Глава 30.
Каждый человек о чём-то сожалеет, чего-то стыдится. У каждого есть свои тайны. Не важно большие или маленькие, но таких людей, у кого нет ни одного скелета в шкафу, не существует. И если когда-нибудь вам кто-то скажет, что ему или ей нечего скрывать - это будет враньё. Секреты, за которые стыдно, есть у каждого. У кого-то мелочь из детства, у кого-то более серьёзные поступки из взрослой жизни, кто-то сподличал, кто-то соврал... Не существует идеальных людей - все совершают ошибки.
У меня таких скелетов полный шкаф, дверцы не закрываются. За это и стыдно, и больно. Многое я никогда не расскажу, что-то смогу рассказать лишь частично. Сказать, что стыдно мне потому что я изменилась и стала хорошим человеком... Это не так. Да, я изменилась, стала другой, но вот хорошей ли?.. Я так не думаю. Одно могу сказать - подлой я никогда не была. Злой? Возможно. Жестокой? Думаю да. Но вот только не подлой. И все таки за большинство своих поступков в прошлом мне нестерпимо стыдно, в том числе и за то, что я опишу в этой главе.
Пока я улетала на похороны, Егор продолжал жить с моей мамой в нашей квартире. К тому моменту сестра уже почти год как вышла замуж и переехала к мужу. На свадьбе я не была, я сидела, а они не стали ждать моего освобождения. Думаю, сестра, мама, да и многие другие стыдились меня и Катя просто не захотела видеть на своей свадьбе такую сестру, как я. Это её право. Да и речь сейчас идёт не об этом.
Первым же вечером после прилёта Егор выдал мне новость, которая заставила меня оцепенеть. Это был странный разговор:
- Юль, ты вообще нормальная? Ты соображаешь вообще?
- Егор, в чем дело? Я ничего не понимаю... Что произошло?
- О чем ты, улетая, договорилась со своей мамой?
- Да ни о чем мы не договаривались! Ты же знаешь, что произошло! Все случилось внезапно и времени на разговоры с мамой у меня не было, да и желания о чем-то говорить тоже! Так что прекращай говорить загадками, а толком объясни мне в чём дело!
Не знаю правдой ли было то, о чем поведал мне тогда Егор, думаю, что все таки либо он не так что-то понял, либо просто по каким-то причинам соврал, а рассказал он вот что...
Сразу после того, как я улетела, мама предложила Егору вечером попить пива. За столом она, якобы, чуть ли не прямым текстом, предложила ему близость, мол я в курсе и не против, а очень даже за.
Мне неприятно было это слушать, но даже тогда я не верила, что такое возможно. Почему-то я решила, что мама чем-то обидела Егора, а зная характер моей мамы и её умение ранить словом, это было бы совсем неудивительно, и он таким вот способом просто решил ей отомстить. В любом случае услышанное выбило меня из колеи, я стала психовать, срываться и наше с мамой шаткое равновесие в отношениях рухнуло. Через месяц после моего возвращения с похорон мы сильно повздорили. Мама сказала, что ей надоел чужой мужик в доме и пусть он убирается, а я сказала, что уйду вместе с ним и что она с самого начала этого добивались.
Мы ушли. Сняли комнату и сначала всё было прекрасно. Егор нашёл высокооплачиваемую работу, я могла сидеть дома и готовиться к предстоящим родам. Даже с мамой отношения немного наладились, она часто звонила мне, я ей. Время от времени я ездила к ней в гости и всегда возвращалась оттуда с полными сумками гостинцев. Но всё хорошее имеет свойство заканчиваться.
