Лука обернулся. Коридор, по которому они шли, все еще был освещен слишком тусклым электрическим светом подвешенных по периметру диодных ламп, с периодичностью мигающих под потолком.
В конце коридора, из боковой двери вышел молодой парень, лет 20, не больше, довольно хилый на вид. Юнец с глазами старика, какие бывают у тех, кому слишком рано пришлось встретиться лицом к лицу с тяготами жизни.
Они встретились взглядами и парень почтенно поклонился, приложив правую руку к груди. Лука непонимающе смотрел на него и, когда тот поднялся, кивнул. Парень неловко улыбнулся и направился к входной двери, проверяя, хорошо ли она заперта.
Посмотрев за ним еще немного, Он вспомнил о Тормене, который вошел в кабинет первым. Ко времени, пока Лука последовал за ним, он уже успел подойти к компьютеру, настукивая что-то на клавиатуре.
Лука провел рукой по металлическому столу, что шел почти сразу от входа. В его зеркальной поверхности отражалось уставшее лицо Луки и растрепанные русые волосы, взлохмаченные на голове. Проведя по ним рукой, он старался их пригладить и расчесать, пропуская меж пальцами.
Усталость навалилась на него неожиданно. Также неожиданно он зевнул, а глаза сами стали закрываться. После тяжелого дня на ногах это место пусть и было незнакомым и чужим, но здесь хотя бы нет необходимости куда-то бежать, скрываться и искать врагов, чтобы они не успели обнаружить тебя первыми. Здесь было безопасно. Пусть так и остается. Пусть добродетель не окажется злодеем.
- Присядь, отдохни, - не оборачиваясь, Тормен махнул рукой в сторону стоящего в углу дивана.
Неспешно Лука прошел по комнате в то место, куда его направили. Его внимание привлек металлический шкаф, стоящий рядом с серым диваном. Приоткрытые двери манили заглянуть внутрь. Он потянулся к ручке, через плечо оборачиваясь назад, на Тормена. Тому не было никакого дела до того, чем занимался Лука. Успокоившись, он развернулся обратно.
Стопки книг - вот, что он увидел перед собой. Часть из них была совершенно новая. Другие же потрепались от частого прочтения. Лука взял самую крайнюю. Ту, что нельзя было сразу заметить. Проведя рукой по изломанной обложке, он стряхнул несуществующую пыль. Часть обложки была оторвана - то ли случайно, то ли по небрежности и осталось только название "Замок". Перевернув лист, он прочел единственную фразу - "с любовью, твой Д.". Остальная часть ушла вместе с потерянным кусочком страницы.
Сердце кольнуло. Лука нахмурился, стараясь ухватиться за те обрывки воспоминаний, которые оставались где-то глубоко в его подсознании. Ничего не получалось. Хлопнув обложкой, он убрал убрал книгу обратно на полку и прикрыл дверцы шкафа.
Плюхнувшись на стоящий рядом диван, он откинулся на спинку. Блуждающий в безделье разум стал рассматривать комнату. Все еще ничего интересного вокруг. Глаза стали медленно закрываться, дремота настигла Луку. Сам того не осознавая, он погрузился в сон.
Не помня, как он попал сюда, Лука оказался в очень светлом месте. Этот сон был ярче, чем те, что обычно снились ему. Странно, что он осознавал, что оказался во сне, поскольку обычно понимание этого приходит лишь с пробуждением, когда все произошедшее уже забывается. Лука редко запоминал сновидения, но все их объединяла та таинственная серая дымка, окрашивающая все вокруг в серые тона. В этом же сне все наоборот было невероятно ярко, как в самом солнечном дне, какие бывают лишь в воспоминаниях о детстве. Именно в нем он и оказался.
Лука оглядел свое тело. Маленькие руки и ноги, которые в реальности давно уже выросли из этих размеров.Лука коснулся нашивки на красных шортах, в которых был одет. Маленький дракончик, вышитый на них. был изрядно потрепан, отчего местами торчали цветные нитки. Именно то, что было в его детстве. То, что он, казалось, забыл, стало всплывать в его памяти. Лука отпустил штанину и оглянулся, чтобы осмотреть место, в котором оказался.
