Политический кризис в Сербии достиг таких масштабов, что стране необходимо переходное правительство, прежде чем граждане выйдут на выборы. Это требование упорно выдвигает часть сербской оппозиции, в том числе лидер движения «Двери» Бошко Обрадович. А обоснованием прецедента по передаче правительством определённых министерских постов оппозиционным политикам в обход выборов представляется то, что сформированное таким образом правительство «обеспечит мир в обществе, свободу медиа и честные выборы, а также предотвратит любые формы злоупотребления СМИ, списками избирателей или общественными ресурсами». Кроме того, это остановило бы «пагубную тенденцию к насилию в сербских школах». Мандат переходного правительства, по мнению оппозиции, должен продлиться от шести до десяти месяцев.
Если бы правительство пошло на такую уступку, это стало бы мировым феноменом, особенно учитывая, что оно располагает поддержкой стабильного большинства в парламенте. Кроме того, в таком случае государство оказалось бы парализованным в разгар драматических потрясений глобального порядка и сложной ситуации в Косово и Метохии. Достаточно просто напомнить, что, по идее, переходные правительства формируются, когда страна находится в тяжелейшем политическом кризисе или переживает революционный период. Их задача заключается в обеспечении минимальных условий для функционирования системы до установления полноправного и законно избранного правительства. В качестве формального доказательства того, что государственная система рухнула, оппозиция пытается представить убийства, совершённые в белградской школе «Владислав Рибникар» и окрестностях города Младеновац. Однако в мировой и сербской истории трудно найти пример, когда подобные трагедии становились бы причиной отставки правительств и выделения министерских портфелей оппозиционным политикам. Да ещё и до выборов.
В авторском тексте для белградской газеты «Политика» Обрадович заявил, что переходное правительство «не сербское изобретение», и в качестве примера привёл Австрию, Черногорию и Северную Македонию, бывавших в «похожих кризисных политических ситуациях». Однако весьма сомнительно, насколько похожи упомянутые ситуации. В Австрии тогдашнее консервативное правительство распалось по причине того, что вице-канцлер и лидер Австрийской партии свободы Хайнц-Кристиан Штрахе был вынужден уйти в отставку из-за аферы «Ибица», и его партия вышла из состава правящего большинства. В Черногории и Северной Македонии позиции власти были серьёзно подорваны. Установление там переходных правительств было достигнуто в результате переговоров при посредничестве Евросоюза, точнее представителей Европарламента. В Северной Македонии при этом места в переходном правительстве получили и представители двух крупнейших албанских партий.
Сравнивая положение дел в Сербии со всеми вышеупомянутыми ситуациями, достаточно напомнить, что сегодня ничего не угрожает правящему большинству в сербском парламенте, составляющему примерно 160 из 250 депутатов, и нет никаких признаков того, что какая-либо партия захочет покинуть его состав. Кроме настойчивых заявлений представителей оппозиции и некоторых СМИ о том, что власть имущие замешаны в аферах, нет ни одного вещественного доказательства или судебного решения, подтверждающего правдивость подобных обвинений.
Обрадович также предлагает, чтобы «на время работы временного правительства были заморожены все основные темы, по которым гражданам только предстоит высказаться на выборах». Лидер движения «Двери», по правде говоря, не единственный, кто выступает за такое предложение, но, принимая в расчёт все эти требования, возникает вопрос: а действительно ли они решат предполагаемый социальный кризис, возникший в результате трагедий в белградской школе и Младеноваце? Или всё только углубит разногласия и осложнит положение государства в и без того крайне непростой момент? Достаточно напомнить, что Сербия стоит на пороге больших испытаний из-за усложняющейся экономической ситуации и дефицита в Европе, одновременно с продолжающейся борьбой за поставки энергоресурсов.
В таких условиях необходимо полноценное функционирование государства, а не техническое правительство, которое занималось бы лишь подготовкой к выборам.
При этом Белград находится под постоянным давлением, пытаясь сохранять независимую позицию и не вводить санкции против России. Одновременно с этим в Косово и Метохии наблюдается самый тяжёлый за последние два десятилетия кризис. Именно поэтому Сербия намерена поднять перед Советом Безопасности ООН вопрос о сохранении сербского народа и его безопасности в Косово параллельно с вопросом о демилитаризации вооружённых формирований Приштины. Всё более серьёзными становятся и угрозы в адрес Республики Сербской. Напомним, что на возвращении к переговорам по Косово и Метохии в ООН, а также на отказе от ограничительных мер против РФ настаивает именно правая оппозиция, к которой относятся и «Двери».
Представители государства отвергали призывы к формированию переходной формы правления и ранее. Президент Сербии Александр Вучич подчёркивал, что такое правительство будет не правительством Сербии, а «группы интересов, магнатов и иностранцев».
«За шесть месяцев такое правительство уничтожит Сербию, в семь или восемь раз быстрее, чем это сделал [когда-то] ДОС (Демократическая оппозиция Сербии начала 2000-х годов). Я слишком люблю Сербию, и о переходных правительствах можете только мечтать», — сказал Вучич.
Одновременно с этим Обрадович упрекнул премьер-министра Ану Брнабич в неисполнении обещания уйти в отставку, спросив, почему она до сих пор этого не сделала. При этом он не упомянул тот факт, что она предложила свою отставку при условии последующего проведения выборов, а не соглашалась на формирование переходного правительства до них.
Наконец, вопрос и в том, как остальные оппозиционные партии парламента отреагируют на предложение о присоединении к переходной технической форме исполнительной власти, и как вообще будет достигнуто соглашение об этом. Прозападная часть оппозиции, сосредоточенная в основном на нынешних уличных протестах под названием «Сербия против насилия», практически не высказалась по этому поводу. В свою очередь и правая оппозиция не сделала внятного заявления по теме предложения о формировании переходного правительства. Обрадович же заявил, что «единственные, кто в данный момент ждёт выборов и не избегает их, — это „государствообразующая“ оппозиция во главе с „Двери“ и партия „Заветники“».
В этом моменте он исключил коалицию НАДА, блок, состоящий из Новой демократической партии Сербии (НДПС) и Движения за восстановление Королевства Сербия. Хотя он и заявлял, что рассматривает его как часть совместного предвыборного альянса, остаётся открытым вопрос, почему он исключил НДПС, преемницу ДПС (Демократической Партии Сербии) времён бывшего президента СРЮ (Союзной Республики Югославии) и премьер-министра Сербии Воислава Коштуницы. Главой этой партии сегодня является Милош Йованович, а депутатская группа коалиции НАДА представлена в парламенте 14 депутатами. Это больше, чем у партии Обрадовича. Только в одного НДПС депутатов семь, а весь парламентский клуб «Двери» состоит из шести парламентариев.
При всём этом партия Обрадовича и Новый ДПС имеют немного разную историю. Несколько лет назад «Двери» входили в состав «Союза за Сербию» вместе с партиями Драгана Джиласа и Вука Еремича. С другой стороны, оба члена коалиции НАДА были вне того блока и имели несколько иной взгляд на путь к смене власти. Остались ли ещё серьёзные отличия и разногласия между движением «Двери» и коалицией Йовановича, или же их будущее сотрудничество не вызывает сомнений, это не разрешает дилеммы, как объединить все оппозиционные партии в требовании формирования переходного правительства. Примеры, которые Обрадович приводит в качестве модели для решения политических кризисов и пути к новым выборам, подразумевали фактически единые шаги оппозиции. А такого в Сербии пока даже не предвидится.
Актуальные новости с Балкан на нашем канале! Подписывайтесь на «Балканист» в Telegram!