В девяностые годы или чуть раньше директорский корпус разделился на две неравные части - коммерсантов и красных директоров.
Коммерсанты рассматривали свою должность только как возможность обогатиться. Таких было подавляющее большинство.
Они искусственно банкротили и разворовывали успешные предприятия. Так развалили крупнейшего производителя часов - Петродворцовый часовой завод. На нём собирали часы Ракета, которые соперничали со швейцарскими часами. Кроме того, 17-й цех работал на оборонку и космос.
В своё время я сам носил их водолазные часы АМФИБИЯ. Они ни разу не подвели.
Завод обанкротили и закрыли, оборудование вывезли, а помещения стали сдавать под офисы, магазины и коммерческие организации.
Но были и те, кто не давал разворовывать свои производства. Их нарекли красными директорами. Таких было совсем немного, можно сказать - единицы. Они старались блюсти государственные интересы и по людски относились к своим работникам.
Название "Красный директор" было скорее ярлыком и имело у властных структур негативный оттенок. От таких руководителей старались избавляться любым способом. Или переманить в свой лагерь. В ход шли откровенные подставы, заказные налоговые проверки и организация в коллективах пятой колонны.
С помощью такой подставы убрали директора одной из городских служб смежного с нами профиля. Несмотря на разницу в возрасте, мы были с ним друзьями, поскольку одинаково смотрели на ситуацию в городе и стране. И на совещаниях выступали с одной позиции.
В некоторых публикациях и меня называли красным директором. А в одной провластной статье даже назвали - "Так называемый красный директор." Вот оно, презрительное отношение во всей красе. Лучше не выразишь.
Несколько раз мне предлагали преобразовать организацию в коммерческую структуру. А когда я отказался, избавились и от меня.
Но перед тем 7 ноября 1997 года я распорядился поднять над трестом красный флаг. Понятно, что это не понравилось властям. Красный цвет тогда вызывал у них аллергию. В трест засылали переговорщиков, чтобы я его снял.
А у меня было встречное предложение. Открыть финансирование по основной деятельности и погасить перед нами многомиллиардную дебиторскую задолженность.
Они это не сделали, и больше года флаг развивался на крыше фасадного здания. Сняли его только тогда, когда я оттуда ушёл. В первый же день сняли.
Этот флаг вовсе не означал мою принадлежность к коммунистам. И по натуре я не был бунтарём. Это был просто знак протеста против произвола властей. А может и жест отчаяния. Хотелось просто работать и приносить пользу городу.
Но делать этого не давали. Мы выполняли работы по основным направлениям, а денег за них не платили. И если за мех.уборку и СПХ нам ещё что-то перепадало, то на дорожные работы финансирование прекратили полностью. Объясняли это тем, что в бюджете нет денег.
Такая ситуация была не только у нас. Другие дорожные предприятия тоже еле-еле держались на плаву. А кто-то делал на этом большие деньги и попадал на первые строчки журнала Форбс.
Несколько директоров нашего профиля организовали некое подобие фронды. Собирались и у меня, и у других - решали, прикидывали, как быть. Но дальше разговоров дело не сдвинулось.
После поднятия флага ко мне сразу потянулись представители той самой партии, которая ещё недавно была правящей. Сначала местные коммунисты, а потом и эмиссары Ю.П. Белова, который тогда возглавлял питерское отделение КПРФ.
Запомнился он критикой сталинизма в конце восьмидесятых годов, а также активной пропагандой идей М.С. Горбачева - приватизация и привлечение в страну иностранного капитала.
То есть, был он коммунистом новой формации. Его помощник передал мне приглашение Белова приехать к нему на встречу. Поехал, поскольку хотел узнать их планы на перспективу. И стоит ли вообще иметь с ними дело.
Впечатление на меня Юрий Павлович не произвёл. Я не услышал от него ничего дельного. Одни только общие фразы и лозунги. И никакой конкретики.
Стало понятно, что КПРФ уже вписалась в нынешнюю систему ценностей.
Приезжали и другие представители коммунистов рангом пониже. И от встреч с ними я понял одно - моё предприятие интересует их только с точки зрения поддержки на выборах. Кроме того, проявляли они и определённый коммерческий интерес.
Кстати, Белов был ярым противником Нины Андреевой, генеральным секретарём другой организации коммунистов и автором нашумевшей статьи "Не могу поступиться принципами".
Жила Нина Александровна в одном со мной пригороде. Однажды подвозил я её из Питера домой, и по дороге мы с ней поговорили. Понял, что она коммунист старой закалки и придерживается ленинских принципов. Ни вправо, ни влево от генеральной линии КПСС. Мне её идеология не понравилась - слишком она левая на мой взгляд.
Вот так и разошлись мои пути с коммунистами, о чём я нисколько не сожалею.
А с церковью наоборот пути мои в то время сошлись. Я уже упоминал о помощи треста восстановлению Серафимо-Дивеевского подворья. И когда уходил, настоятель подарил мне икону моего святого Николая. И сказал, что они молятся за меня.
Их молитвами я вскоре создал с нуля второе предприятие, не менее успешное, чем трест. Обязательно расскажу и об этом.
Следующая глава будет называться Бандитский Петербург. Она посвящена бандитским группировкам и разборкам того времени.
А предыдущую главу моей эпопеи можно прочитать по ссылке clck.ru/356L6T
Всем удачи!