Писатель из Лондона Владимир Видеманн в интервью изданию Украина.ру дал свой прогноз, что Киев ждет на саммите НАТО
- Владимир, сегодня в Вильнюсе стартует двухдневный саммит НАТО. Главное ожидание от него: получит Украина приглашение в НАТО, как этого бы хотел Киев. Произойдет это или нет?
- Для начала хочу сказать, что этот саммит в Вильнюсе совершенно беспрецедентный по мерам охраны, принятым вокруг этого мероприятия, там дежурят и ПВО, и "Пэтриоты", и натовские самолеты в небе барражируют.
Создается впечатление, что это чуть ли не военное мероприятия, что так и есть. Хотя это больше политический театр, но тем не менее, вокруг него накачивается очень серьезная атмосфера.
Что касается содержания этого саммита, что касается украинского вопроса, то Байден прямо заявил, что на этот раз Украина не будет принята в НАТО, но двери остаются открытыми.
Многие аналитики считают, что в основном на этот раз дело закончится риторикой: да, примем, да, мы будем с Украиной дружить, но прямо сейчас мы этой нашей пятой статьи, которая предполагает защиту всех членов НАТО, и защиту каждой пяди натовской территории – не будет.
Более того, не будет сделано не просто по воле Байдена - есть серьезные возражения насчет полноценного членства Украины в НАТО, так как это прописано натовскими документами.
Продвигается такая идея: Украина должна быть в двусторонних отношениях с разными натовскими государствами. Прежде всего, они должны развиваться по военной линии.
А что касается общей повестки Альянса, то, скорее всего, Украина принята не будет. Точно так же, как и Швецию принимать не будут из-за позиции Турции, которая блокирует шведское членство из-за курдского вопроса.
Что касается Украины, то денег ей будет выдаваться еще больше, но сначала, как считают в Брюсселе, на поле боя ей нужно что-то показать, то есть, нужно оправдать вложенные ресурсы, и сейчас эти суммы все растут и растут, естественно, в долг.
Кроме того, количество натовских войск будет увеличено до трехсот тысяч человек. Напомню, что их было сорок тысяч человек в период Холодной войны.
- Объясните нашим читателям, что значит "увеличено до 300 тысяч человек"?
- Под ружьем в готовности номер один у НАТО было сорок тысяч человек, то есть, это была натовская сорокатысячная армия, которая готова развернуться здесь и сейчас непосредственно по приказу командования НАТО.
Сейчас натовский контингент возрастет до 300 тысяч. Для чего все это будет сделано? Видимо, увеличение будет использовано как инструмент политического давления на Россию, и на всякий случай подстраховка, потому что все-таки все люди, и никто до конца не знает, на что способен Восток.
Мы же знаем много случаев, когда неожиданные, ассиметричные ответы приходили с Востока в ответ на западные поползновения. Так и в этом случае.
- У Финляндии проблем не будет, у Швеции будут?
- У Финляндии, как я понимаю, уже приняли в НАТО, а Швецию пока нет, именно из-за позиции Турции.
Кроме того, у Турции есть разночтения с НАТО по поводу Кипра. Северный Кипр признан Турцией в качестве независимого государства, турецкого государства в данном случае. А Южный Кипр – это грекоговорящее население.
Северный Кипр никто не признает в качестве независимого государства. Между Турцией и Грецией по этому поводу есть серьезные разногласия.
- Уже всем понятно, что украинское наступление не имеет никаких успехов. Если какие-то минимальные достижения, но речь идет о небольшом количестве сел, где в общей совокупности живет сто человек. В связи с этим не раздаются ли среди членов НАТО голоса: зачем мы тратим деньги на неподъемное для ВСУ дело? Или им все равно и они считают, что "мы будем помогать Украине столько, сколько надо"?
- Насколько я понимаю, это все большой бизнес, тут интересы военно-промышленного комплекса, прежде всего, американского. Плюс большие деньги - миллиарды.
Я помню, что в Афганистане произошло: там одного оружия было оставлено на восемьдесят миллиардов долларов. А сколько было триллионов долларов потрачено за эти двадцать лет афганской операции.
