Предыдущая глава
-Да идите куда хотите - врач раздражённо посмотрела в сторону Гриши - у вашего мужа прекрасный цвет лица и с чего вы взяли, что он умирает? Вы врач? В конце года метеозависимые люди страдают от нестабильного магнитного поля. Давление сбои даёт, то выше, то ниже. Умирает это когда упал и больше не встал. А ваш муж ещё ходит, сидит. А вы его уже хороните.
Врач встала и подошла к Грише ближе, чтобы измерить давление. Всё делала со злостью и раздражением. Коротко давала указания медсестре, какие анализы выписать. Потом придралась, что флюорография уже месяц, как пророчена и что пусть сначала сходят сделают, а потом права качают.
-Может у вашего мужа вообще туберкулёз! Сейчас, кстати, идёт волна этого заболевания - заявила врач. Люба ещё долго с ней пререкалась, пока Грише не стало совсем плохо. На носилках санитары переправили его в другой корпус, в терапевтическое отделение. Люба еле сдерживая слёзы и желание наорать на всех врачей, еле поспевала за санитарами. Гришу необходимо немедленно госпитализировать в стационар и домой везти его в таком состоянии уже нельзя.
Хорошо хоть в отделении попалась хорошая смена. Оформили быстро и на лифте оправили в палату. Лечащим врачом Гриши оказался молодой врач Якушев Евгений Борисович. Он собрал полный анамнез состояния больного, дотошно опросив Любу. Приказал срочно взять все необходимые анализы и отвезти Гришу на мрт.
-Я пока не уверен, но неоднократная рвота у вашего мужа, непереносимость запахов, сильное головокружение и головные боли это не есть хорошо. В любом случае. Так что мрт-диагностика просто необходима и как можно скорее.
-Вы какой-то можете предварительный диагноз поставить? - с замиранием сердца спросила Люба. Они вышли в коридор.
-Пока нет, как полностью будут у меня все результаты, тогда смогу вам сказать точно, что с вашим мужем. Вы пока можете домой ехать, завтра всё будет ясно. За мужа не волнуйтесь, сейчас он уже в сознании и за ним есть тут кому присмотреть. У нас очень ответственный медперсонал, начиная от санитарок и заканчивая старшими медсёстрами - Евгений Борисович ободряюще похлопал Любу по плечу и развивая полами халата, поспешил по коридору к другому прибывшему пациенту.
Аринка в нетерпении ждала Любу дома.
-Ну? Гришу положили? Что у него? - засыпала она мать вопросами, помогая снять зимнее пальто.
Люба устало присела на банкетку и медленно расстегнула замок у сапога. Разговаривать абсолютно не хотелось. Она уже и так догадалась, что у Гриши скорее всего онкология. Всю дорогу пока добиралась на метро, потом ехала в маршрутке, сдерживала слёзы. А сейчас, как прорвало.
-Болен он, болен! Я его, как и Наташку потеряю скоро! - раскричалась она, закрыв лицо руками - а до этого вдоволь насмотрюсь на его мучения. Господи, в чём он-то провинился? Ведь, как кроме пьянства и не было больше грехов у него!
Люба раскачивалась из стороны в сторону, не в силах остановить истерику. Аринка трясущимися руками накапала ей на кухне валерьянку, у самой тоже слёзы подступали. Гриша так обрадовался её беременности, так ждал внучку. Он не видел, как его Наташка росла. Поэтому мечтал подержать на руках новорожденного младенца и видеть, как дочка Аринки растёт. Вот и чужой, казалось бы человек. Не родной по крови, а сколько заботы в нём и доброты.
Началась в семье Любы чёрная полоса. Грише поставили рак лёгкого, последняя стадия.
-Но как! Ведь он работал, относительно хорошо себя чувствовал - Люба вместе с дочерью сидела в кабинете Евгения Борисовича.
