Ещё один миф. Принято считать – Германский Рейх напал на СССР рано утром 22.06.41 без предупреждения, без официального объявления войны.
Все мы – ну, или почти все – с детства помним эту песню.
«Двадцать второго июня,
Ровно в четыре часа
Киев бомбили,
Нам объявили,
Что началася война...»
Слова к этой песне написал поэт Борис Ковынёв.
Ну, ещё по фильмам о Второй Мировой мы знаем начало речи Вячеслава Молотова, которая звучала из репродукторов.
«Граждане и граждански Советского Союза!
Советское правительство и его глава товарищ Сталин поручили мне сделать следующее заявление:
Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбежке со своих самолетов наши города…»
Продолжение этой речи помнят не все. Но в ней – чуть дальше – всё-таки указано следующее:
«Уже после совершившегося нападения германский посол в Москве Шуленбург в 5 час. 30 мин. утра сделал мне, как народному комиссару иностранных дел, заявление от имени своего правительства о том, что германское правительство решило выступить войной против СССР в связи с сосредоточением частей Красной Армии у восточной германской границы».
И вот последнее явно не соответствует действительности. Не просто сосредоточение войск у границы называлось причиной нападения. Всё куда сложнее.
В Ноте германского МИДа от 21.06.41-го однозначно говорится о том, что начать военные действия вынудила агрессивная политика Советского Союза.
Сам по себе документ длинный, и полностью приводить его текст здесь смысла нет. Но выделить основные моменты всё-таки стоит.
- Германский Рейх понимал, что с Советской Россией у него существуют идеологические разногласия. Но всё-таки Германия стремилась преодолеть данные противоречия, чтобы предотвратить войну народов, которые, по мнению руководства Рейха, с давних пор дружественно относились друг к другу.
- После заключения пакта о ненападении Коминтерн продолжил свою подрывную деятельность не только на территории Германии, но и на территории союзных ей государств, а также на оккупированных Вермахтом территориях.
- Коммунистическое правительство ставило целью большевизацию Европы и усиленно отодвигало свои границы на запад. Подтверждением тому является создание военных баз в Прибалтике, а затем её оккупация, война с Финляндией, оккупация Бессарабии, антигерманская политика на Балканах.
Югославский военный атташе в Москве писал 17.12.40-го буквально следующее: «По данным из советских кругов, вооружение ВВС, танковых войск и артиллерии на основе опыта современной войны идет полным ходом и, в основном, будет закончено к августу 1941 года. Это, вероятно, также крайний предел (во времени), до которого не следует ожидать заметных изменений в советской внешней политике».
- Началось активное политическое сотрудничество между Советами и Англией, которое явно выразилось в деятельности обоих государств на Балканах - снабжение югославских партизан оружием, заключение Сталиным пакта о дружбе с незаконным сербским правительством. Также Советы стремились подтолкнуть Турцию к агрессивным действиям против Болгарии и Германии.
- И, наконец – да. Сосредоточение военных сил СССР на границе – от Балтийского до Чёрного моря.
Я перечислил претензии, выдвинутые германским правительством очень бегло. Впрочем, документ имеется в открытом доступе, и любой желающий может с ним ознакомиться. Между тем, даже при таком беглом взгляде ясно, что товарищ Молотов слегка покривил душой, заявив, что причиной нападения на Советский Союз стала лишь передислокация подразделений Красной Армии.
Но только ли в этом он отступил от действительности, обращаясь по заданию Сталина к народу?
Вполне возможно, что неточности - назовём это так - Молотов допустил и, рассуждая о том, что на начало боевых действий война не была объявлена.
Как я могу это утверждать? Да на самом деле, всё просто. Был у нас товарищ Чуев. Феликс Иванович, публицист, журналист, и – нет, точно не либерал – сталинист.
Например, именно ему принадлежат следующие строки:
За что срубили памятники Сталину?
Они ж напоминали о былом
Могуществе добытом и оставленном
Серьезным, уважаемым вождём.
Именно Чуев в начале семидесятых брал интервью у Молотова, после чего написал книгу «Сто сорок бесед с Молотовым». Книга объёмная, 624 страницы.
И в этих беседах не обошли и вопрос начала советско-германской войны.
Тут уж я не могу не привезти цитату из главы «Пошёл принимать Шуленбурга».
«Мы собрались у товарища Сталина в Кремле около двух часов ночи, официальное заседание, все члены Политбюро были вызваны. До этого, 21 июня, вечером мы были на даче у Сталина часов до одиннадцати-двенадцати. Может быть, даже кино смотрели, в свое время мы часто так делали вечером – после обеда смотрели кино. Потом разошлись, и снова нас собрали. А между двумя и тремя ночи позвонили от Шуленбурга в мой секретариат, а из моего секретариата – Поскребышеву, что немецкий посол Шуленбург хочет видеть наркома иностранных дел Молотова. Ну и тогда я пошел из кабинета Сталина наверх к себе, мы были в одном доме, на одном этаже, но на разных участках. Мой кабинет выходил углом прямо на Ивана Великого. Члены Политбюро оставались у Сталина, а я пошел к себе принимать Шуленбурга – это минуты две-три пройти… Шуленбурга я принимал в полтретьего или в три ночи, думаю, не позже трех часов. Германский посол вручил ноту одновременно с нападением. У них все было согласовано, и, видно, у посла было указание: явиться в такой-то час, ему было известно, когда начнется. Этого мы, конечно, знать не могли».
То есть, встреча с германским послом была, скорее всего, не в половине шестого, как сказано в обращении к советскому народу, а гораздо раньше.
Одновременно с этим министр иностранных дел Германии Иоахим фон Риббентроп передал советскому послу в Берлине ту же Декларацию об объявлении войны.
Кстати, в 6 часов утра фон Риббентроп в зале Бундесрата уже давал пресс-конференцию о начале войны с СССР. Как успел бы, если бы на момент встречи Молотова и Шуленбурга принимал советского посла Владимира Деканозова, а происходило всё в пять тридцать? А что действия педанты-немцы выверяли до минуты, сомневаться не приходится. Даже Молотов говорит, что у них всё было заранее рассчитано.
Так что вопрос – действительно ли война была объявлена постфактум, через несколько часов после нападения - остаётся открытым.
Следует признать, что реальность порой может сильно отличаться от стереотипов и лозунгов. Но несомненно одно - многие русские люди готовы были использовать любую возможность, чтобы вновь начать войну с большевиками. Это были те, кто очень хорошо знали значение слово «честь». И готовы были рисковать за ту Россию, которая существовала до 1917 года. Так что события, начавшиеся в июне 1941-го, лишь подхлестнули новый этап Гражданской войны в России.
P.S. Вопрос решен, итог не важен.
За Русь, за власть, за честь, за веру
идти им полем триста сажен,
не прикасаясь к револьверу…
… И десять строчек на бумаге -
прощальных слов для самых близких...
И сколько нас в такой атаке
падут костьми в полях российских?
Л. Бородин.