И где все эти деньги? Подозреваю, половина ушла в частные карманы, а может быть, и больше. То же самое и здесь.
Это большой бизнес, это большие игроки, зарабатывают на этом очень круто.
Можно же взять какую-нибудь одну деревню, которую до этого на Украине контролировала Россия, и эту победу превратить в Сталинград, или заявить, что это "важнейший результат".
Или наоборот, сказать: мы пришли к сделке и достигли максимального, но вопрос не закрывается. Как в Корее, там ведь до сих пор нет мирного договора, только перемирие, даже не перемирие, а прекращение огня.
Вопрос только в том, насколько Кремль пойдет на мирные переговоры, потому что формальная позиция Кремля тоже довольно бескомпромиссная: пока мы наши цели не осуществим на Украине, никакого мира не будет.
А какие это цели? Тут же вопрос зерновой сделки опять же встает. В ней участвуют Турция, Украина, Россия и ООН. Вот они решают эту зерновую сделку.
В зерновой сделке прицепом идет право на продажу российских удобрений, и сельхозпродукции, но этого ничего не продается, блокада не снята. А зерно, которое в массе своей, 90% идет на Запад – продается.
Получается, вроде как зерновая сделка не исполняется, но будет ли она продлена? Может быть, и будет. Может, и нет.
Путин в Анкару вроде как собирается в ближайшее время, поэтому тут все остается открытым.
Плюс позиция Китая. Ее тоже следует ее учитывать. Недаром сейчас министр финансов Соединенных Штатов Джанет Йеллен находится в Китае, а Йеллен - это бывший руководитель американского федерального резерва, один из крупнейших финансистов и специалистов по финансам в США
Она тоже склоняет Китай на то, что да, мы не можем ссориться, от нашего контакта, от нашей дружбы, от нашего делового партнерства зависят судьбы всего остального мира – и ваши, и наши, и все остальные.
В этом смысле китайский рычаг давления тоже сейчас активизируется. С одной стороны, Китаю новые санкции обещают, с другой стороны, пытаются договориться с Китаем. Сразу получается и кнут, и пряник, и одновременно все это работает.
Так и в случае с Украиной – и кнут, и пряник. Где-то обещают какие-то послабления, где-то наоборот, силовая политика. Но мы же понимаем, что в наше время верить на слово вообще в принципе нельзя от слова совсем, и сколько тому прецедентов в мировой истории.
А теперь, особенно в последние годы, особенно после начала активных боевых действий на Украине, так это вообще вся политика превратилась в бог весть что.
Позавчера я прочитал сообщение, что в Нидерландах правительство ушло в отставку. Тоже идет политическая кутерьма, что между собой договориться не могут. Во Франции видим чудовищный кризис…
- Вам не кажется, что в силу санкционной политики Запада в отношении России, когда связи и логистические цепочки между Западом и Россией разорваны, повышается роль Грузии как вроде бы нейтрального государства, которое может взять на себя роль хаба, перевалочного пункта между Западом и Россией, что принесет ей немалые деньги. Может быть такое или нет?
- В принципе, может быть, но тут нужно учитывать природу грузинского политического истеблишмента.
Грузия себя позиционировала в течение последних двадцати лет как активный партнер США, НАТО, постоянно мы от нее слышали только одно: "Мы - Запад!". Антироссийская политика – мы помним события в Южной Осетии. Совершенно по украинскому сценарию – прямые обстрелы российских миротворцев и т.д.
Неожиданно вся эта проамериканская политика куда-то исчезает, особенно, в случае с Саакашвили. Он абсолютно прозападный человек, украинцы требуют, чтобы Саакашвили как украинского гражданина им вернули.
Грузинский народ считается людьми веселыми, грузины любят отдыхать, там каждый второй грузин заявляет о себе, что он "княжеских кровей". Насколько они смогут распорядиться своей нейтральной позицией?
Они, конечно, хотят стать хабом, но Грузия маленькая страна, она должна примкнуть или "к нашим, или к вашим" – третьего не дано.
