Там, где холодная война была горячей
Историки международных отношений хорошо знают, что Африке не в первый раз приходится выступать объектом противостояния великих держав. Империалистические страны до начала ХХ столетия так раскроили ее территорию, что на Черном континенте к Первой мировой войне оставалось от силы всего несколько по‑настоящему независимых государств. Единственной крупной европейской державой, не имевшей в Африке своих колониальных владений, была Российская империя.
Результаты Второй мировой войны, как известно, дали мощнейший импульс развитию антиколониального движения. На Африканском континенте появились десятки суверенных государств. Советская дипломатия в ООН активно поддерживала эту борьбу развивающихся стран Азии и Африки. Можно сказать, что СССР внес действительно громадный вклад в общую победу процесса деколонизации в Африке после Второй мировой. Безусловно, весь этот процесс происходил на фоне заката старых колониальных империй западноевропейских государств. Зато, с другой стороны, это означало, что в Африку пришли две сверхдержавы второй половины ХХ века — СССР и Соединенные Штаты.
Далеко не во всех частях нашей планеты холодная война была таковой, бескровной. И, к сожалению, это коснулось самого бедного и отсталого континента нашей планеты. Справедливости ради стоит сказать, что в большинстве случаев ведущие колониальные державы — Англия и Франция — прощались со своим суверенитетом в Африке мирно, путем соглашений. Но в ряде случаев (Алжир, Конго, португальские колонии Южной Африки) за свободу от колониализма пришлось биться в прямом смысле. Во многих странах, ставших на независимый путь развития, начались уже гражданские, внутриполитические противостояния между силами, ориентированными на Запад или на Советский Союз.
Конечно, идеологическая и геополитическая борьба между СССР и ведущими западными странами в 1960 – 1980‑х гг. шла далеко не во всех зонах Африки. Ведь Советский Союз не имел возможности осуществлять свою стратегию повсюду. Однако в некоторых случаях (Египет, зона Южной Африки) эта конфронтация длилась много лет. Некоторые африканские страны переориентировалось в эти десятилетия на Москву. Но после завершения холодной войны и распада СССР Российская Федерация стремительно ослабила свое политическое и экономическое влияние на африканские страны.
Россия возвращается
Своеобразное возвращение РФ на этот континент началось в конце первого десятилетия XXI века, и в 2011 году наше государство учредило пост специального представителя по отношениям со странами Африки. Все прошлое десятилетие данное направление российской внешней политики постоянно развивалось. В 2019 г. в Сочи прошел первый саммит Россия — Африка, на котором руководители РФ и африканских государств «подтвердили твердый настрой на поступательное развитие всестороннего взаимодействия между Российской Федерацией и государствами и ведущими африканскими субрегиональными организациями». Второй российско-африканский саммит намечен на июль нынешнего года в Петербурге.
О значимости Черного континента говорится и в новой редакции концепции внешней политики РФ. Там содержится такой политический тезис: «Россия солидарна с африканскими государствами в их стремлении к установлению более справедливого многополярного мира и устранению социально-экономического неравенства, усиливающегося из‑за изощренной неоколониальной политики ряда развитых государств в отношении Африки». Москва сегодня настроена оказывать африканским странам содействие в сфере безопасности, обороны, энергетики, гуманитарной области, исходя из незыблемости декларируемого самими странами Черного континента принципа «Африканским проблемам — африканское решение».
Безусловно, в сфере экономики Россия пока уступает на Африканском континенте западным конкурентам. В 2021 году РФ поставила в Африку товаров на 14,7 млрд долларов, а импортировала на 3 миллиарда. В структуре российского экспорта преобладают продовольствие, сельскохозяйственное сырье и минеральные руды. Однако еще не очень заметно экономическое влияние России в Восточной Африке, слишком много времени было потеряно в 1990‑х — начале 2000‑х гг. в Южной Африке, где более энергичные конкуренты не заставили себя ждать. В то же время примеры усиливающихся темпов партнерства с такими региональными лидерами, как Египет и Алжир, показывают, что экономическое освоение Африки весьма перспективно.
Сегодня для Москвы немаловажно, что подавляющее большинство африканских стран отказалось последовать за призывом США и Евросоюза примкнуть к экономическим санкциям против РФ. А то, что некоторые страны, в прошлом входившие в сферу влияния традиционных западных держав (ЦАР, Мали, Буркина-Фасо), настроены на качественное расширение связей с Россией, показывает: у африканского направления нашей внешней политики есть неплохой политический потенциал.
Коллективный Запад отступать не хочет
Общее мнение специалистов по международным отношениям в Африке заключается в том, что ведущие державы Запада сегодня находятся на Черном континенте в состоянии обороны. В общем, это логично, если вспомнить, что к началу XXI века Африка почти полностью находилась в сфере западных геополитических интересов. Сейчас же конкуренция ощущается, и не только со стороны России, но и Китая, который в 2000 – 2010‑е гг. предоставил государствам Африки кредиты на 150 млрд долларов.
