Рональда пробуждает гул шагов множества людей. Будто целая армия марширует за стенами его комнаты. "Какой комнаты?"
На этой недомысли, не отдавая отчета своим действиям, он поднимается и практически в полном мраке, будто инстинктивно, подходит к двери, которая автоматически открывается. Оказавшись в длинном и широком слабоосвещенном коридоре, мужчина органично сливается с проходящей мимо толпой, марш которой вырвал его из тьмы бессознательности. Контроль над мыслями и движениями упорно не возвращается, и лишь необъяснимая и необъятная пустота властвует разумом Рональда.
Через неподдающийся осознанию промежуток времени толпа приблизилась к источнику какого-то яркого света и постепенно просочилась будто через водопад. Рональд остановился, но люди продолжали идти. Словно муравьи они ручейками разбредались в разные стороны, и вскоре в поле зрения никого не осталось.
Из-за ослепительного света глаза пришлось сильно прищурить, и теперь они очень осторожно открывались. Мужчина не сразу заметил, что к нему возвращается самосознание и власть над телом. Всепоглощающее непонимание происходящего заставляло его стоять как вкопанного, дыша очень медленно, пока...
Пока бурным потоком не хлынули воспоминания, повалив его в бессилии на землю, на колени, будто Рональд получил мощный удар в живот. Воспоминаний, пришедших всего за мгновение, было слишком много. Они заполонили все его существо нестерпимой болью. В рефлекторных рвотных позывах изо рта выделялись лишь скудные слюни - желудок у бедолаги был абсолютно пуст. Продолжающие бить не только в голову воспоминания повалили мужчину на бок и заставили крючиться, будто в судорогах. И как бы ни хотелось просить пощады, бессердечная правда не стала бы его слушать.
Постепенно обрушившийся объем информации выстроился в порядок. Хотя Рональд был уверен, что это его воспоминания, они вызывали такую горечь, такое разочарование, что хотелось верить в их неоспоримую ошибочность, невозможность.
Его вынули из капсулы заморозки спустя множество десятилетий сна. После катастрофы и долгих лет жизни в подземельях, люди выбрались наверх и нашли способ безопасно пробуждать замороженных. Изначально была создана только технология погружения в сон в надежде, что будущие поколения придут к извлечению без вреда для субъектов. Так и произошло, с одной стороны. С другой же, мир в котором очнулся Рон был совсем другим. Жестокие правители новой эры использовали его, как "ресурс". Его память стёрли и дополнили мозг микрокомпьютером, симулирующим скоростное обучение. Так он стал пешкой в чужих руках, практически обезличенной, но феноменально сведущей в психологии, аналитике, профайлинге и способной видеть людей насквозь.
Теперь, глядя со стороны на свое прошлое, Рональд осознал всю полноту собственного участия в бескрайне прагматичных и бессердечных действиях властителей нового мира. Пусть он и никак не мог действовать этой силе вопреки.
Будто смотря на другого человека, мужчина испытал сильное омерзение к этому чуждому и чужому Рональду. К самому себе. Желание жить было раздавлено катком. Захотелось удавиться. Но через мгновение лучик света забрезжил во мраке гнетущей ненависти к собственному существованию. У него была Пенни! Единственное доказательство, что у него есть сердце. Единственное основание жить.
Она вспомнилась ему такой, какой была в тот самый роковой день, в то самое утро. Слегка грязные русые волосы нежно опускались ему на плечи, когда они встречали рассвет. Она говорила что-то о перспективах нового мира, о будущем, а он... Не очень-то внимательно слушал, хотя именно ее болтовня будто вскрывала его глубоко запрятанные воспоминания, его душу .
Потом вспышка света. Они бегут в лагерь. На их глазах солдат подходит к странному энергетическому барьеру, за которым стоит вроде бы человек в странном каком-то скафандре. Это был Шон. Он касается прозрачного купола, играющего голубоватым и зеленым, и... Распадается на миллионы красных капель, которые тут же засасываются через барьер. Паника. Люди бегают во все стороны. На мгновение он теряет Пенни из виду. Потом находит ее в десяти метрах в стороне. А потом ужас охватывает лагерь еще сильнее.
Давка. Невероятная суматоха. Крики. Мимо пробегают люди, падают и не поднимаются. Кто-то спереди бьется в конвульсиях. Рон снова теряет Пенни. А потом теряет и сознание.
Мужчина возвращается в настоящее. Он лежит то ли на боку, то ли на животе и уже абсолютно неподвижно. Дыхание и сердцебиение учащенные. К приподнимающейся щеке прилип грубый песок, на котором оказалось лицо. Как в последнем порыве Рон пытается посмотреть вперед и видит деревянные постройки на фоне пустыни. А сверху на него иссушающе давит ненастоящее солнце, снова погружая разум во тьму.