Я могла бы сказать: «Все удачные прогулки похожи друг на друга, каждая неудачная прогулка неудачлива неудачна по-своему». Тем не менее, с болотными прогулками это не так. Прошло более двух месяцев, как я регулярно добираюсь до озера, купаюсь в нём и возвращаюсь обратно. И ни разу – ни разу! – мне не удалось пройти туда и обратно одинаковым маршрутом. Прибавим к этому ветер, солнце или дождь, большее или меньшее количество гнуса, остановки для фотографий или сбора чайных трав – и мы легко убедимся, что одинаковых болотных прогулок просто не может быть. Главная их особенность – полная невозможность повторить однажды пройденный маршрут. И причина этому, вполне очевидная, кроется в необходимости обходить топкие места, перебираясь от одного мшистого островка до другого.
Итак, болотная опасность номер один - топи. Я выделяю две их разновидности: "каша-мяша" и "полный пипец". Первая, если не раскисла под следами многочисленных сапог, похожа на ровную лужайку, покрытую реденькой нежно-зелёной травкой и розовыми кустиками росянки.
В принципе, такие лужайки более-менее проходимы. Нога в них погружается на глубину щиколотки, а если не повезёт, или ты задержишься на одной ноге дольше положенного, то и глубже. При каждом шаге выдергивается нога неохотно, с громким чавком. Многие местные не парятся и ходят по таким лужайкам напрямик, иногда помечая тропу жердями, а иногда и просто так. Каждый след надолго отпечатывается на казалось бы ровной поверхности в виде глубокой ямы, отчего часто пересекаемые участки превращаются из весёлых лужаек в ту самую коричневую "кашу-мяшу".
Вторая разновидность - это, кажется, и есть топь собственной персоной, трясина. Выглядит, во всяком случае, устрашающе.
Я уже рассказывала, как в прошлом году меня угораздило на бегу нечаянно ступить ногой как раз в такую черную лужицу, только совсем маленькую. Нога мгновенно ухнула вглубь по колено, отчего я тут же споткнулась и упала вперёд на руки. Я инстинктивно выдернула ногу раньше, чем успела как следует испугаться. Сапог остался при мне только потому, что удерживался поверху штаниной дождевика. Дна у лужи, само собой, никакого не ощущалось.
Замечу, что "полный пипец" никогда не происходит из "каши-мяши", а образуется самостоятельно и совершенно рандомно, не коррелируя со степенью истоптанности окружающего пространства.
Есть ещё этакие мелкие болотные лужицы, которые образуются посреди лужаек в наиболее низменных местах, но угрозы они не представляют, ибо кто ж в здравом уме туда сунется?
Вторая болотная опасность, напрямую следующая из первой, – заблуждение. Учитывая близость моих передвижений к окраине города, фатально потерять ориентировку довольно сложно. Позади меня почти всегда видны крайние городские девятиэтажки, где-то впереди так или иначе имеется большое озеро. Солнце во второй половине дня исправно светит ровно в спину. В общем, ориентиров достаточно, чего теряться?
Не далее как в прошедшую субботу я возвращалась с озера в предвкушении того, как радостно сообщу в ближайшем посте, что наконец разработала оптимальный маршрут, наиболее короткий и совершенно исключающий всякие «хлипкости». Как вы уже догадались, моё гордое предвкушение с громким чавканьем провалилось в ближайшую болотную лужу, совершенно непонятным образом преградившую мне давно, казалось бы, изученный и много раз пройденный путь. Особенно глупо чувствуешь себя, стоя в полной видимости от трассы, слыша все городские звуки – и совершенно не представляя себе, как обойти весёленькую зелёную лужайку, протянувшуюся вправо и влево от тебя и напрочь преграждающую путь.
В свои первые вылазки я, хоть и очень неохотно, но вынуждена была преодолевать некоторые отрезки по хлипкой «каше-мяше». Мне казалось, что совсем избежать их всё равно не удастся. Кроме того, на них явственно виднелись многочисленные человеческие следы, и я не считала себя вправе умничать и пытаться миновать чашу сию. Однако по мере накопления наглости и самоуверенности я решила строго придерживаться когда-то вычитанного правила: «безысходных ситуаций не бывает, есть только более или менее неприятные их решения». Согласно этой концепции между «быстренько перескочить эту жижу, тут буквально каких-нибудь пять-шесть шагов» и «занудно и долго обходить по краю» я постановила для себя всегда выбирать последнее. И тут же выяснилось, что на круговых маршрутах тоже почти всегда обнаруживаются следы, иными словами, осторожничаю я не одна. И самое главное – обход не оказывается таким уж долгим, как кажется изначально. Более того, один-два раза обойдя топкую лужайку, есть хороший шанс попасть на надёжную тропу, которая уж точно выведет без приключений. А вот, перебежав раз-другой по чужим следам напрямик через хлябь, есть столь же хороший шанс упереться в следующую, более широкую "кашу", затем ещё в одну и т.д. Что и логично – ведь тот, кто по хляби прокладывает следы, очевидно её не боится и не станет сторониться её ни во второй, ни в последующий разы.