Егор уехал в длительную командировку. Приезжал раз в две недели на пару дней, либо я ехала к нему. На 6-7 месяце у меня стали сильно отекать ноги и появился токсикоз, я не смогла больше трястись несколько часов в автобусе, чтобы повидаться с Егором. А он, приезжая домой, тут же уходил типа к друзьям, а возвращался в невменяемом состоянии. Я ни с чем не перепутала бы то, что с ним происходило. Егор стал колоться. В свои приезды он стал грубить мне, домой приходил только на ночь, а потом снова уезжал. В один из дней, он снова приехал и, не пробыв дома даже 10-ти минут, собрался уходить. Я пыталась остановить его, убедить что скоро у нас родится ребёнок, зачем ему отец наркоман, но Егор не слушал, он стал кричать на меня, обзывать. Когда он, хлопнув дверью, ушёл на встречу к своим друзьям-наркомана у меня начались схватки. Мне стало страшно, ведь была всего 32-33 неделя. Тут же я позвонила Егору, плакала, просила прийти домой:
- Егор, возвращайся срочно! Я рожаю! Мне больно и страшно!
- Ты что это придумала, чтобы я домой вернулся? Прекрати чудить, тебе ещё рано рожать!
- Я клянусь тебе, что не вру! Если ты не придёшь, то будешь виноват в том, что я дома рожу, потому что без тебя скорую я вызывать отказываюсь!
Минут через 10 Егор прибежал, видимо что-то в моём голосе убедило, что я не вру. Вызвали скорую, он поехал со мной. Господи, как же мне было за него стыдно! Он был под дозой, периодически "зависал" и врачи скорой не могли этого не заметить. В роддоме они сообщили об этом в приёмом покое из-за чего меня заставили пройти позорную процедуру проверки на наркотики. Докторов тоже можно понять - отец ребенка в состоянии глубокого наркотического опьянения, а ведь, как известно, муж и жена - одна сатана, а значит у ребёнка возможна внутриутробная зависимость. Конечно, я была уверена, что анализы ничего не покажут, но от этого было стыдно ничуть ни меньше.
Роды были трудными. Сыночка унесли в реанимацию и первые 4 дня я не могла его даже увидеть.
Моя мама ездила каждый день, возила мне покушать, потому что с больничной едой у меня давнишние разногласия. Егор был лишь однажды. Даже все необходимое для ребёнка покупала мама - кроватку, пелёнки, распашенки, подгузники, бутылочки и все остальное.
Егор приехал в пятницу, когда мне уже сообщили, что выпишут в понедельник. Как все, мы перекрикивались через окно и персонал роддома все слышал. Егор сказал, что в субботу уезжает обратно работать. Я уговоривала, просила поговорить с начальником, даже предлогала самой с ним поговорить, но он был непреклонен.
- Егор, ну как же так?! Мне в понедельник на выписку! Всех забирают, а я...
- А тебя мама заберёт, все равно ты к ней на первое время собралась, сама говорила.
- Ну это же не по-человечески! Я ж не мать-одиночка, в конце концов!
- Ой, не истери!
Я видела, что он снова был в неадеквате, что спорить с ним бесполезно. Егор ушёл, а вечером ко мне подошла заведующая:
- Милая, послушай меня. Только выслушай до конца. Я слышала и видела твоего мужа, вернее даже не мужа, а сожителя. Он, только не отрицай, наркоман, ему ребёнок не нужен, он это очень хорошо сегодня показал. Ты молодая и я не понимаю зачем тебе такой муж - другого себе найдёшь. Только с ребеночком это будет непросто, так может ты оставишь его тут? Чего малыша мучать?
Я была в таком шоке от услышанного, что в первые минуты даже не нашла что ответить, но когда прошло первое удивление, я орала на весь роддом, чтобы эта дура убиралась со своими предложениями так далеко, чтоб её с новигатором долго искали и не нашли.
Наступил день выписки. Когда я переоделась, а сыночка запеленали в красивый конверт, мы вышли в комнату ожидания, где стояла моя мама с каким-то дорого одетым молодым человеком. Медсестра передала ему моего сына и этот парень со словами "Спасибо за сына" меня поцеловал. Я уже собралась влепить ему пощёчину, когда мама шепнула, что все нормально, потом мне все объяснит. В машине этого парня мама рассказала, что это с её работы, что она подговорила его сыграть моего мужа, чтобы перед людьми стыдно не было.