Конечно, у ведущих западных держав имеются сильные позиции на африканском направлении. И дело здесь не только в деятельности транснациональных корпораций, базирующихся в США и Старом Свете, хотя интерес коллективного Запада к африканским ресурсам и богатствам неоспорим. Впрочем, этот фактор говорит как раз не столько о сотрудничестве, сколько о межимпериалистической конкуренции: хорошо известно, что, например, в Северной Африке, Демократической Республике Конго, Южноафриканском регионе западные финансово-промышленные группы весьма активно соперничают друг с другом за рынки.
Но дело в том, что Запад имеет прочные исторические и культурные связи с Африкой. Английский, французский, португальский языки — государственные в большинстве стран Черного континента. Значительная часть представителей современной политической и экономической элиты африканских государств получили высшее образование в ведущих вузах США и Западной Европы. Такие международные организации, как Содружество и Международная организация Франкофонии, активно используются, соответственно, Лондоном и Парижем при осуществлении их африканской политики.
Конечно, долгий шлейф неоколониализма висит над западноевропейскими странами. Недаром, наверное, президент Франции Эммануэль Макрон не так давно заявил применительно к Африке, что «пришло время покончить с обликом француза, который дает уроки». А вот в случае с США, наоборот, никакого колониального прошлого в отношении Африки не имеется. И нынешняя администрация Белого дома сразу дала понять, что этот континент будет рассматриваться как один из приоритетов североамериканской дипломатии.
То, что в прошлом году на саммите США — Африка присутствовали все африканские национальные лидеры, вряд ли случайно. Со своей стороны, Штаты обещали вложить до 55 млрд долларов в «зеленую» экономику, цифровизацию африканских стран, продовольственную безопасность. Для Вашингтона в Африке важны аграрный комплекс, химическая индустрия, нефтеперерабатывающая и добывающая промышленность. При этом американцы могут рассчитывать на кооперацию с Британией и Францией в общем противодействии России и Китаю на Черном континенте.
Они — за себя
Так насколько реалистично говорить, что Африка сегодня становится новым плацдармом международного противостояния? Все же мы живем в эпоху доминирования капиталистической экономики, и здесь стоит иметь в виду, что континент, где проживают 17 % землян, в глобальном валовом продукте нашей планеты это всего лишь три процента. Также стоит отметить, что ни для США и основных западноевропейских стран, ни для Китая и России Африканский континент не является нынче основным приоритетом. Это видно как из действующих внешнеполитических доктрин, так и из анализа реальной международной политики главных мировых акторов.
Безусловно, есть на Черном континенте регионы, где соперничество между Россией и странами Запада происходит. В частности, это Магриб и Египет, а также Западная и Центральная Африка. В последнее время в западных массмедиа появились сообщения о том, что в гражданском конфликте в Судане одна из военных «фракций» ориентируется на Вашингтон, а другая — на Москву.
Надо, однако, понимать одну простую вещь. Чтобы реально бороться за гегемонию в Африке, необходимо быть готовым к долгосрочному и зачастую почти неокупаемому вложению достаточно крупных средств. Да, такая практика, как показывает опыт, успешно реализуется в первой четверти XXI века Китаем в самых разных частях Африки. Но готовы ли как ведущие страны Запада, так и РФ сегодня к подобному планомерному экономическому наступлению на этом континенте? Большой вопрос. Так же вполне очевидно, что ни наша страна, ни США с их западноевропейскими союзниками не горят желанием напрямую, на государственном уровне влезать в не всегда понятные и крайне запутанные внутригосударственные, зачастую основанные на межэтническом противостоянии конфликты. Примеры отношения к актуальному возобновлению военного противостояния в Судане или к военно-политическому конфликту внутри Эфиопии здесь весьма показательны.
Наконец, самый важный момент, который показывает, что «межимпериалистическая конкуренция» за Африку вряд ли трансформируется в открытую битву. Еще в период холодной войны большинство африканских стран заняло позицию неприсоединения, предпочитая сохранять ровные и хорошие отношения и с Западом, и с коммунистическими державами. С тех пор мало что изменилось. К примеру, Алжир, Египет, ЮАР, с которыми у нашей страны складываются весьма разнообразные политические (и даже военные) контакты, в плане экономики гораздо теснее связаны с западным миром. И, что называется, одно другому не мешает. В этой связи интересно привести мысль многолетнего руководителя Уганды Йовери Мусевени: «Я за себя. И я выстраиваю свое взаимодействие с другими в зависимости от того, как это соотносится с моими собственными интересами». Отмечу, что подобную позицию разделяет сегодня абсолютное большинство африканских лидеров.