Кинофильмы с несколькими вариантами финала, на разные психотипы, как известно, уже существуют. Просматривается и дальнейший ход эволюции: искусственный интеллект изучит наши предпочтения и составит «идеальный» культурный продукт, отдельный для каждого зрителя. Режиссёры в привычном понимании перекочуют в арт-хаус. Мейнстрим же подарит публике возможность выбора. Или её иллюзию, как напоминание об историческом названии кинематографа.
Нечто подобное обсуждается и в образовании. Академическое сообщество разделилось на две категории. Одни поддерживают открытое письмо Илона Маска с призывом к мораторию на разработки в области искусственного интеллекта. Другие – категорически против любых ограничений в сфере цифровизации. Судьба спора определит будущее педагогики. Останется ли она гуманитарной наукой или превратится в подобие анализа условных рефлексов по Павлову.
Позиции сторон в деталях прояснил семинар о персонализации в образовании на площадке СберУниверситета. Сторону естественнонаучного подхода представлял Андрей Комиссаров, руководитель направления развития человека на основе данных в Университете 20.35:
«С методологической точки зрения образование должно быть построено как исследование. Из собранных данных [личная поведенческая информация об ученике] можно будет понять, как сделать обучение лучше. Исследование – основа методологии персонализации».
В качестве исследователей Комиссаров видит дата-инженеров, образовательных технологов и педагогических дизайнеров. Вместе они поставят задачу «интеллектуальному» боту, который и станет нашим персональным профессором.
Оппонировал этой точке зрения Дмитрий Ермаков, доктор педагогики, профессор РУДН и главный эксперт «СберОбразования» (до открытой полемики дело, правда, не дошло, но напряжение зашкаливало). Он тоже во главу угла в образовании поставил исследования. Только у Комиссарова обучающийся рассматривается как их объект. У Ермакова же он сам вовлекается в проведение научных экспериментов, а исследовательский процесс понимается как одна из образовательных технологий. Наряду с методом «проб и ошибок», стандартным объяснительно-иллюстративным методом и эвристическим обучением (по Сократу – через совместные рассуждения).
Ермаков оговаривается, что субъектность ученика требует психологической зрелости. При этом выражает оптимизм: проект «СберКласс» показал, что уже через полгода после начала занятий по новой методике школьники адаптируются к возможности выбирать форму освоения материала.
«Самоопределение – элитная задача, и оно не совсем подходит для масс» – комментирует Комиссаров.
Горячо противоречить этой реплике – предаваться прекраснодушию, но Комиссаров здесь сам противоречив. Если Ермаков – сторонник персонализации для психологически зрелых людей, то Комиссаров предполагает, что она возможна для всех. Выбор без самоопределения? На первый взгляд – нонсенс, а по сути та же иллюзия, как в кинематографе. С подключением искусственного интеллекта и технологий больших данных ментор становится невидимым. Его рекомендации позиционируются как правильно сформулированный электронным наставником самостоятельный выбор ученика.
Вторая развилка дискуссии – вопрос о заказчике образования. Ермаков напомнил о бюджетных местах в вузах: раз государство платит, то оно и заказчик. Говоря об опасности отрыва персонализированного образования от общественно-полезных целей, он привёл эпизод из Хоттабыча: когда старик-джин попал на футбольный матч и сердобольно наколдовал каждому из 22-х игроков отдельный мяч. Игра, естественно, расстроилась.
Сторонники подхода с позиции больших данных, похоже, не видят в игре без правил никакой проблемы. Подобный радикализм, вероятно, и сподвиг Илона Маска воззвать к осторожности:
«Спросим себя: должны ли мы позволить машинам наводнить наши информационные каналы пропагандой и неправдой? Должны ли мы автоматизировать все рабочие места, в том числе и те, которые в этом не нуждаются? Должны ли мы развивать нечеловеческий разум, который в конечном итоге может перехитрить или заменить нас? Должны ли мы рисковать потерей контроля над нашей цивилизацией?»
Как, например, будет решаться проблема нехватки квалифицированных кадров для промышленности или здравоохранения в условиях победившей концепции персонализации образования на основе искусственного интеллекта. Скорее всего, компьютер «прислушается» к скрытой внутренней мотивации абитуриентов и предложит траекторию по линии наименьшего сопротивления. Из стен вузов выйдут врачи, которые никогда не бывали в морге и не вскрывали фурункулов. Или технари, не нюхавшие машинного масла.
Будущий специалист, переступая порог вуза, ещё не имеет представления о наборе навыков, которые ему пригодятся в профессии. Ему нужно научиться говорить на одном языке с коллегами, но компьютерный бот придумает для каждого отдельную азбуку.
«В мире, стоящем вверх дном, попытайся добраться до дна» – пожалуй, лучшая цитата для подобной ситуации.
