Продолжаю рассказывать читателям о том, как я столкнулась с онкологическим заболеванием и как с этим живу. Все статьи и рассказы по этой теме собраны по порядку в рубрикаторе на главной странице канала под заголовком "Бесплодие и рак".
Прошу прощения у своих читателей, а особенно у новых подписчиков, за перерыв между публикациями (стареньких-то этим не удивить). Последние две с лишним недели я была занята ежегодным большим обследованием. Несмотря на изначально плохие анализы, все в очередной раз обошлось, чему я несказанно рада. Мы очень перепугались и ждали худшего. Напоминаю, кстати, что у меня также есть Телеграм канал под аналогичным названием, где я появляюсь и отмечаюсь чаще. Так что если потеряете - проверяйте там.
Предыдущая часть цикла про эпопею с больницей тут:
Итак, операция. Сразу предупрежу, что статья морально тяжёлая, с физиологическими и анатомическими подробностями. Крепитесь.
Ночью я спала хорошо и проснулась в приподнятом настроении и даже предоперационная клизма не охладила мой пыл. Так рада я была, что скоро меня ждет избавление от болей и этой тяжести в животе. Я чётко помню, что вообще не боялась и не переживала, желания помолиться или обратиться к Вселенной тоже не возникло. Переодевшись в больничную сорочку и отправив сообщения всем близким, я с готовностью и нетерпением ждала медсестру. Ровно в десять утра, после подписания бумаг на согласие с операцией и наложения на ноги эластичных бинтов, нас вместе с двумя другими пациентками из моей палаты проводили в большую операционную.
В операционной царила непринужденная атмосфера, играла приятная музыка, врачи и медсестры, весело переговариваясь, готовились к операции. Меня уложили на стол, поставили катетеры в вену и мочевой пузырь. Вторая манипуляция была весьма болезненна, поэтому последнее, что я помню - моя просьба анестезиологу дать уже наркоз. Настала блаженная темнота...
Проснулась я резко и страшно. В горле была толстая пластиковая трубка, она не давала вздохнуть, я запаниковала, начала давиться и дёргаться. К счастью, медсестра была поблизости, заметила мои конвульсии, подбежала и одним движением вытащила её. Горло неприятно саднило. Удостоверившись, что я могу дышать сама, медсестра позвала санитаров и меня отвезли в палату, аккуратно перевалили на койку.
С удивлением, я обнаружила, что за окном уже смеркалось и в палате стоял полумрак. А ведь это был конец лета. Чувствовала я себя, по понятным причинам, совсем нехорошо. Из-за наркоза и обезболивающих в голове стоял густой туман, тело было налито свинцом, в области живота разлилась несильная тупая боль и онемение. Аккуратно, чтобы не повредить швы, слабой рукой я дотронулась до живота. А на нём не было живого места. Поначалу я даже не смогла понять, где начинаются и где заканчиваются раны. Прикоснувшись ещё раз, я поняла, что кроме широкого разреза поперёк, от пупа вниз к паху шёл ещё один - вдоль...
И тут правда как-то сразу всем весом навалилась на меня... У меня не будет детей. Случилось что-то ужасное, что-то окончательное. Этот момент финального осознания и всепоглощающего безвыходного отчаяния я очень чётко помню до сих пор. Полумрак и тишина палаты, вязкий воздух, чугунная голова, ломота во всём теле и - бездонное чёрное горе внутри... (блин, вспоминаю сейчас это всё и опять слёзы наворачиваются).
Кое-как шевелясь, я смогла взять с тумбочки телефон. Куча сообщений от близких и больше всего - от Нихата. Он всё это время с ума сходил и только его я хотела услышать. Набрала ему в Ватсапе, он сразу ответил, голос в панике, но тихий. Стал расспрашивать. А я не могу толком говорить - и горло болит, и слёзы душат. Родной нежный голос только усилил отчаяние и чувство вины, слёзы хлынули градом. Пытаясь сдержать их, начала шептать ему, что мне очень жаль, что прошу меня простить, что это я во всём виновата, что я не смогу родить ему детей и что это конец. Он в ответ тоже сквозь слёзы стал повторять, что ему вообще всё равно, что сильно любит, что дети ему не нужны и что самое главное - то, что я жива и поправлюсь, а остальное неважно...
