Леший, Леснуха и Водяница добрались до Волчьей пади.
Лес, свежий и светлый, стал здесь мрачным и таинственным. Тень от огромных старых дубов, переплетающихся мощными ветвями, глухая стена орешника и бересклета, сухие поваленные деревья - бурелом, бархатные влажные островки мха и причудливые наросты грибов на них, небольшое болото, густо заросшее рогозом и подернутое изумрудной чешуей ряски, желтые кувшинки, словно светящиеся в вязком зеленоватом воздухе, - все это рождало картину, полную мрачного очарования, которое усиливало глухое гулкое уханье филина из ближайшего осинника и негромкое ворчание лягушек на мелководье.
Бесшумно колыхнулись синеватые заросли папоротника, и на поляне появилась сама Августина-Болотница.
Это была высокая, стройная женщина, возраст которой определить сложно: гладкое смуглое лицо без признаков в морщин, пристальный недобрый взгляд темных глаз и совершенно седые длинные волосы, спадавшие до пояса. Черное свободное платье до пят, четки в смуглых тонких пальцах, желтые звездочки калужницы, запутавшиеся во вьющихся прядях - все это довершало образ сильнейшей в здешних местах ведьмы.
Августина холодно сощурила непроницаемые черные глаза, медленно прошелестела низким тихим голосом, словно ветер прошуршал в верхушках дубов:
- О, кого я вижу! Сам Леший со своими подружками ко мне пожаловал. Не балуешь ты меня своим вниманием , старый лишайник!
- Мое почтение тебе, повелительница, Всетемная матушка Августина! - негромко произнес Леший.
Водяница и Леснуха застыли в почтительном поклоне:
- Прими наше тебе глубочайшее уважение, всесильная матушка Августина!
Ведьма смерила друзей долгим загадочным взглядом, помолчав, иронично скривила тонкие губы:
- Зачем пришел, не спрашиваю - сама вижу! Ты что, старый, ополоумел? За Никитку-Грешника просить пришел? Вот это дела!
Леший, не смутившись, сказал тихо:
- Не скрываю своих мыслей от тебя, матушка Августина. Да, пришел просить. Лес страдает. Плохо это, для всех плохо. Много зла исходит от этого черного места.
- Много зла, говоришь? А когда от людей добро-то было? Мне людская доброта хорошо ведома, - ведьма недобро усмехнулась,черная тень печали мелькнула в ее глазах. - Он дел натворил, он искупить должен! Или ты думаешь, что злодею дать от наказания уйти - это великое благо?
- Зло рождает зло, и тебе это хорошо известно. Уж больно мается душа Никиты, болтаясь между небом и землей, страдания ее отравляют все вокруг. Омертвела земля возле дуба. Трава там не растет, птица гнезда не вьет, зверь стороной обходит. А если забредет туда человек - худо может выйти, сама знаешь.
- Так, значит, с людьми стал водиться и повадок людских от них нахватался! Что у тебя там за дружба с девчонкой какой-то? Зачем тебе люди? Тебе что, кикимор да русалок мало?
- Да, в самом деле, дружим мы с человеком. Лес она любит, понимает, вот как-то и сблизились мы. Что тут плохого?
- Что плохого?А с каких пор нечисти лесной с человеком по пути стало? Твое дело лес охранять, старый ты лишайник, а не о бедах людских печься!
- Во всем ты права, Всетемная матушка! И мудрость твоя великая каждому в этом лесу известна. - Леший покорно склонил голову.
- Ох, и хитер ты, лешак! Что ты от меня хочешь?
- Черные души, что в лесу застряли, тебе подвластны. Сними муку с души его, пусть отработает во благо лесу.
Августина задумалась, устремила пристально-отрешенный взгляд на болото. Белые волосы, развеваясь на ветру, облаком клубились вокруг ее сумрачного лица.
- Ладно, подумаю, что можно сделать. Самой надоела чернота его.Через неделю день особый, ведьминский, всеми позабытый. Приходи, попробую.
- Спасибо тебе, всесильная, мудрейшая матушка Августина! - лесные склонились в низком поклоне.
- Ладно, лишайник, ступай со своими девицами, - Августина отвернулась, волна ее седых волос взвилась в воздухе, и ведьма исчезла.
Плотно сомкнулось кружево папоротника, тихо вздохнуло болото, на его зеленой, густой, как варенье, поверхности заблестел желтый осколок луны.
Над огромным дубом засияла маленькая, сахарно-белая звездочка.
Леший сказал:
- Добрая примета.
Лягушки в ответ ему разразились заливистой нестройной тирадой. Что-то прошелестел на ветру высокий камыш, напомнив низкий свистящий шепот Августины-Болотницы.