Сынишке уже было 3 недели, когда Егор соизволил приехать посмотреть на сына. Привёз пачку подгузников и мне белые розы. Состояние его снова оставляло желать лучшего. Остаться ему не разрешила мама и он поехал в комнату, которую все это время мы снимали.
Через неделю мне пришлось переехать туда же по причинам, о которых говорить не хочется.
С Егором мы часто ссорились, всегда из-за наркотиков, но какая-то сила держала меня с ним. Это сейчас я понимаю, что просто не хотела возвращаться к маме, а тогда мне казалось, что я люблю. Моя мама не плохая, просто она очень властная и всё и всегда должно быть так, как она сказала, а ещё у нас с ней отличаются взгляды на жизнь и отношение к людям. В общем мы слишком разные и возвращаться домой означало для меня наступить себе на гордость, засунуть язык в известное место и молча заглядывать маме в рот, даже если она не права.
На нервной почве у меня пропало молоко и кормить пришлось смесями, на которые денег не было. Егор бросил работу, вроде искал новую, в чем я очень сомневалась. Снова на помощь пришла мама, с упрёками конечно, но помогла.
Когда сынок достиг шестимесячного возраста, нам стало даже за комнату нечем платить. Я вынуждена была вернуться к маме, Егор же скитался по друзьям. Пару раз он приезжал, часто созванивались. В день, когда сыну исполнилось 7 месяцев Егор позвонил и попросил привезти его паспорт в отно из отделений полиции. Я всё сразу поняла... Егора задержали на передаче наркотиков и теперь он сядет. Вечером к нам домой пришли с обыском, так как Егор почему-то назвал наш адрес местом своего проживания. Благо сотрудники полиции оказались нормальными людьми и не стали переворачивать ничего, кроме пары пакетов с вещами Егора. Я стояла с ребёнком на руках и плакала.
Моё представление о порядочности не позволяло мне бросить Егора в такой момент. Мама была против, кричала, не разрешала выходить из дома, угрожала, в общем вела себя как обычно. Я же и паспорт отвезла, и передачи в СИЗО возила, и на мере пресечения в суде была, и адвоката ему наняла, для чего мне пришлось продать часть золотых изделий оставшихся мне от бабушки, я даже свидания добилась, хотя мы были не женаты официально. Мы бы рассписались с ним, когда я ещё только узнала о своей беременности, но я была до сих пор в браке и развод затянулся из-за того, что муж находился в другом городе, в итоге даже сына записали на законного супруга.
Но Егору мало было того, что он уселся, оставив меня с маленьким ребёнком, что я тянусь из последних сил, чтобы возить ему все необходимое, он стал играть в карты и играть не очень удачно. Часто стал звонить мне, что ему нужно то 2 тыс и, то 3, то 5 и я находила. Но когда он затребовал 10 тысяч через три дня, я взорвалась. Я подошла к маме и попросила у неё тысячу, хотя она совсем не давала денег, в этот раз она не отказала, узнав для чего они мне нужны. Я купила блок чупа-чупсов, достала короткую красную юбку, которую носила ещё классе в 9-ом, упаковала все это и сделала передачу. Егор позвонил, орал, угрожал, клялся, что убьёт меня. А я спокойно сказала, что это все чем я могу ему помочь в том, чтобы он рассчитался с карточный долгом и положила трубку.
Больше никогда в жизни я не разговаривала и не виделась с этим человеком. Только узнавала что-то случайно, хоть сама и не интересовалась его жизнью. После своего освобождения он вроде как женился, у них родился ребёнок. Егор приезжал к моей маме, типа увидеть сына, а сам просил помощи у неё для взятия крупного кредита в банке. Естественно мама его послала и он стал кричать направо и налево, что наш сын вовсе не его, а нагуляный. Дальше то же самое он стал говорить и о следующем своём ребенке с новой женой, но все это меня абсолютно не трогало. Я вычеркнула этого человека из своей жизни и жалею лишь о том, что не сделала этого раньше.
В этот период я снова нарушила закон и ждала суда.