- Как же меня твои кошки достали! - кричала Тамара, перекидывая соседке через забор очередную дохлую мышь.
- Это они из твоей кучи перегноя лезут, - отвечала ей Лариса - Все мои тюльпаны пожрали, сволочи!
- Это коты твои их сюда таскают. Ко мне на порог! - не унималась одна. - Развела у себя не пойми что! Все грядки мне перекопали и туалет везде устроили!
- Да у тебя там и не растёт ничего! Скажи спасибо, что удобряют! - хохотала другая.
- Вот увижу ещё хоть одного. Ей Богу, отраву рассыплю.
- Только попробуй. Я на тебя защитников животных натравлю.
Обменявшись очередной порцией любезностей, женщины разошлись по своим делам.
Война между Тамарой и Ларисой началась очень давно, а вот не закончится, видимо, никогда.
Когда-то женщины неплохо ладили и, можно сказать, даже дружили друг с другом. Правда, давно это было, лет тридцать назад. Да и тема разлада банальная.
Некогда на месте их СНТ было чистое поле с колышками, что определяли границы участка.
Тамаре Сергеевне с мужем тогда достался замечательный участок недалеко от леса.
- Прекрасное место, - ходила она, уперев руки в бока и планируя с мужем, где будет у них дом. - Вот здесь, по-моему, прекрасное место. После обеда как раз тень будет. Нежарко.
- Согласен, - говорил Василий Степанович. - А вот здесь посадим яблоневый сад.
- И вишни! Хочу вишни! - закричала их пятилетняя дочка Танюша.
- И вишни посадим, - улыбнулась и погладила её по голове мать.
В этот момент на дороге около их участка остановилась красная шестёрка, и оттуда вышла миловидная женщина приблизительно такого же возраста, как Тамара. С пассажирского сидения выскочил мальчуган примерно того же возраста, что и их Танюшка, и, громко хлопнув дверью, бросился за матерью.
- Привет, соседи! - радостно поздоровалась и помахала им рукой дама.
- Здравствуйте! Добрый день! - на перебой ответили супруги.
Они застыли и молча наблюдали за дамой. На ней была соломенная шляпка и лёгкое ситцевое платье, которое подчеркивало её точеную фигурку. К тому же она уверенно шагала по паханному полю в саббо на высоченной платформе и широко улыбалась.
Некоторое время пара наблюдала, как женщина расхаживала по участку с мальчиком. Даже Тамара невольно залюбовалась ею, а уж о Ваське и говорить не приходилось. Мартовский кот во всей красе.
Незнакомка осмотрела участок и твёрдой походкой направилась к супругам.
- Лариса, - представилась она, подойдя ближе.
- Тамара, - приветливо улыбнулась ей в ответ соседка.
- Василий, - шаркнул ногой и хотел поцеловать руку мужчина, но та пожала и быстро отдернула свою наманикюренную конечность.
- Надеюсь, поладим, - улыбнулась дамочка. - Будем вместе чай пить.
- Конечно.
Соседи действительно очень быстро поладили. Дети: Танечка с Лешей очень быстро нашли общий язык.
Выяснилось, что Лариса - свободная художница. Она вполне могла себе это позволить, будучи богатой вдовой. Бывший супруг был настолько богат, что обеспечил ей безбедную старость и квартиру в центре города. А вот дом построить не успел, но заботливо приобрёл сразу два участка земли под него и даже уже оплатил строительство.
Поэтому двухэтажные хоромы выросли рядом с Тамариным практически фанерным домиком, который Василий строил сам, в мгновение ока.
Сажать огород женщина не планировала, намереваясь лишь отдыхать на даче, поэтому весь участок был засеян газоном, лишь около дома красовалась сиротливая клумба с пионами, да возле забора была пара кустов смородины и одинокая яблоня.
- Вот ведь красиво жить не запретишь! - завидовала Тамара соседке, вскапывая очередную грядку, в то время как Лариса сидела на крыльце с мольбертом.
- Надо было тщательней мужа выбирать, - хохотнул Василий.
- Да ну тебя, балабол, - отмахнулась жена.
- А что? Я бы от такой жены не отказался, - мечтательно произнёс тот и кивнул в сторону соседского участка.
