О выставочном пространстве, в котором на постоянной основе можно показывать графику, хранители западноевропейской гравюры и рисунка мечтали давно. Такое было когда‑то в императорском Эрмитаже и даже в Эрмитаже советского времени (примерно в 1930‑х). Однако последние полвека все ограничивалось временными выставками. Слишком уж капризна бумага — не любит ни света, ни влажности. Но вот теперь для нее созданы все условия: пять небольших затененных залов на третьем этаже Зимнего дворца превратились в Галерею графики. Три раза в год здесь будут сменять друг друга тематические выставки, посвященные всевозможным техникам, сюжетам, школам гравюр и рисунков европейских мастеров XV – XX веков.
Первая экспозиция в новом пространстве называется «Гравюры и рисунки: диалог искусств от Дюрера до Гойи», она исследует основные варианты взаимоотношений между двумя видами искусства. Рисунок может быть наброском к гравюре, ее имитацией и… образцом для подражания. Об этом говорят уже названия разделов: «От рисунка к гравюре», «Игра в имитацию», «От гравюры к рисунку». В каждом представлены подборки пар (гравюра — рисунок), иллюстрирующих заявленный тезис.
Первый зал — своего рода увертюра. Он называется «Граверы-рисовальщики». Здесь собраны произведения художников, одинаково блестяще творивших в обоих видах искусства, — шедевры Альбрехта Дюрера, Франческо Пармиджанино, Хендрика Голциуса… Это могут быть разные сюжеты, но схожие композиции — Венера в паре с куртизанкой, Зевс — с Христом. И разные манеры — у Дюрера рисунок определенно теплее, мягче, чем гравюра, у Пармиджанино они одинаково темпераментны.
Одна из самых интересных пар следующего раздела («От рисунка к гравюре») — гравюра Рембрандта «Проповедующий Христос» и его же рисунок, на котором изображены две верблюжьи головы. «В наследии Рембрандта эскизы к гравюрам крайне малочисленны, — рассказывает куратор выставки Василий Успенский. — Обладая безупречной меткостью глаза и твердой рукой, он чаще всего наносил рисунок будущей композиции прямо на гравировальную доску». «Этюд с верблюдами» — тоже не эскиз. Это набросок с натуры. Надо полагать, художник сделал его по случаю, еще не думая о том, где и для чего он пригодится. А потом использовал, поместив экзотическое животное на одной из гравюр.
Рисунки Жака Калло — пример иного подхода. По ним легко проследить за творческим поиском художника. Особенно выразительны его этюды к серии гравюр «Танцы бескостных» — образы кривляющихся лицедеев, позы которых меняются от листа к листу и достигают предельной точности в окончательном, печатном, варианте.
Игра в имитацию — другая история. Она про то, как средствами гравюры художники ухитрялись создать подобие рисунка. К примеру, Франсуа Буше нарисовал «Голову фавна» сангиной, а Жиль Демарто Старший, используя «карандашную манеру», перевел рисунок в гравюру. И создал… почти обманку, иллюзию. На первый взгляд, оба листа — рисованные. На второй — тоже. Без этикетки одну технику от другой отличить очень сложно.
Раздел третий посвящен времени, когда гравюра стала уважаемым искусством и появились рисунки, имитирующие печатные оттиски. Например, неизвестный немецкий художник скопировал часть ксилографии Дюрера «Рождество Христово» пером. И сделал это виртуозно.
Другой случай — художник Клод Меллан в 1637 – 1638 годах нарисовал портрет философа и математика Пьера Гассенди с натуры, а потом создал гравюру. Много лет спустя (в 1758 г.) Антонис Оверлат пером сымитировал работу предшественника. Три этих листа завершают выставку и как бы замыкают круг, путь — от рисунка к гравюре и обратно.
Да, образ круга — бесконечной линии — здесь уместен. Потому что экспозицию эту стоит смотреть долго и вдумчиво, возвращаясь к началу, выискивая и находя новые детали. «Графика — искусство камерное, ученое, кабинетное, оно требует очень близкого, интимного знакомства, разглядывания», — объясняет заведующий отделом западноевропейского изобразительного искусства Михаил Дединкин. Говорят, современному человеку свойственно очень быстрое, «клиповое» мышление. Визит в Галерею графики даст нам возможность замедлиться, погрузиться в созерцание, насладиться мелочами.
