Степанида вошла в дом и медленно обвела всех чёрными глазами. От пронизывающего взгляда ведьмы каждому стало не по себе.
"Чего хотел от меня Федот Иваныч? Твои молодцы чуть ли не под белы рученьки вывели меня из моей скромной избушки, в хоромы твои велели скорее мчать… - и улыбнулась, будто не замечая общего оцепенения. - Ты б ко мне со скромным вниманием, и я б тебе тем же отплатила…"
Хозяин дома, купец Федот Иваныч, встававший при виде гостьи, потёр руки и тяжело вздохнул.
Выглядел он неважно. Больше суток провел в пути, стремясь скорее очутиться дома. А тут… Родные стены встретили его горем: внезапно и тяжело занедужила единственная дочь Марфа. Никто не мог помочь ей: ни деревенские знахарки, ни даже привезенный из города лекарь.
От развивающий душу тоски почернел лицом Федот Иваныч. И если б не страх за жизнь своей кровинушки - ни по чём не позвал бы ведьму.
"Мне нужна твоя помощь, Степанида, - будто бы нехотя заговорил он. - Знаю, сердишься ты на меня за многое, но… что уж: кто старое помянет, как говорится…"
"Ты, Федот Иваныч, поди сам на себя больше сердишься, - не изменила тона гостья. - Знаешь же, что будь ты более сговорчивым, иначе б потекла твоя жизнь…"
Было видно, что Федот Иваныч не ожидал, что разговор потечёт в этом русле. Не хотел, чтоб знал кто-либо о прошлом, связывающем его с колдуньей.
Купец постарался скрыть недовольство в голосе:
"Не начинай, мёртвых не воротишь, что душу травить".
"Были б живы, знаешь же, - перестала кривляться ведьма. - И сыновья твои, и жена…"
И зыркнула прямо на Глашу.
Стоявшие в комнате слуги окаменели. И непонятно, отчего больше: то ль страшились гостью (только подумай - ведьму в дом пригласил!), то ли боялись пропустить хоть одно слово (как же потом передавать друг по дружке её разговор с хозяином!).
"Это ж надо: Федот Иваныч со Степанидой знаком! - бешено крутилась в голове поломойки Дуняши мысль. - Кому расскажешь - не поверят! А еще больше не поверят, что ведьма эта при живой жене хозяина о мёртвой заговорила!.. Ух, что делается!.."
Она была мастерицей по части сплетен, только такого поворота событий даже ей придумать было сложно. Ох, правда жизни!.. В тысячи раз ты мудренее и занятнее фантазий!
И это ещё не ведала сплетница истинного положения Глаши!.. Не догадывался о нем даже Федот Степаныч.
Никто, кроме ведьмы, не знал, что скрывает молодая жена купца. Да и как Степаниде было не знать, если сама она приложила руку к беде, что грозила погубить Глашу?
Главная боль Глаши - бездетность. Не могла она подарить чадо мужу, а без ребёнка ледянело сердце купца к молодой супруге. Надеялся он на потомство, что продолжит его род, его дело и смягчит, наконец, раны, что кровоточили у его души после скоропостижной гибели первой любимой жены и сыновей…
Но не было детей. И все, что нажил, Федот Иваныч решил передать единственной дочери. С азартом и неиссякаемой энергией искал он ей жениха и, кажется, нашёл: сына своего столичного компаньона. Предполагаемых зятя и свата позвал в гости, и те, вероятно, были уже в пути…
А Марфа лежала при смерти. И виной тому было отчаяние Глаши. Это по её просьбе наслала Степанида порчу на девушку…
И сейчас стояла Глаша у окна, боясь лишний раз набрать в грудь воздуха: а как проговорится Степанида? Что тогда делать?
"Дочь мою спаси, - перебил ведьму купец. - Марфа моя совсем плохая, видишь же".
"Вижу", - подтвердила Степанида.
"Поможешь?" - крепко-накрепко сжал руки хозяин.