Если бы это был Азербайджан… Азербайджанцы - торговая нация, они и в Грузии все время занимались бизнесом еще со времен Российской Империи, они могли бы эту историю монетизировать.
А что касается Грузии, по моим представлениям, там скорее все пойдет в разнос, если Грузия так начнет себя вести - и нашим и вашим, на двух стульях сидеть. Вряд ли что-то там конструктивное выйдет. Там или одни ее додавят, или другие.
- То есть, никак?
- Сложно. Психология, как говорится, не очень деловая у грузин. Они хороши как артисты, но из них торгаши плохие.
- В зерновой сделке активно участвовала Турция. Азовцев, которые должны были по договору с Эрдоганам находиться в Грузии до конца СВО, передали Украине. Почему? Эрдоган обиделся на Путина из-за отказа продлить зерновую сделку?
- Зерновая сделка – это один из моментов этих сложных международных отношений. Вряд ли тут именно о зерновой сделке речь идет.
Та же Турция, с одной стороны, вроде и Путина приглашает, хочет дружить, и атомную станцию в Турции строить приглашала, и оружие российское покупала до недавнего времени.
А с другой стороны, она и Украине посылала свои беспилотники. Она и за членство Финляндии в НАТО проголосовала, она и за Швецию проголосует, если Швеция пойдет на уступки Эрдогану.
Турция – это восточная политика, но в каком-то смысле радикальная. Кроме того, говорят, Эрдоган этнический аджарец, а не тюрок, и в этом смысле в каком-то плане его психология близка к грузинской психологии.
Он любит показуху, театр, хотя до сих пор это все удачно для него проходит - народ голосует за него. Но его позиция двойственная. Турция как раз тоже хочет стать хабом между Западом и Россией, но в отличие от Грузии Турция все-таки более крупная держава, там почти сто миллионов населения, и оружие у них есть, и международные средства влияния не в пример грузинским.
Поэтому Турция держится пока в этих позициях. Но насколько долго она будет держаться? Мне кажется, если блоковая эскалация будет нарастать, то Турцию тоже прижмут. Или переворот еще раз им организуют, или сам Эрдоган повернется, как говорит Урсула фон дер Ляйен – на 360 градусов.
- Как нам, в России, все же трактовать то, что произошло во Франции? Можно ли говорить о том, что это был всплеск гражданской войны между "автохтонными французами" и "не автохтонными"? В будущем такие вещи будут часто повторяться?
- Насчет полномасштабной гражданской войны я сомневаюсь. Но проблема в том, что во Франции, с одной стороны, французские автохтоны все разделены по своим профессиональным социальным стратам.
Если у пенсионеров опасность, что они теряют доходы – пенсионеры выходят. Если молодежь, то молодежь, если профсоюзы, то профсоюзы. Там каждая часть населения выходит демонстрировать за свои собственные интересы, нет общенационального подхода.
Тогда как у эмигрантов, это в основном мусульмане арабского происхождения, большинство из них выступают, как ни странно, с солидарной позицией.
В этом смысле французская арабоговорящая и мусульманская улица сейчас составляет впечатление консолидированной. Более того, их мало волнуют экономические проблемы во Франции.
Их интересуют большие права, их интересует преодоление дискриминации – культурной и прочей, которая, безусловно, во Франции существует.
Но я не думаю, что произойдет разделение, тем более, что все-таки французов больше, и силовые министерства, и все остальное – находится в руках автохтонных французов.
Но во Франции раскол тоже растет, это дестабилизирует общество. Есть разговоры о том, что это чуть ли не Сорос все организовал, потому что Франция устами Макрона заявляет о своей особой позиции, Франция все-таки великая атомная держава, это единственная ядерная держава во всем Евросоюзе.
Французы неоднократно намекали, что у них особые отношения и с Китаем, и с Россией, и там, и там они проводят независимую линию поперек интересов англосаксов.
В этом отношении это может не нравится кому-то. Я бы не удивился, если что-то более документированное вдруг появилось в масс-медиа, по поводу того, кто разжигает во Франции все эти общественные настроения.