Пролог
Пролог
Коля любил быструю езду, красивых баб, хорошую одежду и дорогую выпивку. Дед ему говорил – копеечка к копеечке, но ошибался старый дурень. Если кошелек полон хрустиков, то новые в него не влезут, а значит, надо тратить, чтобы новые появлялись. Компаньоны шипели – мол, деньги любят тишину, и складывали под матрасом. Все копили, давились, тряслись над каждой копейкой, не дай Бог узнает кто. Так-то да, с их копеечной зарплатой бабками светить не стоит. Вот Коле хорошо. У него все схвачено. Есть пара легальных точек, через них денежки чистыми становятся, и никто не прикопается откуда. Налоги заплачены, декларации поданы и все пучком ‒ можно развлекаться. Да и риски-то минимальные: кто заявит на Коляна и компаньонов? Покойники?
От своей лихости, приправленной отличным шашлыком и двумястами граммами ледяной водочки, бурлила кровь. Коля нажал на педаль газа и выскочил на встречную полосу, обгоняя лоха на «Дастере». Последнее, что он увидел в своей жизни, был бесконечно длинный бампер «Камаза». Визг тормозов, звук удара, звон разлетающегося стекла, взрыв бензобака Коля уже не услышал.
Финансовый воротила
‒ Со вкладов дяди пропали деньги, ‒ сказала нам с порога НН.
Я поперхнулся и посмотрел на Лену. Лена посмотрела на меня, и мы синхронно повернулись к НН.
Ко времени, когда мы отбили квартиру у мошенников, моя жена Лена наконец-то вышла из декрета и активно занималась нашими делами. В процессе дела по возврату квартиры Лена хорошо сошлась с НН: они часто созванивались и переписывались по нерабочим вопросам.
Она стояла с растерянным видом, как бы желая извиниться за то, что доставляет нам беспокойство. Отойдя от удивления, мы подхватили ее под руки и усадили в кресло для посетителей.
НН крепкая, битая жизнью женщина. С ней приятно иметь дело: она сохраняет оптимизм, несмотря на сложность ситуации, а что особенно подкупает, проявляет непоколебимую уверенность в нашу способность выиграть любое дело.
Передав НН в надежные руки нашего знакомого нотариуса, мы уже почти не занимались сопровождением принятия наследства за Николаем Васильевичем. Наше участие практически не требовалось.
Николай Васильевич, как выяснилось, был тайный финансовый воротила. По его дневниковым записям мы насчитали около 15 счетов, открытых в разных банках. Наследодатель то пополнял, то закрывал счета и перекладывал наличность в банки, которые давали больший процент. К моменту его смерти большая часть его солидного состояния оказалась в «Пбербанке», пережидая сложные времена для нашей экономики. Там же лежали его вклады, обесценившиеся в 90-е и компенсированные в середине 2000-х годов.
Финансовая модель была не самая прибыльная, но вполне надежная. Все банки одновременно лопнуть не могут, но и держать деньги в одной корзине основательный Николай Васильевич не хотел.
Принятие наследства шло своим чередом: по устоявшейся процедуре нотариус разослала запросы во все банки, где у дяди НН предполагалось наличие вкладов или счетов. Банки постепенно отвечали. Даже Агентство по страхованию вкладов отметилось информацией о компенсации за вклады, потерянные в лопнувших банках уже в период развитого капитализма. И Крупнейший Банк Страны (дальше будем называть его КБС), прислал сведения о счетах и остатках на них.
Проделки покойного
НН примерно представляла о каких суммах в БС должна идти речь, потому что на руках у нее были банковские книжки дяди, и когда оттуда пришел первый ответ на запрос с мизерной общей суммой по всем вкладам, она попросила нотариуса отправить повторный запрос о предоставлении расширенной информации.
КБС прислал подробный ответ, в котором указал все счета, открытые наследодателем за все время, и дату закрытия части счетов, а также остатки на счетах, которые не были закрыты.
По словам НН, увидев даты закрытия части счетов, она похолодела. Как банковский работник в прошлом, она понимала, что без личного участия держателя счета закрыть его невозможно. «Может, адвокат ответчика говорил правду, и дядя действительно лично подписывал договор дарения?», ‒пролетела у нее в голове мысль. Но НН была, есть и будет суровой материалисткой, которая в привидения не верит принципиально. Потому опомнившись она пошла к нам.
Напомню, дядю нашли в мае 2015 года на полу в прихожей. Судя по всему, пролежал он долго. В последствии эксперт затруднился указать точное время смерти, а в ответе КБС на запрос нотариуса значилось, что счета закрыты в июне, аккурат на сороковой день после похорон Николая Васильевича.
При всей живости характера самостоятельно откопаться и прийти в банк, чтобы закрыть счета и снять с них деньги, дядя НН не смог бы.