- Если бы ты был её мужем, у неё не было бы такого дома, - хохотала супруге, - И участка.
- Вот язва.
Соседка, несмотря на все свои богатства, оказалась дамой простой и компанейской. Не брезговала картошечкой в мундире, да хозяйской самогонкой. Поэтому посиделки в дружеском кругу были обычным пятничным делом после трудной рабочей недели. В гости заглядывала не только Лариска, но и Ширины с соседнего участка, и ещё Митрофановы. Ходили по очереди ко всем. Дети мирно играли, родители обсуждали прошедшие трудовые будни и отдыхали. Но всё по-хорошему, всё в меру. Хотя иногда мера была и безмерной. Но иногда можно.
На утро Тамару с Василием, да других соседей ждал огород. Не многие в то время имели участок лишь для отдыха. Для большинства людей среднего класса в то время "дача стала практически кормилицей".
На следующее утро Лариска по обыкновению, улеглась на раскладушке в купальнике загорать. Лешка с Танюшей играли у неё на участке, не мешая родителям трудится.
Тамара полола грядки, а супруг ни с того ни с сего подхватился обрывать смородину.
- Сроду не рвал, - удивлялась жена. - Что вдруг за порывы? Пошёл бы лучше, траву покосил.
- Да плохо мне после вчерашних посиделок, - страдальчески поморщился муж. - На стульчике посижу, и тебе помощь.
- Ну, иди, - проводила его недоверчивым взглядом женщина.
Она прополола и прорыхлила две грядки: с чесноком и морковью, и удивилась, что Василий ещё не бросил это занятие по сбору смородины. И решила пойти посмотреть.
Зайдя за угол их дачного домика, она увидела, как муж стоит, согнувшись и куда-то пристально смотрит. Тамара проследила за его взглядом и увидела, как тот пялится на загорающую Ларку.
- Вот ведь пёс шелудивый, - подумала женщина, - Сейчас я тебе кобель устрою.
Тамара быстро подбежала к колодцу, схватила шланг, которым они наполняли бочки, и, включив насос, направилась к мужу.
Струя ледяной воды ударила в то место, которое муж отклячил зачарованно наблюдая за женщиной, а заодно охладил его любопытство.
- Ты что, ошалела, - закричал он не своим голосом, так, что напугал ничего не подозревающую и нежущуюся на солнышке Лариску. Та от неожиданности подскочила, и тут же её накрыло всё той же струей ледяной ревности.
- Устроили тут пляж! - вопила Тамара. - Только посмотри ещё в её сторону.
- Дура! - крутил у виска Василий.
- А я то тут причём, - всхлипывала напуганная соседка. - Совсем с катушек съехала!
- Нечего здесь разврат устраивать! - рыкнула Тома. - Оголилась тут. Сиськи по пуду, работать не буду.
- Что хочу, то и делаю на своём участке. Захочу - голая буду ходить.
- Бестыжая. Сына бы постеснялась, - покачала головой женщина.
- Соседи! Что за шум? - с той стороны забора торчали головы смеющихся Митрофановых. - Том, закаляешь своего?
- Ага. А теперь силу воли тренировать будем! - крикнула она им и, показав мужу кукиш, добавила, - Подойдёшь ко мне вечером.
Чуть позже Ларка позвала её к забору и сказала:
- Том, ну ты чего? Я даже подумать не могла, что он до такого додумается.
- Да ну тебя! Ходишь вся из себя напоказ. То вырез до пупа, то юбка, что есть, что нету. А то ты не знаешь, какие они? Кобели эти.
- Могу тебя заверить, что твой плешивый мне даром не нужен, - сложила руки на груди Лариса и задрала нос. - Не в моих правилах отбивать мужей у подруг.
Женщину, конечно, немного задели слова про внешность мужа и в голове промелькнуло:
- У меня хоть такой есть, - а в слух в сказала. - Ты меня тоже прости, как увидела, что он на тебя глазеет, думала, прибью гада.
- Ладно, забыли! - звонко захохотала соседка.
- Помирились, - неожиданно вынырнул откуда-то Васька.
- Иди куда шёл, Казанова недаделанный.
- А че сразу Казанова? Ты же знаешь, я только тебя люблю. Там в середине куста смородина крупнее была. А ты черти что подумала.
