«В плену у обезьян», - сказал или написал кто-то эпохальный диагноз нашего настоящего.
В нашем «Джунгли-тауне» подлые деши расцветают. Власть дала благословение на зло. Реальные и выдуманные кошмары «совкового» прошлого, педалирование на «1937», непристойные ужимки ведущего «Следствия вели…» кажутся картонными декорациями, скрывающими будничный ужас происходящего. К нему не могут привыкнуть «совки», но молодые ничего не помнят. Они уже «дети перестройки».
Постдевяностопервые.
Слой, в котором сплавились-перемешались реалии зоны и воли, - пугающе широк. Признаки воли – на зоне, и наоборот – зоны на воле.
И отношение к бывшим «зекам» теперь становится более сочувственным. В гламурной среде пройти через тюрьму уже чуть ли н модным считается. Коктейль из добра и зла делается однородным. Это плохо.
Возникает стихийная неразборчивость, чаемое масонством смешение добра и зла, разжижение морали. Под эту психологическую амнистию попадают и настоящие преступники, порой просто зверьё.
И «менты» далеко не все – «оборотни в погонах». Выходя с работы, многие садятся в свои машины и уже там переодеваются в «гражданку».
Но, кажется, особо честные идеалисты не уживаются. Они – «белые вороны», предназначенные к отстрелу.
Одного такого коллеги напоили, и он очнулся рядом с трупом, у которого горло было перерезано, а голова просверлена дрелью.
«Убийство, брат!» - сказали ему.
Он получил символический срок, но всё понял. Уволился ли, или «исправился», – не ведаю.
А не мешай работать, у нас путина! Охота на людей! Тем более впереди ЧМ-18, и все назначаемые сроки, как правило, давно уже заканчиваются в период после его окончания. В 1980-м только Москву зачищали перед Олимпиадой, теперь надо зачистить пол-страны.
«Гуляй, Вася!» У нас «большие шашлыки». Следаки и судья подкинут «топлива»! Так что теперь не торопитесь помогать умирающему. Если помрёт – вас же и обвинят. Это нынче выгодно: и «убийство» раскрыть, и «убийцу» поймать на месте. Улики? Доказательства? Архаизмы-с!...
В убийстве собственной любимой бабушки обвиняется 35-летний внук, который за ней ухаживал
Он еле ходит – огромная растущая киста в голове.
Бабушка-шизофреничка имела привычку время от времени резким движением совать себе подмышку разные предметы. На сей раз внук не уследил, как она схватила нож.
Все родственники подтверждают, что только так и могло быть…
В такси парень нашёл платёжную карту. На ней – миллион. Позвал друга. Стали прогуливать. Город небольшой, их быстро вычислили. Карта принадлежала жене местной «шишки». Деньги вернули, но по два года получили. Оба.
Рыжий коренастый Юра, которого я про себя окрестил «ирландцем», проездом оказался в Москве без денег. Разговорился с молодым человеком. Тот вроде как повздорил с матерью и решил съехать на дачу. Попросил помочь поднести вещи за копейку. Юра помог.
Когда тот выбил дверь ногой, заподозрил, что дело нечисто. Но было уже поздно. Ему предложили откупиться со словами: «Найдём другого лоха». За сто тысяч. Юра сел на два года. Оказалось, что сосед по обворованной ранее даче, крупнозвёздный полицейский, пообещал хозяйке, что враз раскроет дело.
Молодой человек, будучи «на кукане» («на крючке»), оказался вербовщиком кандидатов в невольные преступники.
И сколько подлинного ворья вольно дышит благодаря таким «благородным рыцарям» в форме и без, - Бог весть! И кому дело до легковерных «ирландцев», таких, как Юра, отец двоих детей, столяр по призванию?..
Мой сосед по бараку, 50-летний бывший офицер, начитанный, интеллигентный до трепетности человек, владеющий несколькими языками, сутками пишет жалобы
Но на лице его – постоянная саркастическая улыбка: он совершенно не верит в торжество справедливости. Признаётся, что пишет, чтобы «не быть овцой», для развлечения, просто ради «движухи», - чтобы хотя бы ответов дождаться и не сойти с ума. Срок-то – 4,5 года!
Получил он его за то, что его знакомец, владелец фирмы по продаже теплиц, обещал, но не поставил их клиентам в срок. Клиентов – сто, признанный ущерб – чуть больше миллиона.
Но из трусости «перевёл стрелки» на моего соседа, хотя сам никуда не девался.
В деле даже два разных протокола одного судебного заседания: подлинный, который игнорировали, и подложный, который стал одним из оснований для вынесения приговора.
И это не единственный и не самый вопиющий абсурд в этой трагикомической «рукописи».
Утром вдруг озарило:
Если я – целый мир, -
За решёткой – светило.
Там – тюрьма-монастырь.
В этой новой Росии
Сразу и не поймёшь,
Где живётся красивее,
А где жизнь – ни во грош…
Но похоже, что оба
Мы с Ярилой «зека».
Небо – крышка от гроба.
Холодеет щека…
В этой зоне убитой,
Что Россией звалась,
Тяжелей Моабита
Потаённая власть.
И ни люди, ни солнце
Не нужны ей вовек.
До последних отбросов
Низведён человек.
Те, что ждут Мошиаха, -
Как дерьмо, на плаву.
Положили на плаху
И Ярилы главу.
Отодвинь же виденье
Последних времён,
И вздохни вдохновенно,
Милый Йеллоустоун!
Пусть в последнем порыве
Планета Земля
Подотчистится взрывом
От такого ворья!
Как на кинофестивале в этой жизни: ходишь по секциям: «Детское кино», «Юношеское», «Мелодрамы», «Про это», «Фильмы ужасов».