Мы были в этом абсолютно уверены до того, как прибыли в отделение банка. Нас вежливо выслушали, сочувственно покивали. Дядю в этом отделении помнили: он много лет ходит сюда по своим финансовым делам. От прямого ответа об обстоятельствах закрытия счета работники КБС технично уходили, отводили глаза и просили написать заявление, чтобы разобраться, ответить обстоятельно.
Бумажная карусель
Через месяц пришел обстоятельный ответ, в котором работники Отдела претензий Крупнейшего Банка Страны [УзМ1] на полутора страничках уважительно и вежливо написали, что дядя снял деньги со счетов сам лично. Операция была осуществлена через приложение КБС-онлайн, использован номер телефона, привязанный к приложению. Через приложение деньги были переведены третьим лицам.
Банк ответственности не несет, потому что при транзакциях был введен ПИН-код. Там же было вежливое напоминание, что НН не лишена права обратиться с требованием к третьим лицам, которые получили дядины деньги, но кто они, КБС сообщить не может, потому что это, увы, банковская тайна. Но во всем остальном, да-да, полное содействие.
Отбросив мистику и другие несбыточные версии, стало понятно, что сработали мошенники, которые получили доступ к онлайн-банку дяди и цинично этим воспользовались. Это было уже явное воровство. КБС свое слово сказал, сняв с себя ответственность за действия третьих лиц. Мы же понимали, что бороться с такой махиной, при условии, что все доказательства и документы у них внутри, практически бесполезно.
Чтобы хотя бы что-то сделать, Лена написала и отвезла в районный отдел заявление о краже денег со счетов. Бойкий опер заявление принял, сочувственно покивал и пообещал отправить запрос в КБС. Через некоторое время к нам пришло от него постановление об отказе в возбуждении уголовного дела (потому что банк не торопился предоставлять полиции данные) с ходатайством о продлении срока проверки по делу.
НН позванивала, но ничего утешительного мы сказать не могли. Надежды, что полиция найдет негодяев, а мы через гражданские иски взыщем с них украденное, таяли с каждым новым постановлением об отказе в возбуждении уголовного дела. В ответ мы писали жалобы в прокуратуру, которая отменяла постановление дознавателя, направляла ему материалы для дополнительной проверки, а опер отправлял в БС новый запрос. Банк гордо отмалчивался, опер отказывал в возбуждении дела, отправлял постановление нам и в прокуратуру, мы жаловались, прокуратура восстанавливала и все начиналось сначала.
Дело плотно село на бумажную карусель и каталось по кругу между угрозыском и прокуратурой, чтобы в обозримом будущем, года через два, прекратиться по истечению срока давности привлечения к ответственности неустановленного лица, совершившего преступление.
Такая увлекательная переписка продолжалась несколько месяцев. Потом осатаневшая от этой бумажной карусели Лена решила помочь полиции – получить от КБС информацию о третьих лицах через судебные запросы. Исковое было крайне лапидарным – краткое описание событий: в мае дядю нашли в прихожей, негодяи украли деньги со вклада, банк должен был беречь, но не уберег, и в силу этого, а также ряда статей Гражданского кодекса, – просим вернуть в полном объеме.
Разведка боем
На первое заседание поединщиком выставили меня. «Разведка боем», – скаламбурила НН, когда узнала, что на заседание иду я.
Я шел с легким сердцем – задачи выиграть дело у КБС не ставилось. Ставилась задача получить информацию о данных лиц, получивших денежные средства с дядиного счета.
Судья поинтересовалась отводами и ходатайствами – у меня их не было, а ответчик предоставил суду отзыв, с приложенными подробными выписками со счета, транзакциями, договором на получение банковской карты, персональными данными третьих лиц – надлежащих ответчиков по мнению КБС.
Пока юрист банка и судья мило беседовали о бесперспективности нашего иска и необходимости затребовать у нотариуса наследственное дело, я листал столь долгожданные выписки и прочие документы. Знакомство с правовой позицией я отложил на потом, а увидев дату заключения договора на получение банковской карты, через которую выводились деньги, я затрепетал. У каждого бывает свой «момент истины» ‒ мой наступил в тот момент в этом зале.
– Кстати, уточните, когда точно нашли дядю истицы? У вас написано в мае, а вот какого числа? – уже в третий раз спрашивал меня юрист КБС.
У меня в голове вертелось: «Какая она умница, моя Лена, что решила подать этот иск и написать его столь кратко. Какая умница».
– 7 мая», – уточнил я.
Юрист банка моментально изменился в лице, он дернулся было выхватить у меня и у судьи документы, но я был на чеку. Реакция коллеги была понятна. Договор на выдачу банковской карты был заключен 15 мая, то есть через неделю после того, как дядя был найден в своей квартире.
Это означало, что Николай Васильевич специально для этого ожил и пришел в банк, чтобы получить карту, либо это кто-то сделал за него, воспользовавшись паспортом или его хорошей копией.