"Чем ей помочь? Тут уж и до смёртушки недалеко", - бросила старуха небрежно.
"Ты же многое можешь, Степанида, - взмолился хозяин. - Скажи, что с моей дочерью, как ей помочь?"
Степанида поджала губы, пожевала их и замолчала, будто прикидывая, как лучше поступить.
"Порча на ней", - сказала ведьма, и Глаше показалось, будто накинула старуха на её лебединую шею верёвку.
Все затихли.
"Так сними её. Обещаю - озолочу! Слово я своё держу, это все знают", - купец расценивать наконец руки и начал размахивать ими в порыве чувств.
"Ты-то держишь, а другие?" - лукаво взглянула прямо через хозяина на его жену.
"Моя Марфа никому зла не делала. Кроткая она, словно агнец. Если кто и пожелал ей смерти - от чёрной своей души, - распалялся купец, не заметив хитрого прищура старухи в сторону Глаши. - Дочь моя - голубка чистая…"
"Только ж порча на ней, - перебила Степанида. - Знать, ты что не так делаешь, раз дочери твоей такая "награда" перепала".
Купец заходил по комнате, избегая угла, где стояла кровать Марфы.
"Возьмёшься? Оплачу сполна!" - остановился напротив ведьмы.
"За такую помощь плата высока бывает. Не всякий богач потянет, но каждому бедняку она доступна", - захитрила Степанида.
И охнула в углу служанка, смекнувшая о чём говорит ведьма: душа - вот что за плата!
Одного сердитого взгляда Федота Иваныча хватило, чтоб молча выскользнула Дуняша за дверь.
Не нарушая тишины, купец кивнул ведьме, соглашаясь. Та удивлённо приподняла бровь над морщинистым веком: мол, не ожидала от тебя такого.
"К завтрашнему вечеру достаньте Марфу к Акулькиной топи. Я там буду, - приказала Степанида".
Если б могла Глаша пошевелиться - схватилась бы за сердце: до того страшным местом была Акулькина топь.
Купец поморщился, видимо, решив что-то сказать, но ведьма перебила его.
"Хотите, чтоб жила ваша красавица, - делайте, что говорю, - засерчала Степанида. - На носилках пусть двое мужиков донесут и оставят её под уродливой сосной. Да не одну. Провожатая ей нужна".
Степанида остановила взгляд на Глаше.
"Раз мать мертва - пусть мачеха идет. Из семьи женщина должна быть," - предупредила старуха.
"Зачем провожатая?" - удивился купец. - Мужики дождутся…"
"Нельзя так. Не всё по-твоему делается в мире. Частенько что-то и против твоей воли, по другому закону, тебе неведомому, - отрезала старуха. - Говорю - исполняй".
Федот Иваныч смолчал.
"Коль получится всё - утром вернется в дом твоя дочь", - и встала со стула.
Ведьма направилась в сторону двери.
"А может не получится?" - Глаша решилась задать повисший в воздухе страшный вопрос.
"Не от меня тут все зависит", - и сверкнула глазами и пошла.
Федот Иваныч и Глаша слушали, как удаляется звук её шагов и молчали, каждый о своём. Мысли купца угадать было несложно: все они об единственной дочери.
Жена Федота Иваныча тоже думала о Марфе. С каждой минутой всё больше Глаша ненавидела свою падчерицу.
"Несносная девка! Из-за неё Федот душу свою погубить хочет! - злилась Глаша. - И ведьма эта... Обещала же мне, что подействует порча, и перестанет Марфа путаться у меня под ногами. И что? Только хуже сделала... Сдержит ли ведьма своё слово? Или по уговорам Федота снимет с Марфы порчу?.."
Пугал Глашу предстоящий поход на Акулькину топь, но он же и утешал: там всё решится.
"Жить ли Марфе? Иль я стану первой во всем для Федота?" - терзалась от нетерпения жена купца.
***
Благодарю всех за внимание! Продолжение рассказа читайте тут.
Начало истории можно найти здесь: вот первая и вторая части.