В каждой посмотришь что-то – и выходишь. Но порой задерживаешься. Чаще в последней.
Неужели 60-летие придётся отмечать в неволе? А «полтинник»-то был в Доме литераторов. В зале сидели, выходили на сцену друзья, писатели. Жена цвела, беременная чудом!..
Жена Димы Дурныкина, соседа по «двушке», нашла у него русско-английский словарь, и… выкинула! Подумала, что он решил эмигрировать в США!
Дурныкин рассказал мне это, узнав от меня, что Йеллоустоун – это вулкан в Америке…
Америка… Там уже давно перековали народ в «американских оболтусов» (выражение Олдоса Хаксли). Запад вообще не знает, кто открыл таблицу Менделеева. Зато «где надо» - учатся по советским учебникам. Непревзойдённым, надо полагать.
Требование времени – Человек-овощ!
Будьте достойны этого невысокого звания!
И поскорее…
Который месяц с «продола», по радиоточкам в камерах, где они есть – непрерывный «Киркоров». Одни и те же песни по кругу. Одни и те же интервью с пустышками, самоуверенными и наглыми.
Песни – тупые по смыслу, агрессивные по ритму, жалкие по мелодии. И – самохвальство, интервью друг у друга. Анонсы очередного «грандиозного шоу», объявы о продаже билетов. Все между собой на «ты». Как профессиональные «закладчики» наркотиков. Только действуют открыто и масштабно, на всю страну.
«Киркоров» - символ тюрьмы. Тюремщик пленённого разума.
Молодняк в камере читает «Чёрную обезьяну» Прилепина.
Та же ограниченная извращённость, то же издевательство, беспардонное попрание традиции: мат, «постмодернизм», кичливость моральным уродством.
И все они празднуют – фальшиво, внутренне ухмыляясь, - но празднуют Победу СССР в 1945 году.
Выходит, признают его, СССР, существование? Самозванцы? Узурпаторы? Захватчики? Марионетки хитрого врага, втайне празднующие свою Победу?
Молодые русские парни не знают, взяли ли немцы Москву в 1941-м. Никто не слышал о расстреле Белого Дома в 1993-м.
Чтение – покетбуки с женскими детективами, которые штампуются в полуподпольных цехах литературными рабами. И – если повезёт! – фэнтези с рявкающими именами авторов-англосаксов на ядовитых обложках: скорченные злобные рожи, полуголое бабьё с автоматами в лапках, монстры из дневных сновидений наркомана...
На лицах день ото дня гаснут проблески разума.
Не выдерживаю. Пишу начальнику:
«Моя воинская специальность – спецпропаганда («психологическая война»). Я получил её на военной кафедре международного отделения журфака МГУ. В 70-е учили хорошо.
Последние 30 лет работал по этой специальности.
Извещаю, что такие каналы, как МУЗ-ТВ и «Лайфньюс», работают по тщательно разработанным западными «мозговыми танками» программам. Они – под внешним управлением врага. Их цель – подавление воли, искажение сознания, нарушение психики слушателей и зрителей – граждан государства-цели, или колонии.
Учитывается всё: репертуар, тембр, лексика, частота трансляций, акустика.
В конечном итоге это незаметно приводит к печальным последствиям. В данном случае – и для нас, заключённых, и для персонала вверенного Вам учреждения.
Последствиям необратимым.
Мой долг – предупредить Вас об этом.
Я сам нахожусь в тюрьме отчасти благодаря «Лайфньюс», который научил потерпевшего, на которого напали на соседнем с моим участке, назвать преступником меня.
Горжусь тем, что опасен для врагов моего народа.
Это и признание квалификации…»
Наутро окаменел. По радио – «Вести FM»!
Кажется, что сама разговорная речь как таковая подмораживает процесс деградации. В глазах полудетей появилась слабая, хрупкая заинтересованность: «Чё это они?»
Но «они» - это бесконечные Соловьёв и Сатановский с их менторски-насмешливым тоном мошенников, довольных тем, что обрели безграничную возможность издеваться над гоями.
Проходит несколько дней, и меня охватывает детская благодарность к Александру Степановичу Попову: его изобретение используют во благо (пришло же кому-то в голову!) – заработал «Маяк».
Грамотно составленные блоки информации, без навязчивых повторов; пропорция жанров, уважительный тон, обаятельные голоса русских ведущих, обращающимся к своим и сознающим свою ответственность. Познавательно для детей и для взрослых.
И песни, песни! – человечные, мелодичне, - что старые, что новые!
Впервые за много лет услышал по радио любимые песни нашей юности: «Там, за горизонтом», «Чернобровую дивчину», «Добрую примету», «Соловьёв»…
А когда сообщили, что наши на чемпионате мира по хоккею в полуфинале выиграли у канадцев, а Рогозин заявил, что у нас есть оружие, с которым мы всех одолеем, а будет ещё более совершенное, интеллектуальное, - возникло ощущение «эсэсэсэровского» дежавю
На миг погрузился в атмосферу победительного спокойствия.
«Бони М» с «Распутиным» как «секс-машиной», конечно, странновато прозвучали в год столетия Санкт-Петербургского Великого Майдана, ну да ладно
Оказавшийся под рукой «Властелин мира» Беляева ещё на какое-то время погрузил чуть ли не в пионерский возраст.
Большой бекар!
…Конечно, это уже не русская музыка. И не свиридовы, а фельцманы. Но ведь уже и тогда, в 70-е, небосклон советской культуры был изобильно усеян «звёздами Давида», и мы – тоже порченое поколение, практически вслепую нащупывавшее свою национальную идентичность…
Но бандерложьи лица превращаются в человеческие.
2018 год.
Продолжение следует.