На этот спектакль я мечтала сходить уже давно. Очень уж я люблю режиссера Андрея Могучего.
Еще много лет назад, когда я училась в театральной академии, я была в восторге от двух его спектаклей в «Приюте Комедианта»: «Pro Турандот» и «Не Hamlet». На «Не Гамлета» я ходила раза три, и каждый раз водила туда разных своих ухажеров. Было интересно увидеть их реакцию и понять, совпадают ли наши вкусы. Но никто из них мало того что не оценил спектакль, но даже не смог объяснить почему. Впрочем, чего я ждала от людей, далеких от театра?
Спектакли Могучего все же не для обычного зрителя, любящего традиционный театр.
Он экспериментатор и новатор. И не все могут его понять и оценить. Даже среди театралов на «Не Гамлета» были очень разные рецензии. И понравилась постановка далеко не всем критикам. А я вот влюбилась в этот необычный абсурдный спектакль-перформанс, где чего только ни намешано.
Поэтому, когда я выбирала спектакли для посещения в Москве и, просматривая номинантов «Золотой Маски», увидела, что в 2017 году за лучшую работу режиссера награду получил Андрей Могучий и его «Гроза», я очень захотела попасть на этот спектакль.
А так как спектакль идет в Питерском БДТ, ждать пришлось долго - до самого лета. Но к счастью, в июле Большой драматический театр еще работает, поэтому билеты на «Грозу» я взяла сразу же, как купила билеты на Сапсан.
Я обожаю, когда такие режиссеры как Могучий берутся за избитую классику, зачитанную до дыр в школе. Честно говоря, на классическую постановку Островского я бы не пошла. Не вижу в этом смысла.
Островский писал свои пьесы еще до появления психологического театра в России. Его персонажи не так многогранны, как персонажи Чехова. Они не меняются от начала спектакля к его окончанию. Конечно, на основе пьес Островского можно создать глубокий, трогающий душу спектакль, но это будет уже работа режиссера, а не то, что было заложено драматургом. Герои Островского достаточно архетипичны. И Могучий не стал этого менять и делать из «Грозы» психологическую драму, а наоборот сделал этих героев еще менее живыми и человечными, еще более формальными, и даже не говорящими, а поющими.
Могучий мастерски работает с текстом автора и, не меняя ни слова, меняет все, придумывая свой собственный диалект, на котором в спектакле нараспев говорят жители вымышленного города Калинова. Герой акают, окают, гекают, причетают. В реальности такого говора не было и нет, режиссер его выдумал, но получилось как-то очень по-русски.
Впрочем, как я уже сказала, герои почти не говорят, а больше поют - кто-то речетативом практически читает рэп, кто-то поет частушки, кто-то как-будто пропевает молитву, а Бориса вообще играет солист оперы и все его реплики - настоящие арии. Во время встречи в беседке ариями начинает разговаривать и Катерина.
На протяжении всего спектакля звучат живые музыкальные инструменты: фортепиано, кларнет и большой бас-барабан, расположенный перед первым рядом. Он делает отбивку для речетатива героев и имитирует раскаты грома.
Гром и всполохи молнии не прекращаются на протяжении всего спектакля. И тревожная атмосфера приближающейся грозы-беды нарастает с каждым раскатом.
Отдельно хочется отметить сценографа и художника по костюмам. Они создали настоящее «темное царство» - на черном фоне, на черных катафалках двигаются люди в абсолютно черных костюмах. И только одна Катерина в этом царстве черного цвета предстает перед нами в красном платье и с красным кокошником, похожим на нимб.
В какие-то моменты, когда черные люди страшно движутся по сцене, вспыхивают молнии, а на заднем плане виднеются звери с красными глазами и подвешенные туши животных, кажется, что это не темное царство, а настоящий ад, из которого Катерина в конечном итоге все же вырывается на свободу. И ее смерть не кажется трагедией, а скорее освобождением.
Великолепно играет весь актерский состав. Невероятная Кабаниха в исполнении Марины Игнатовой, такая жесткая, суровая, несгибаемая женщина в костюме-мундире. Странница Феклуша Марии Лавровой совсем не похожа на монашку в своем кожаном костюме, с хриплым голосом и сигаретой в руке. Кулигин в исполнении Анатолия Петрова самый живой и человечный из всех черных. И для меня в этой роли Анатолий Петров открылся с новой стороны. И, кстати, за неё он получил Золотой Софит - петербургскую театральную премию.
Спектакль хоть и мрачен, но очень эстетически красив и полон символов. Он совместил в себе и черты балагана, и черты религиозной мистерии, и классической оперы, и японского кабуки, и авангардного экспериментального театра.
В этом плане Могучий не удивил, а лишь оправдал мои ожидания. И я была счастлива увидеть именно такой спектакль. Я знала, на что я иду.
А вот у мужа, после просмотра, к спектаклю остались вопросы. И мы с ним всю дорогу до возвращения на дачу спорили, каким должен быть театр, и можно ли этот спектакль отнести к тем, которые оставляют после себя след.
С нами в театр ходила еще и моя подруга. Она нас даже успокаивала, чтоб мы не распалялись в нашем споре. И удивилась, что муж у меня, оказывается, такой театрал. А я, хоть и завелась, хоть и активно отстаивала свою точку зрения, но была рада, что мы с мужем можем спорить на такие темы. И пусть наши взгляды не всегда совпадают, но зато у нас у обоих есть свое мнение относительно театральных постановок. А значит театр входит в зону нашего совместного интереса. И это круто.
Кстати, спустя пару дней муж сказал, что часто вспоминает этот спектакль и теперь понимает, что все же он таки произвел на него впечатление. Может быть не такое, как «Сережа» и «Три сестры» в МХТ или «Поминальная молитва» в театре МОСТ, но свой след он оставил.