Воспоминания о репрессированных родственниках хранятся в семейной памяти, но, к сожалению, иногда эти данные бывают искажены. Для помощи в восстановлении семейной истории в Музее истории ГУЛАГа есть Центр документации, где любой желающий может проконсультироваться, как организовать поиск архивных документов.
Николай Степанович из Братска в Москве проездом, пришел за советом в Центр документации. С собой захватил копии уголовного дела 1937 года, по которому его дед Сергей Семенов, высланный на спецпоселение еще в начале 1930-х годов вместе с семьей во время раскулачивания, был приговорен к 10 годам исправительно-трудовых лагерей. Фотографии в деле не оказалось. В другом конверте — копии личного дела заключенного из архива УМВД Чувашской республики.
Семья Сергея Федоровича Семенова проживала в деревне Плетнево Юргинского района Тюменской области (в то время — Омской).
Кулак, лошадей 5, коров 6, посева 15 десятин, сенокосилку, наемный труд применял. После революции то же хозяйство, за последние годы хозяйство распродал, посев уменьшил.
Во время раскулачивания в 1930 году дом конфисковали и отдали под сельсовет. В 1960-е здесь располагалась ветлечебница, а в 1990-е дом передали под жилье населению. На современной карте он не указан. Николай приехал в деревню в 2020 году, чтобы увидеть это место своими глазами. Дом стоял на прежнем месте, только под другим номером. Теперь в планах — поиск документов о раскулачивании и, возможно, о лишении избирательных прав.
Николай хотел бы полностью проследить маршрут, по которому раскулаченных перевозили на место высылки. Удалось узнать, что в Тюмени, в 250 километрах от родной деревни, семья Семеновых оказалась в пересыльном пункте. Долго двигались по реке Тобол и прибыли в Новокондинский район, спецпоселок Мало-Новое.
Дядя, которому тогда было четыре года, рассказывал, как отца, возвращавшегося с работы домой, остановили сотрудники милиции и попросили заколотить сарай, где сидели заключенные, чтобы те не сбежали. Когда отец начал работу, его самого втолкнули в сарай и дверь прибили гвоздями.
Копии архивного уголовного дела Николаю по запросу прислали из архива РУФСБ России по Тюменской области. Всего по делу проходило 27 фигурантов — спецпоселенцев из того же поселка и местных крестьян. Арестованных по обвинению в участии в контрреволюционной повстанческо-террористической организации и антисоветской агитации поместили в Тюменскую тюрьму. Решением Тройки УНКВД по Омской области 5 декабря 1937 года 13 обвиняемых были приговорены к расстрелу, а трое, включая Сергея Федоровича, — к 10 годам исправительно-трудовых лагерей.
При пересмотре дела в 1956 году свидетель показал, что в доме одного из обвиняемых — он проходил как «создатель и руководитель контрреволюционной повстанческо-террористической организации» — была свадьба, на которой присутствовали фигуранты будущего дела.
И вот эту свадьбу посчитали за антисоветское сборище, в том числе и меня посчитали соучастником.
13 октября 1956 года Тюменским городским судом дело было прекращено, а Сергей Федорович и другие осужденные были реабилитированы.
Из ответа, полученного от архива ИЦ УМВД России по Амурской области, Николай выяснил, что в январе 1938 года омским этапом его дед отбыл в 1-е отделение Байкало-Амурского ИТЛ на ст. Тында, где работал на лесосплаве, а в октябре 1940 года был направлен на стройку №107 в Азербайджанскую ССР. Архивная справка из азербайджанского МВД сообщила о дальнейших перемещениях Сергея Федоровича. В августе 1941 года с диагнозом «малокровие» он был этапирован в Чувашию на строительство дороги «Казань-Горький»: сначала в чебоксарскую тюрьму, а затем в тюрьму №2 города Цивильска, где от пеллагры умер в марте 1942 года.
После встречи в Центре документации Музея истории ГУЛАГа Николай отправился в те места, где закончил свои дни его дед. В личном деле заключенного он прочитал, что Сергей Федорович был захоронен в селе Байгулово Козловского района Чувашской республики. Там по-прежнему стоит Богоявленский храм, где, по воспоминаниям местных жителей, в 1940-е годы была тюрьма. Местный батюшка показал территорию храма и махнул рукой в сторону строений, стоящих на месте бывшей столовой-землянки для заключенных, и карцера.
Как рассказали Николаю подошедшие местные жители, заключенных также хоронили на Кугеевском кладбище в д. Кугеево, в пяти километрах от Байгулово. Хоронили не на основной территории, а в стороне, ближе к оврагу.
Я хотел увезти с собой горсть этой земли. Батюшка собрал в четырех местах вокруг храма немного чернозема в мешочек. В нем я и привез ее на тюменское кладбище, где захоронены родные Сергея Федоровича: его жена и сын — мои бабушка и дядя. Рассыпал землю в виде креста. Так из Тюмени дедушка попал сначала в город Свободный, потом в Тынду, затем в Азербайджан, оттуда в Чувашию и снова Тюмень.