Крупный светлый песок под ногами и легкий теплый ветерок. прокатившийся у самой земли. лука переступил с ноги на ногу, глубже продавливаясь ботинками вниз, оставляя небольшие ямки-следы. Справа от него остались такая же дорожка из выемок, тянувшаяся к видневшемуся в дали поселению на холме , прячущемуся среди деревьев. Прищурившись Лука присмотрелся в ту сторону. Пряча под ладошкой глаза от слепящего солнца, он разглядывал колыхающиеся верхушки деревьев. От умиротворения, которое он почувствовал. стало тревожно на душе. Чувство, что это спокойствие может в любой момент кончиться. а ты не сможешь повлиять на это.
Отбросив ненужные мысли, Лука закрыл глаза, прислушиваясь к звукам. Тихий шелест деревьев и звуки прилива, бьющегося о берег. Тревожность отпустила. Лука открыл глаза. Ровная поверхность воды искажалась от движений волн. Озеро с той стороны окружалось стеной из скалистых гор, зеленых от растущих на них хвойных деревьев.
Лука сделал шаг вперед и продолжал идти, пока ноги не коснулись холодной воды. Кода вода добралась до щиколоток, его схватили за руку.
- Куда ты? - обеспокоенно спросил женский голос.
Мама, это была его мама. Всегда добрая и понимающая. Лицо, которое он не забыл. несмотря на то,что давно не связывался с ней. Сейчас она выглядела моложе, чем в его воспоминаниях. Не было морщинок от улыбок в уголках синих глаз. Распущенные волосы. которые позже были острижены до плеч, сейчас доходили до поясницы и каштановыми волнами развивались за спиной.
- Мама? - незнакомый голос вырвался из уст Луки. Слишком детский и писклявый.
- Конечно, - улыбнулась она в ответ и потянула сына к берегу.
Волны становились выше, а некогда голубое небо темнело из-за надвигающихся туч. Погода в одночасье испортилась. Оставаться в воде могло быть чревато последствиями. Не противясь, Лука последовал за матушкой. Ботинки, в которых он был одет до этого, исчезли. Холодный песок колол босые ступни, отчего каждый шаг был болючим и неприятным.
- Ма-а-ам, - хныча протянул Лука, хоть и не желал делать этого. Он был лишь сторонним наблюдателем происходящей картины.
- Потерпи, - мама подняла его на руки, прижав к плечу голову. Поглаживая Луку по спине, она продолжала шептать слова утешения.
По дороге к поселению начался дождь. Неожиданно начавшись, он стеной прошел по округе и залил всю землю. К тому времени, когда они дошли до дома, Лука перестал капризничать, окончательно успокоившись. Посильнее прижавшись к матери, он обнимал ее своими маленькими ручками. Тепло и уют - вот, что он сейчас ощущал.
- Вот вы где, - радостно произнес подошедший к ним мужчина и протянул руки, придерживая Луку по бокам.
Подняв его, мужчина потянул мальчика к себе. Лука в удивлении охнул. Еще один голос, который он, казалось, успел забыть. Отец. Это точно должен быть его отец. Чтобы убедиться в своей догадке, Луке стал поворачиваться в его сторону, но стоило увидеть рыжие волосы, как тут же картинка оборвалась, а сам он проснулся в штабе, в одной комнате со все еще работающим за компьютером Торменом.
- Уже проснулся? - спросил он, словно почувствовав, когда Лука пробудился ото сна.
Лука ответил не сразу. Мыслями он все еще был в том странном сне, что сейчас помнил обрывками. Озеро среди скал и образ матери в светлом платье - все, что осталось от тех событий. Он протер глаза, в уголках которых стояли слезы.
"Странно, - подумал Лука. - Давно такого не было".
Тормен нахмурился, все это время он продолжал рассматривать товарища.
- Снилось что-то плохое? - обеспокоенно спросил он.
- Что? - перестав тереть глаза спросил Лука. - Нет, наоборот, что-то хорошее. Очень.
От сна не осталось ничего, кроме чувств, но они - определенно радостные.
- ...Хорошо, если так, - Тормен отвернулся обратно.
На мониторе, что можно было увидеть из-за спины, было видно окно загрузки, подходящей к концу. Лука вновь прикрыл глаза. Усталость никуда не исчезла.
- Так, с этим закончили, - закрыв оповещение об окончании, Тормен достал отсоединил от компьютера жесткий диск и скрылся вместе с ним за дверью. Лука остался в комнате один.
Тормен вернулся через четверть часа. Окончательно закончив со своими делами, теперь он вернулся за Лукой. Тот, устав ждать, вновь уснул. Не став будить парня, Тормен достал ту самую книгу, ранее рассмотренную Лукой и открыл на странице с закладкой. Он развалился на свободной части, устроившись поудобней и закинув одну ногу на другую. Усевшись, стал почитывать книгу, медленно переворачивая страницы
Когда Лука разлепил глаза, Тормен уже наполовину закончил читать книгу. Протерев глаза, он сонно посмотрел на товарища.
