Рассказ "Страшила"
В горле встал ком. Я замолк на полуслове. Зачем только посмотрел в это тупое окно? Марина Васильевна недовольно взвизгнула:
— Соколов! Опять не выучил стихотворение? Мне ставить тебе двойку? Опять?
Я продолжал пялиться на школьный двор. Там Оля в очередной раз отшивала буйного поклонника. На ней была открытая маечка и короткие спортивные шорты. За окном, конечно, весна, но не настолько тепло, чтобы так оголять свое тело! Неудивительно, что к ней опять подкатил какой-то тип. Готов поспорить, что он вообще не из нашей школы. Так, мимо проходил, увидел добычу. А куда физрук-то смотрит? Урок на открытом воздухе, блин. Полезно для здоровья, ага.
— Соколов!
Парнишка побледнел, сделал шаг назад. Зато Олино выражение лица – просто бомба. Там и жалость к нему, и гордость за себя, и ее обыкновенная веселость, которую, похоже, вообще невозможно стереть с ее лица.
— Садись, два, — упавшим голосом заявила Марина Васильевна и запричитала: — Что же мне с вами делать, а? Бьюсь над вами, бьюсь, а толку?
— Да пофиг, — громко сказал я, подходя к своей парте, хотел было сесть, но передумал, развернулся и направился к двери.
— Соколов!! — отчаянно заверещала Марина Васильевна, но я уже вышел из класса.
Осторожно проскользнул мимо охранника: тот вечно пялится в малюсенький телевизор, не замечая ничего вокруг. Во дворе Оли уже не было. Традиционный ритуал по отшиванию закончен. Насвистывая, я отправился за школу. Оля сидела с подружками прямо на траве.
— Как маленькая, честное слово, — сказал я. — Поднимайся, простудишься.
Оля радостно взглянула на меня.
— Максимка! Отпустили с литературы? Так рано?
— Угу. Вставай.
Она нехотя поднялась под смешки подружек. Я взял ее за руку и отвел подальше от этих сплетниц.
— Че за урод возле тебя крутился?
— А. Да не знаю. Через забор перелез.
Я был прав. Не из школы. Она меня с ума сведет. Я открыл рот, чтобы отругать ее за легкомыслие, за эти короткие шорты и идиотскую дружелюбную гримасу, но не смог. Она улыбалась.
— Не злись, — попросила она.
Я вздохнул. Ну что с ней делать?..
За спиной раздался умоляющий девичий голос. Оля с удивлением посмотрела куда-то за меня, и я тоже повернулся. Она выглядела, как моя ровесница. Высокая, с иссиня-черными прямыми волосами до самой поясницы. Смуглая кожа без единого изъяна. Тревога в темных блестящих глазах. Она о чем-то молила подружек Оли, неодобрительно взирающих на нее. Я остолбенел.
— Кто это? — выдавил я из себя.
— А. Это Дина. Она перевелась к нам в начале второго семестра, а потом долго болела. Пойду спрошу, что случилось.
Оля подлетела к девочкам. Я зачем-то уставился себе под ноги. Вот черт. Что это со мной? Уж не заболел ли? Так реагировать на малолетку. Спятил, точно. Перегрелся на солнце. Мельком глянул, не смог удержаться. Теперь она говорила с Олей, то и дело взмахивая тонкими руками. Оля погладила ее по плечу, скорбно улыбнулась и вернулась ко мне.
— Плохо дело, — сообщила она.
— М?
— Не бери в голову, — мягко сказала Оля. — Это женские дела.
Я снова посмотрел на Олиных одноклассниц. Они укоризненно качали головами и перешептывались. Длинноволосая Дина стояла одна чуть в стороне, закусив губу и заламывая пальцы. Кажется, я увидел слезы.
— Зараза! — выругался я. — Говори, что не так?
Оля поджала губы, размышляя, можно ли открыть мне страшный секрет. Похоже, решилась. Встала на носочки, чтобы дотянуться до моего уха. Торопливо зашептала. Я почувствовал, как краснею. Да, это, действительно, женское дело. Уж точно не мое.
Покосился на эту Дину. Сердце защемило.
— Ладно, — сдался я. — Жди меня здесь. Я сейчас.
Видимо, я сказал это слишком громко. Дина с ужасом смотрела на меня большими глазами. Чудесно, просто чудесно!
Я перелез через решетчатый забор, вспомнив того козла, который недавно проворачивал тот же самый трюк, чтобы подкатить к Оле. Вытряхнул эти отвратные мысли из головы и зашагал к магазину. У самого входа кто-то схватил меня за локоть. Я сверкнул глазами и повернул голову.
— Ты знаешь, какие нужны? — спросила Оля.
— Зачем увязалась за мной?! — рассердился я. — Я же просил ждать у школы!
Никогда меня не слушает, блин. Вечно влипает в неприятности. Она скорчила недовольную гримасу и снова прижалась к моему уху.
— Да понял я. Жди, никуда не ходи, поняла меня?
— Да поняла. Давай быстрее!