Понятно, что когда человека на грани истерики любовно утешают, он начинает плакать ещё больше. Хорошо, что как раз в этот момент в палату зашла медсестра, мягко забрала у меня телефон, поставила капельницу и сделала укол волшебного средства, от которого боль сразу прошла и я мгновенно провалилась в чёрный сон.
Снова очнулась я только на следующее утро. Чувствовала себя уже получше, не считая общей слабости и болей в пояснице и внизу живота. Снова пришла медсестра, поставила проклятый катетер и утку (вставать и самостоятельно ходить в туалет я ещё не могла), потом капельницу и обезболивающие. Ещё через час начался осмотр. Вела его заведующая. Осмотрела швы, спросила как себя чувствую. На мои вопросы не ответила, сказала, что я ещё очень слаба и потом всё расскажет. Её взгляд и отношение ко мне были очень участливые и добрые. Вообще, после операции все врачи и персонал относились ко мне очень внимательно, с теплом и участием, жалели меня.
Весь первый день я пролежала тихим пластом, отвлекаясь лишь на капельницы, катетер и уколы. Позвонила сестре и маме, они мне тоже толком ничего не сказали. Нихат писал и звонил каждую свободную минуту. Я просто лежала, а он тихо ворковал мне в ухо. В обед и вечером съела йогурт. На ночь снова дали сильное лекарство.
Детали же моей операции я узнала позже из разных источников - от лечащего врача на второй день, от сестры, которая звонила в отделение, из выписного эпикриза.
Когда в день операции сестра после обеда позвонила в отделение, дежурная медсестра сказала ей, что операция была сложная, длилась несколько часов, я потеряла много крови и нахожусь в реанимации, но прогноз благоприятный. На второй день "созналась" заведующая на обходе. Тяжело вздохнув, она сказала то, что я уже и так знала - что мне удалили оба яичника, что "здоровой ткани не обнаружено". Яичники напоминали кочаны цветной капусты и были закручены в опухоль да так, что левый находился рядом с правым, а на его законном месте была часть опухоли (это к тому, с какой точностью в таких случаях эффективно обычное УЗИ; вот уж действительно - пока не разрежешь, не поймешь). Также, врач сказала мне, что весь операционный материал уже на пат.анализе, результат будет через две недели, но можно начинать морально готовиться к нехорошему диагнозу уже сейчас.
А из эпикриза я узнала, что операцию мне проводила молодая гинеко хирург ОА, а ассистировал ей тот самый вредный дядька, что меня класть не хотел. Когда они меня "вскрыли" и увидели, что там творится, то срочно вызвали на подмогу бригаду полостных хирургов из хирургического отделения. Но там шли свои операции и свободных рук не оказалось. Поэтому на помощь выдвинулся сам заведующий хирургическим отделением, который и взял ход операции под контроль. Мне расширили разрезы, сделали дополнительный перпендикулярный, перевязали сосуды, аккуратно извлекли опухоль с яичниками, удалили трубы, а также - большой сальник, в который опухоль вросла и пустила солидный метастаз. За время операции я потеряла около полулитра крови, а также откачали около литра жидкости из брюшной полости.
Я до сих пор считаю, что жива только благодаря профессионализму этих хирургов, которые несмотря на то, что операция была сложная, не по их профилю (не онкологическая), провели её аккуратно и качественно. Разорвись опухоль или её компоненты во время вмешательства (такое бывает при таких размерах) - и я бы не протянула и полугода. Да и рецидива пока удаётся избежать, хоть и с трудом, что тоже большая удача.
Ну, на сегодня с вас хватит, я думаю) В ближайших статьях расскажу про то, как отходила от операции, как узнала точный диагноз и как переживала за соседку по палате.