В общем, применительно к моему опыту заблуждение означает скорее не потерю ориентировки, а потерю оптимального маршрута и необходимость сдавать назад. Пару раз, конечно, случалось выходить на тропу, уводившую меня довольно далеко в ненужном направлении, но ничем серьёзным это не заканчивалось, и через некоторое время мне удавалось скорректировать азимут.
Переходим дальше. Буквально с каждым днём всё более насущной становится проблема болотного гнуса. Этот фактор многие годы стоял для меня чуть не на первом месте среди воображаемых трудностей северной жизни. И если к морозам я испытывала не страх, а скорее любопытство, то перспектива комариных полчищ и всепроникающей мошкары пугала не на шутку.
Я допускаю, что год от года картина непостоянна, но в нынешний сезон она пока выгляди так. В июне во время сильной жары (см. пост "Жара и город") на болоте досаждали один-два слепня и парочка хилых комаров. После периода дождей и последующего потепления количество гнуса резко увеличилось, появились мелкие мошки, а комары стали многочисленнее и назойливее. Сейчас, в середине июля, в отсутствие ветра находиться на болоте неподвижно становится всё более затруднительно: только присядешь сфотографировать созревающую морошку, как по лицу и рукам начинают усиленно ползать мелкие мошки, а комары так и норовят прокусить водолазку насквозь. Впрочем, двигаться, а не стоять, можно довольно спокойно - во время ходьбы гнус более-менее беспомощен и его достаточно просто время от времени смахивать с лица и рук. Наличие же ветра вообще практически полностью устраняет проблему.
Замечу, что мои страшные ожидания были основаны на рассказах геологов, работавших на Приполярном Урале, где при любом поползновении за пределы палатки крупная мошкара плотным слоем покрывает открытые участки тела и заползает под одежду. Здешние же мошки пока особенно не впечатлили меня ни своим количеством, ни размером. Обычная тупая мелочь, которая долго ползает по коже, прежде чем приноровится укусить, зато даже после выхода в город некоторое время продолжает окружать твою голову небольшим облачком и нет-нет да покусывать за ушами.
Что же касается комаров - тут родной мой Урал пока с большим отрывом перебивает все мои жизненные рекорды. Таких плотных, оглушительно звенящих комариных облаков, которые набрасываются на купальщиков на Таватуе или на сборщиков земляники в лесах Талицкого района мне не доводилось встречать больше нигде. А ведь я честно считала, что Урал Уралом, но вот Север-то - это уж наверняка нечто покруче. Покамест нет.
Аналогичная картина со слепнями. Во время июльской жары в Свердловской области любая прогулка по лесу, вдоль водоёма или даже просто по трассе сопровождается не одной парой этих кровожадных тварей, нарезающих назойливые круги и ни на секунду не дающих расслабиться.
Клеща я в Нижневартовске и его окрестностях пока не встретила ни одного. О ситуации на Урале, так уж и быть, умолчу...
В общем, болотная неприятность под названием гнус существует, но пока не является чем-то экстраординарным и непреодолимым. Правда, пока ситуация с каждым днём ухудшается Посмотрим, что будет на пике. В городе насекомых самое минимальное количество. Ко мне в квартиру за всю историю залетел ровно один-единственный комар, несмотря на постоянно открытые окна и непосредственную близость дома к болоту. Замечу, что в более мелких городах и в посёлках всё хуже - из того же Стрежевого на УЗИ приезжают люди со сплошь искусанными руками и ногами, рассказывают, что дети на площадках играют прямо в туче мошкары. Так что везде по-разному.
Следующая болотная опасность - змеи. Не успела я выслушать предупреждение о них от местных жителей, как тут же натолкнулась недалеко от дороги на здоровенную гадюку, преспокойно лежащую прямо поперёк тропы. Та не обратила на меня ни малейшего внимания, даже не пошевелилась, дав спокойно себя пофотографировать за зуме.
Эта первая гадюка пока остаётся в моих наблюдениях и последней, но сам доказанный факт наличия змей здорово портит удовольствие от спокойной прогулки, заставляя более пристально приглядываться к тропе под ногами.
Не знаю, можно ли считать неприятностью наличие явных следов заболеваний на болотных растениях, но лично мне это портит настроение. Чисто из общеэкологических соображений. Я совершенно в этих заболеваниях не разбираюсь, но что само бросается в глаза - это яркие розовые пятна или же белые мохнатые наросты на листьях болотных берёз и странные плотные утолщения на стеблях брусники. Они, конечно, поражают далеко не все растения, но встречаются довольно часто.
Ну и, пожалуй, последнее. Самое свежее, неожиданное и оттого ещё более неприятное болотное наблюдение - людской вандализм. Как ещё можно назвать следы гусеничных вездеходов, разворотивших и почти вырвавших с корнем болотные ивы, которые ещё утром окружали аккуратную болотную тропинку.
Я понимаю многое: и необходимость протягивать через болота ЛЭП, трассы и трубопроводы, и желание местных жителей порыбачить или устроить пикник на озере или в конце концов желание просто поноситься по болотным просторам на модном вездеходе. Но я не понимаю, почему гусеницами этого вездехода нужно намеренно давить целые деревья и нахратить тропу, когда тут же вокруг полным полно ровных лужаек - гоняй не хочу! Ясно, что спьяну. Грустно.