В магазине почти никого не было. Я зашел в нужный отдел и остановился. Зачем я вообще в это ввязался? Уж не собираешься ли ты, Максимка, замутить с этой малолеткой? Производишь впечатление доблестного рыцаря? Какой молодец!
— Тьфу ты! — сказал я и схватил с полки упаковку.
Только теперь до меня дошло, что мой рюкзак остался в классе. Вместе с кошельком. Глянул в сторону. Через стеклянные стены увидел Олю, снующую туда-сюда. Может, попросить денег у нее? Глупо. На ней спортивная одежда, в которой даже карманов нет. Прикинул в уме, что будет, если я просто забью на это. Выйду из магазина, скажу Оле, что ничего не вышло. С ее печальным взглядом я как-нибудь смирюсь. Но та девчонка, девчонка, попавшая в беду, видела, что я вызвался помочь. И я точно уверен, что видел проблеск надежды в ее глазах. Не могу я пойти на попятную. И неважно, ради чего я это делаю! Неважно!
Я засунул коробочку в карман. Застегнул толстовку. До этого момента мне как-то не приходилось воровать, и мне было не по себе. Я еще раз мысленно напомнил себе, что делаю это из желания помочь. Значит, нестрашно. Вроде ничего не выпирает. Просто невозмутимо пройти мимо кассы, а дальше – всего несколько метров до дверей.
Я двинулся вперед. Внутри все сжалось. Кассирша стояла спиной ко мне, раскладывая товар перед лентой. Мне везло. Прошмыгнул мимо. Осталось каких-то три больших шага, когда раздался мужской злобный голос:
— Парень, выверни-ка карманы!
Я закрыл глаза. Так глупо попался. Унизительно. Ужасно стыдно. Ладно бы еще украл что-нибудь нормальное.
— Сереж, вот ты где! — кто-то сильно сжал мое плечо. — Что ты делаешь? Ох, как неловко вышло. Давай-ка, доставай.
Я сглотнул слюну и повернулся к говорившей. Я ее знал. В ушах миллион колечек. Из брови торчит металлический шарик. Сожженные волосы: у корней темные, концы – неестественно белые. Пальцы слишком тонкие, как у скелета, тоже все в несуразных кольцах. Я достал из кармана коробочку и вложил в ее протянутую ладонь.
— Он у меня скромник, понимаете? — с улыбкой сказала она, укладывая мою коробку рядом с банкой газировки на ленту.
Кассирша одарила меня уничтожающим взглядом, цокнула языком, принялась лениво пробивать товары. Охранник, остановивший меня, снова заговорил:
— Колония по тебе плачет! На этот раз повезло, но, попадись мне еще хоть раз, ответишь!
Скелетоподобная рука отправила сдачу в карман и вцепилась в мой локоть. Как только мы вышли из магазина под нецензурную брань охранника, девица покатилась со смеху.
— Тампоны! — проговорила она сквозь смех и согнулась пополам, держась за живот.
— Меня зовут не Сережа, — буркнул я, недовольно отворачиваясь от нее.
— Да мне без разницы, — весело сказала она.
— Вообще-то я учусь в параллельном классе, — хмуро продолжал я. — Могла бы запомнить имя. Я-то твое знаю.
Она многозначительно посмотрела на меня и сказала:
— Повторяю для недалеких: мне без разницы.
— Может, отдашь?
Я не знал, что ждать от этой неформалки. Никогда не понимал людей, так уродующих свое тело.
— А ты мне что? — подмигнула она, рассматривая коробку с интересом.
— Я верну тебе деньги, — пообещал я.
— Так не интересно.
Я начинал злиться. А еще я чувствовал напряженный взгляд Оли, не решавшийся к нам подойти.
— Дай сюда! — потребовал я.
Она кривовато улыбнулась и вдруг бросила мне коробку. Я попытался поймать, но смог только царапнуть по ней ногтями. Коробка упала мне под ноги. Она коротко рассмеялась.
— Какой же ты скучный, — с тоской проговорила она и пошла прочь.
Я поднял коробку и вытер от песка.
— Не стоит благодарности! — бросила она через плечо.
Я проводил ее злым взглядом. Да, она здорово выручила меня, но в ней было что-то бесконечно отталкивающее. С ней не хотелось разговаривать. Она не любила людей, держалась особняком. Часто прогуливала школу. А на насмешки не обращала никакого внимания.
— Что Страшила от тебя хотела? — спросила Оля.
Это кличка привязалась к ней, когда она проколола уши, бровь и стала одеваться в черное. Даже Оля, милая Оля, которая обожала весь мир, недолюбливала ее.
— Ничего, — сказал я, протягивая Оле коробку. — Отдашь это Дине. Пойдем.
— Ты – мой герой! — проворковала Оля и добавила уже серьезно: — Не общайся с ней больше, хорошо? Она приносит несчастья!
Я усмехнулся. Мне тоже этого не хотелось, но я не привык оставаться в долгу, и я собирался вернуть ей деньги во что бы то ни стало.
Продолжение здесь