«Умерли все боги; теперь мы хотим, чтобы жил сверхчеловек».
(Фридрих Ницше. Так говорил Заратустра).
Супергероя без суперзлодея не бывает, иначе от кого спасать народ? Человек-Паук и Зеленый Гоблин, Бэтмен и Джокер – есть много легендарных противостояний в мире комиксов, но, как мне кажется, лучшим из них является борьба Супермена и Лекса Лютора, и дальше я попробую объяснить, почему я так высоко ставлю этот дуэт.
Большинство читателей при упоминании Лекса Лютора в первую очередь представляет себе его лысую голову, но гораздо важнее для нашего обсуждения ее содержимое: он самый умный человек на планете. Сложно сказать, что именно с психикой человека сделает осознание своего абсолютного интеллектуального превосходства над всем людским родом, но Лекса это превратило в мегаломаньяка. Как писал Флобер об одном из персонажей своего романа «Воспитание чувств»: «Обладая умом теоретика, он считался с массами и проявлял беспощадность к отдельным личностям,» – для Лютора индивид не имеет значения, он видит Землю как свой большой проект, а к человечеству в целом относится с заботой строгого отца, которому всегда виднее, как правильно – он самый умный из людей, разве кто-то имеет право влиять на его мнение?
Супермена же многие читатели ассоциируют с Ницшеанским сверхчеловеком (нем. Übermensch), полагаю, из-за сходства имен, но сложно сказать, что это уместное сравнение: в романе Ницше «Так говорил Заратустра» боги умерли, и человечество в своей скорби обращается к своему лучшему представителю, идеальному образцу среди людей, следующей ступени человеческой эволюции, чтобы эта личность заняла место богов и повела народ за собой. И кто лучше подходит на эту роль, чем умнейший человек в мире? Лекс Лютор видит себя этим самым ведущим за собой народ сверхчеловеком, ведь в его мире боги мертвы: никто не станет отрицать, что влияние церкви в западной цивилизации, где вырос Лютор, значительно снизилось – сложно представить, чтобы в наши дни какой-нибудь мировой лидер на коленях умолял папу римского о прощении, как это делал в свое время император Генрих IV. Но проблема в том, что Ницшеанскому сверхчеловеку сложно вести людей за собой, если в мире вдруг объявился бог.
Кто-то скажет, что Супермен богом не является, и будет прав – Супермен пришелец, не более; он, как и люди, сделан из плоти и крови, но хоть де-юре Кларк и не божество, де-факто же он вполне подходит под описание: будучи пришельцем, Супермен, как и бог, спустился с небес; он левитирует над людьми, что является одним из самых ярких примеров божественной образности; он носит плащ подобно Юпитеру; стреляет лазерами из глаз подобно Зевсу, швыряющему молнии в гневе; своим суперслухом он внемлет просьбам о помощи по всему свету, словно слушает молитвы; Супермен может обратить реки вспять и свернуть горы; он не стареет и почти неуязвим, а единственное оружие, которое может ему навредить, спустилось с небес вместе с ним, то есть, как и он сам, имеет «божественное» происхождение. Именно по причине своей квазибожественности Супермен не может убить Лекса Лютора, ведь отнимая жизнь простого смертного, он берет на себя право решать, кто жить достоин, а кто нет, тем самым окончательно становясь богом, чего он, конечно, не желает. Супермен ставит человечество на один уровень с собой, он не берет на себя снисходительную роль отца, он для людей друг, а друзья – это союз равных. Именно другом Супермен в исполнении Кристофера Рива впервые представился Лоис Лейн в классическом фильме 1978 года.
Лютор и Супермен похожи друг на друга своей исключительностью, ответственностью, которую испытывают перед человечеством, но полностью различаются отношением к людям. Если Супермен – это обычный дружелюбный молодой человек, рубаха-парень, запертый в теле бога, то Лекс – это божественный разум, скованный человеческим телом, и Лютор это понимает: его лысая голова, появляющиеся морщины, любой насморк или порез во время бритья – всё это напоминания о бренности его тела, ограниченности времени. У Супермена таких ограничений нет, он был, есть и будет, если не убрать его силой, что для Лютора стало главной целью жизни – Лекс отбросил любые попытки улучшить мир, пока не уничтожит, как он считает, главную преграду на пути к утопии.
Что самое забавное, здравый смысл и законы жанра подсказывают нам, что именно Лекс должен быть героем в этой истории, ведь в столкновении смертного человека и фактического бога, именно первый является аутсайдером, в то время как второй представляет собой неописуемую силу, которую необходимо преодолеть любой ценой. Получается, противостояние Лютора и Супермена – это своего рода история Давида и Голиафа, но Давид в ней злодей. Подобные разрывы культурных канонов и делают их столкновения интересными – иконоборец пытается уничтожить идола, который таковым быть и не хочет. Недопонимание, зависть, столкновение противоборствующих философий – все это лежит в основе бесконечной борьбы между двумя «сверхлюдьми». Супермен и Лекс Лютор идеальные оппоненты, они были созданы друг для друга, или, вернее сказать, друг против друга.