски светлая, но всегда живая, трепетно живая и вольная, неподвластная рациональному рассудку стихия, безбрежная, бескрайняя, безглагольная:
Я спросил у свободного ветра,
Что мне сделать, чтоб быть молодым.
Мне ответил играющий ветер:
«Будь воздушным, как ветер, как дым!»
Я спросил у могучего моря,
В чем великий завет бытия.
Мне ответило звучное море:
«Будь всегда полнозвучным, как я!»
Я спросил у высокого солнца,
Как мне вспыхнуть светлее зари,
Ничего не ответило солнце,
Но душа услыхала: «Гори!»
(«Завет Бытия», 1901)
Женившись во второй раз в 1896 году на Екатерине Андреевой, Бальмонт уезжает в Европу. Несколько лет он путешествует. В 1897 году в Англии читает лекции о русской поэзии.
В предисловии ко второму изданию сборника (1904) Бальмонт писал: «Никогда не создавая в своей душе искусственной любви к тому, что является теперь современностью и что в иных формах повторялось неоднократно, я никогда не закрывал своего слуха для голосов, звучащих из прошлого и неизбежного грядущего». Через три года Бальмонт выпустил новый сборник — «Будем как солнце», самую значительную свою книгу, о которой Блок сказал впоследствии, что это «одно из самых величайших творений русского символизма». Основной объект изображения в этом сборнике — по-прежнему внутренний мир поэта, мир его души, замкнутый в самом себе, но яркий и многокрасочный.
Вместе с тем именно Бальмонту был присущ больший по сравнению с другими поэтами-символистами демократизм, он чутко отзывался на социальные и политические события начала XX века. В основе этих качеств бальмонтовской поэзии лежали личные качества Бальмонта-человека: жизнелюбие, гуманизм, умение сопереживать. Не случайно именно к Бальмонту в разгар русского революционного движения 1905 г. С призывами обращались пролетарские поэты.
С третьей женой - Еленой Константиновной Цветковской - и дочерью Миррой Бальмонт впоследствии уехал за границу. В те же годы Бальмонт предчувствует наступление новой эпохи в жизни и в поэзии. Ему начинает казаться, что время его проходит. В стихотворении «Тише, тише совлекайте с древних идолов одежды...» он обращается к молодым поэтам: «Дети Солнца, не забудьте голос меркнущего брата...» В 1920 г.
Бальмонт уехал в заграничную годовую командировку для литературной работы по заказу Государственного издательства, уехал с твердым намерением вернуться, но так и остался за границей, в чем горько раскаялся, тоскуя по России до самой смерти. Жизнь на чужбине далась ему крайне тяжело и в моральном, и в материальном плане.
В 1930-е гг. Бальмонт жил в предместье Парижа и испытывал нужду еще более страшную, чем другая эмигрантка, русская поэтесса, близкий друг Бальмонта — Марина Цветаева. Тяжело переживая трудности последних лет, Бальмонт пострадал и в отношении психического здоровья. Он скончался в оккупированной немецкими войсками Франции, в маленьком городке Нуази-ле-Гранд недалеко от Парижа.