- Ты все?
Тормен закрыл книгу, оставив внутри палец, как закладку.
- Да, пойдем, - встав со своего места, подошел к шкафу. загнув уголок страницы, вновь убрал книгу внутрь. - Кое-кто очень хотел тебя увидеть.
- Кое-кто? - настороженно спросил Лука. В олову пришла странная догадка. - Кто-то из руководства?
- Можно и так сказать, - усмехнулся Тормен, выйдя из комнаты и закрыв за собой дверь.
Невольно Лука стал волноваться о причинах заинтересованности в нем вышестоящих лиц. Не заподозрили ли они в нем предателя и не приведет ли это к серьезным проблемам? Или может быть правильный совсем обратный вариант - он окажется недостаточно хорошим, чтобы стать частью их организации и будет вынужден вернуться обратно, в свою петлю.
Лука стал разминать холодные руки, неприятно покалывающие в районе ладоней. С каждый шагом паника становилась лишь сильнее, а мысли в голове все мрачнее. Захотелось сбежать и спрятаться.
- Проходи, нам сюда, - Тормен толкнул дверь, пропуская Луку внутрь.
Комната была более светлой и просторной, нежели остальная часть базы. Особенно сильно на этом фоне выделялся стол, стоящий в самом центре комнаты, с расставленными на нем растениями. Самое неожиданное, что можно было бы встретить в подобном месте – мини-сад из комнатных цветов.
Рядом со столом стояла женщина с длинными волнистыми волосами и поливала цветок, нежно поднимая его листочки выше. Лука присмотрелся, затем сделал шаг ближе, чтобы четче увидеть и убедиться в своей догадке. Все верно. Это его цветок. Тот самый, что он отвез своей матери. За это время он немного подрос и стал шире, но даже горшок оставался тем, что и был у него ранее, с нарисованными на нем темно-синим цветом буквы Л и В.
Лука нахмурился. Что-то во всей этой истории не складывалось. Как цветок, что сейчас должен быть у матери, находится в этом месте? И где, в таком случае его мать?
Неприятно закололо сердце. Лука винил себя, что оставил мать одну и не вспоминал, пока ему не напомнили подобным образом. Должен ли он уйти сейчас и попытаться найти ее там? Облизав пересохшие губы, он заговорил.
- Что вы сделали с моей мамой? – голос Луки был обеспокоенным, прячущим внутренние эмоции под маской безразличия.
Несмотря на то, что вопрос был задан Тормену, отреагировала на него стоящая к ним спиной женщина. Дрогнув, она поставила лейку на стол и медленно повернулась к ним. Захлопав ресницами, она, казалось, пребывала в большем смятении, нежели Лука и готова была вот-вот расплакаться. Вместо этого она вымученно улыбнулась. Лука почувствовал как все буквально сжалось внутри. От удивления он приоткрыл рот.
«Беру свои слова обратно. Вот самое неожиданное»
Каштановые волосы волнами ниспадали на плечи. Знакомый теплый взгляд, которого он давно не видел. Лука протер еще раз глаза, но человек перед ним не исчез, продолжая стоять рядом.
Да, это действительно была его мать. Печальная улыбка на ее лице сменилась радостной. Медленно она подняла руки, расправив их в стороны и призывая Луку к объятьям. Он стоял неподвижно, продолжая хлопать ресницами и лишь сильнее хмуриться. Затем, наконец, вышел из ступора и, почти перейдя на бег, бросился к маме.
У нее медленно потекли слезы, каплями падающими на его одежду. Лука, сам того не заметив, тоже проронил слезу. Шмыгнув носом, он постарался поднять руку и стереть постыдные слезы. Горечь от долгой разлуки нахлынула на них обоих, а радость захлестнула с головой.
Первым разомкнул объятия Лука и задал самый интересующий его вопрос:
- Как ты здесь оказалась? – и, не дав ответить, тут же выпалил: - Я думал, ты дома.
- Я дома, сынок, - мама приложила руки к груди и немного наклонила голову вбок.
Лука бросил взгляд на серые стены вокруг. Совершенно точно это не было их домом. Как минимум не тем, что остались в его воспоминаниях. "Настоящий" дом Лука не посещал уже несколько лет. Мама могла переехать, но сомнительно, что даже не известила его об этом.