-Знаете, человек может до последнего ходить и ничего не чувствовать, кроме лёгкого недомогания. Вот болит у вас голова, тошнит немного. Разве вы будете думать, что у вас рак? Или суставы периодически воспаляются, слабость во всём теле. Вы спишете на переутомляемость, атмосферное давление и ещё кучу всего, но только не на онкологию и что это всё первые звоночки.
-Что же делать нам теперь? Может, операцию? Я достану деньги, найду! Лишь бы мой муж хоть ещё немного пожил - Люба комкала в руках носовой платок и с такой надеждой смотрела на врача, как будто он мог сотворить чудо. Но по выражению его глаз, Аринка поняла, что Гриша безнадёжен.
-Последняя стадия, поймите. Метастазы проникли в мозг. У вашего мужа самый агрессивный вид рака, шансов никаких. Я сожалею ...
Сколько раз Евгению Борисовичу приходилось говорить одни и те же слова в утешение родным. И каждый раз он чувствовал себя нелепо и паршиво, сколько уже таких безнадёжно умирающих больных прошло через него. Видимо он никогда не обрастёт бронёй и всегда будет мучится от угрызений совести, что ничем нельзя помочь.
-Неужели даже самого минимального шанса нет? - Люба напоминала утопающего, цепляющегося за соломинку.
-Нет - твёрдо ответил Евгений Борисович - оформляйте вашему мужу поскорее группу. Ему вскоре понадобятся обезболивающие, памперсы, пелёнки, а вам силы и терпение. Извините, у меня на подходе ещё одна встреча с родственниками.
Люба с Аринкой вышли в коридор. Гришу предстояло забирать домой после всех обследований и окончательного приговора. В стационаре таких уже не держат, вся тяжесть ухода за такими больными ложится на плечи родных и близких.
В машине такси Гриша ещё что-то пытался шутить. Рассказывал истории, услышанные от соседей по палате. Строил планы на Новый год, который должен был наступить уже через неделю. Про свой диагноз он не знал, Люба слёзно просила врача и остальной медперсонал, ничего ему не говорить. Сама скажет ... чуть позже.
А пока она посматривала с тревогой на улыбающегося мужа и напряжённо размышляла, что же будет дальше? Где взять столько моральных сил, чтобы всё это выдержать, не сломаться. Да ещё Аринке рожать в апреле. Ещё одна забота.
Дома она помогла Грише искупаться в ванной, потому что головокружение его не отпускало. А к вечеру разошлась сильнейшая головная боль до помутнения в глазах. Гриша стоически терпел, ничем не показывая, как ему плохо. Его болезнь прогрессировала так быстро, что Люба взяла на работе бессрочный отпуск. Новый год пролетел, как в тумане, в гнетущей напряжённой тишине. Аринка старалась поддерживать маму и Гришу, как могла. Со всеми этими проблемами, Дима окончательно и бесповоротно вылетел у неё из головы.
Пролетел январь, февраль. Вызовы скорой стали постоянны. Грише становилось всё хуже, он уже не вставал с кровати, а потом и вовсе разговаривать перестал. Люба похудела, осунулась. Практически не спала ночами, боясь проспать момент, когда Грише снова будет плохо.
Он уже ничего даже не ел, удавалось лишь немного влить ему овсяного киселя. "Купать" приходилось прямо в кровати, обложив пелёнками. Гриша лишь морщился от боли и закатывал глаза к потолку, когда Любе приходилось переворачивать его.
-Метастазы распространяются стремительно. Сколько ему осталось ещё ... - тихо произнесла Люба, сделав Грише обезболивающее и дождавшись, когда он провалится в сон.
-Никогда бы не подумала, что так будет - Аринка чувствовала, как дочка беспокойно пинается в животе. За окном была промозглая погода и изморось. Капли мелкого дождика, словно иголками били в стекло.
-Надо сестре его позвонить, пусть хоть с братом простится. Мало ли ... может захочет. Нашим даже звонить никому не хочу. Столько лет без них живём и дальше будем. Мама нарожала нас, а все мы друг другу, чужие.
Но позвонить сестре Гриши, Люба не успела.