Но как мы уже неоднократно выясняли раньше – привидений не бывает, а это значит, что Лена абсолютно правильно сформировала позицию о ненадлежащем обеспечении сохранности вклада, не имея ни одного доказательства. Тыкнула пальцем в небо и попала. Вот что значит профи.
Судья отложила заседание для того, чтобы мы могли сформировать позиции с учетом новых доказательств. Юрист КБС убежал, я же, окрыленный предстоящей расправой с Крупнейшим Банком Страны, поехал домой.
Служба безопасности «Пбербанка»
Следующей ночью меня разбудил звонок НН. Из конспирации она звонила мне на мобильный мессенджер, который якобы не поддается прослушке. Накануне ей звонили из Службы безопасности КБС и дотошно выспрашивали, практически допрашивали по телефону. После расспросов стали ей объяснять, насколько технически сложно будет вернуть деньги на вклад.
Сотрудница начала рассказывать про объективные сложности в осуществлении банковских операций и делала это так вдохновенно, что человек, не имеющий отношения к банковской сфере, должен был пасть ниц перед тайным знанием, которым обладают только повелители счетов КБС.
Знала бы сотрудница Службы безопасности, что НН отработала в банковской сфере больше 20 лет. НН отпрянула, вернулась на свою профессиональную почву, быстро и доходчиво объяснив, как и какие проводки надо провести, чтобы восстановить статус-кво. Собеседник тяжело вздохнул и сухо попрощался с излишне грамотной наследницей. Дальше события понеслись галопом. Через несколько дней НН позвонил капитан полиции из Питерского предместья и радостно сообщил, что мошенники, которые увели деньги со счета, найдены и уже дают показания. [НЖ2] [УзМ3] НН позвонила мне, я как поверенный в ее делах смотался в Предместье, чтобы узнать, что группа бывших и действующих работников КБС орудовала в банке несколько лет. О смерти дяди они узнали случайно, паспорта его на руках не имели. Но чаще счета умерших вкладчиков вычислялись бандой самостоятельно. Криминальные партнеры отслеживали счета, по которым давно не было операций. Такие счета ставились на контроль, проверялись наличие у владельца смс-информирования и подключенного приложения онлайн, собиралась другая информация.
Если выяснялось, что владелец точно умер, то один из соучастников подделывал подпись и обеспечивал выдачу карты якобы на владельца счета, другой ее физически получал по им же подделанной доверенности и через переводы на третьего соучастника выводил через банкоматы. Этот третий участник рисковал больше всех, потому что он единственный физически держал деньги в руках. Таких людей на криминальном жаргоне называют дропперами. Но и тут у компаньонов было продумано. Они отмывали украденное через систему подставных торговых точек, оформленных на третьего компаньона. Правда, посетовал радостный опер, к ответственности дроппера уже не привлечь, он погиб в автокатастрофе. Зато все остальные поют как соловьи.
Возбужденный раскрытием преступления опер делился с мной своим счастьем, невзирая на тайну следствия. Он поведал, что на счета Николая Васильевича зарились давно. А тут еще к банде поступила информация об обнаружении тела нашего наследодателя. Никто же не знал, что у него есть родственники.
Если бы не жадность воришек, которые вывели все деньги до копейки и закрыли вклады, НН получила бы остаток и не стала бы скорее всего интересоваться транзакциями по вкладу, открытому в столь крупном банковском учреждении.
Ленин иск оказался катализатором ситуации. Имея угрозу реального взыскания денежных средств с подачи юриста, представлявшего интересы банка по нашему иску, БС провел нормальную проверку и установил преступную схему, а установив, передал материалы в полицию. Проигнорировать заявление Крупнейшего Банка Страны полиция уже не смогла: не та структура, чтобы катать ее на бумажной карусели.
К чести сказать, БС тихонько, без сообщений, заявлений и извинений полностью восстановил деньги на счетах дяди. Мы отказались в суде от иска и дело прекратилось, толком не начавшись.
Призрачная дочь покойного
Нотариальное производство, приостановленное ввиду подачи иска, близилось к завершению. Я ехал в офис с определением о прекращении производства по делу и в голове вертелись разные приятные мысли. Они были легки и беззаботны как мотыльки: даже не пытался ухватить хотя бы одну из них за хвостик, чтобы додумать до конца.
Радостно открыв дверь офиса, я увидел крайне озабоченное лицо Лены.
‒У дяди появилась еще одна наследница, ‒ сказала мне Лена. - Причем из Америки. Только что звонила нотариус и просила зайти.
Я достал из кармана мобильный телефон, набрал номер НН и сообщил ей, что у нее появилась племянница, которая заявилась как наследница.
НН истерически захохотала и пообещала напиться вусмерть в тот же день, когда она продаст эту чертову квартиру, полную покойников и привидений.