- А как же наш дом на улице... - Лука остановился, прикусив губу. Он не мог вспомнить названий ни одного из объектов его прошлого, лишь озадачено смотрел на лицо той, что была связью с его детством.
- Ты совсем ничего не помнишь? - голос матери стал ниже.
Лука пытался вспомнить хоть что-то, хоть какую-то маленькую деталь – школу, лучшего друга детства, любимого преподавателя. В голове появлялись мимолетные образы, но они были такими расплывчатыми, что нельзя было ни ухватиться за них, ни понять что они значат. Последнее, что он помнил – события годовой давности. В тот ненастный день он проходил собеседование на новую работу. В то же время он перестал нормально спать, проводя ночи за размышлениями.
Висок, о котором он забыл, вновь начал давить. Резко боль простреливала по бокам. Лука обхватил руками голову, сдавливая ее. Подошедшая мама накрыла его ладони своими и успокаивающим голосом попросила смотреть ей в глаза и концентрироваться на том, что она говорит.
- Сынок, - она была требовательна, но голос выдавал в ней беспокойство. – Сынок, давай мы поговорим о чем-то другом. Хорошо?
Он кивнул в ответ, стараясь отбросить мысли и лишь смотреть в любящие глаза матери. Паника отступала. Дышать стало легче, а сами вздохи стали медленнее и глубже. Подхватив под руку, Тормен помог довести его до железного стула в конце комнаты, на который затем и был усажен Лука. Убедившись, что он удобно устроился, Тормен сел рядом, по правую сторону. Мама села слева.
- Как прошел твой год? - спросила она, взяв ладонь Луки в свои.
- Устроился на работу, - ответил он первое, что пришло на ум. Даже сейчас его мысли возвращались к ненавистной работе.
- Да, и как тебе, нравится?
Мама задавала его вопросы, но следила не столько за ответами, сколько за движениями и действиями. Лука нахмурился, отведя взгляд вниз, в пол. Несмело он забрал ладонь из рук матери и скрепил их в замок перед собой. Пальцы беспокойно перебирались между собой.
- Временами, - не поднимая взгляда пробубнил он под нос.
- Что еще было хорошего? - мама наклонилась, чтобы лучше видеть лицо Луки. Сам он отказывался встречаться с ними взглядами.
- Я…- он задумался, вспоминая, что же произошло с ним за год – Я доделал свою собаку-робота, назвал его Роботик. Не особо оригинально, но мне нравится.
На этих словах мама воспряла духом. Лишь только эти слова побудили в ней настоящий интерес. Впервые с начала их диалога. С нескрываемой радостью она промолвила:
- Ты все еще занимаешься роботами? – переводя взгляд на Тормена, она продолжила. - Это очень хорошая новость.
Тормен улыбнулся и кивнул. Лука не мог увидеть ничего, что действительно могло вызвать в них подобную радость лишь от упоминания его увлечений. Ладно еще мать, но откуда это здоровый незнакомец знает, чем он занимался раньше?!
Пластинка, наклеенная на висок, начала размякать. Лука, тронувший ее указательным пальцами, почувствовал, как в месте надавливания под подушечками образуется вмятина. Субстанция, из которой состояло это "устройство подавления", развалилась на глазах.
- Может быть, есть что-то еще, что ты хотел бы мне рассказать? - мама по-прежнему задавала вопросы о его прошлом, в котором они были разлучены.
- Даже не знаю…- беспокойные пальцы стали ледяными. Лука лишь сильнее сжимал и разжимал кулаки. Из-за всех сил он пытался сконцентрироваться на своих мыслях, чтобы выловить в них нужную информацию. – Я уезжал на неделю в другой город.
- В другой город? – мать в удивлении подняла брови. – Я думала, что сейчас никого не выпускают и никуда не впускают.
Лука постукивал стопой по полу, но когда заметил это, одернул себя и поджал ноги под стул.
- Да, я слышал, но у меня не было с этим проблем, - он наконец поднял глаза и посмотрел в глаза матери.
По щеке потекла расплавившаяся пластинка. Лука собрал пальцем стекшую каплю. Без горячей подпитки субстанция вновь затвердела тонким слоев. Висок начало ломить с большей силой.
Мать поднялась со своего стула. Подойдя ближе, она остановилась над Лукой и взяла его голову в свои руки, отодвигая один из висков с пластинкой.
- А теперь, сынок, пора сделать кое-что с вот этим, - сказав это, она отклеила оставшуюся пластинку.
Голову пронзило нестерпимой болью.