- Иди, говорю, - замахнулась на него жена. - Траву коси. Знаю я, какую ты там смородину увидел.
- Иди, коси, - бубнил себе под нос супруг, - Знаю я, когда мне косить и куда. Устроили тут матриархат.
В следующую пятницу соседи вновь собрались своей дружной компанией. На этот раз у Митрофановых. Лариса в этот вечер всё время хохотала и вела себя довольно вульгарно. К тому же соседи несколько раз, шутя, вспоминали случай со шлангом.Томе это не нравилось, но она делала вид, что не замечает. От взгляда женщины не ускользало, что она то невзначай его возьмёт за руку, якобы перепутав стопку, то ногой заденет.
На следующий день Тамара подвязывала помидоры, а Васька окучивал картошку.
- Том! - крикнула через забор соседка. - Можно твой Васька ко мне на минуточку зайдет?
- Зачем это ещё? - высунулась из теплицы женщина.
- Да, мне газовый баллон поменять надо. Обед приготовить не могу. Кончился.
-Ну иди. Но чтоб одна нога здесь.
- Другая тоже здесь, - договорил за неё супруг.
- И чтоб не пил там за хорошую работу! - пригрозила ему жена и крикнула, -
Смотри, не наливай там ему!
- Да мне и него. Вчера всё налили, - захохотала Лариса.
Женщина принялась вновь за помидоры, а муж, бросив тряпку, помчался к соседке.
- Ну что, налить тебе? - с порога спросила женщина. - После вчерашнего туго, наверное. От твоей мегеры не дождёшься.
- Не откажусь, - улыбнулся мужчина.
- Смотри, а у меня и сальце, и борщец, и лучок зелёный.
Мужчина сглотнул слюну и сказал:
- Давай сначала баллон поменяю.
- Да не надо мне никакой баллон менять. Придумала я всё.
- Зачем? - не понял мужчина.
- Что же вы все мужики тугие такие. Зачем красивая одинокая баба мужика к себе зовёт.
- Да мало ли, - делал вид, что всё ещё не догадался Василий.
- Посмотри на меня, я же лучше твоей кикиморы! - начала расстёгивать халат и подпирать к стене своим внушительный бюстом опешившего от неожиданности гостя Лариса.
- Охотно верю, но я жену люблю, - попытался вырваться сосед, и тут в окне террасы неожиданно показалась голова Томки.
- А вот и она.
Лариса испуганно повернула голову в сторону и увидела в окне её удивлённое лицо. И мужчина опрометью бросился к жене.
- Тома, Томочка. Это она всё ,гадюка, придумала. Нет никакого баллона!- спрятался за спину супруги мужик.
- Ах ты ж, гадюка подколодная. Даром, говоришь, не нужен? - рычала Тома, сверкая бешеными глазами. - Плешивый, говоришь.
Лариса с ужасом смотрела на надвигающуюся соседку, которой она явно уступала в габаритах. К тому же ежедневные наклоны соперницы и упражнения с тяпкой не оставляли ей ни малейшего шанса.
- Караул! Убивают! - завизжала Лариса и попыталась прошмыгнуть в комнату.
- Смотрика! Борща наварила, сала нарезала.
Соседка одним ловким движением дёрнула за постеленную на столе салфетку, так, что весь праздничный обед оказался на полу.
В этот момент Ларка истошно завизжала, а Тома зарычала и бросилась на соперницу.
Они метались по кухне, круша всё на своём пути. Жена Василия охаживала совратительницу тряпичной салфеткой куда попало, а потом схватила за волосы. Та ловко извернулась, оставив солидный пучок шевелюры в руках нападающей, вырвалась и бросилась на утек.
Жертва опрометью выскочила на улицу, и, подвывая бросилась к соседскому забору, что-то истошно крича.
Испуганные Митрофановы подбежали к изгороди и увидели жутковатое зрелище. Заплаканная и изрядно потрепанная Ларка сиротливо жалась к забору и всхлипывала. Халат её был распахнут, косметика размазана по лицу.
На нее надвигалась разъяренная Тома с тряпкой в одной руке и клоком волос в другой. За ней вприпрыжку бежал испуганный, но в тоже время радостный Василий.
- Вы что тут обалдели, - громко крикнул Митрофанов. - Вас на другом конце массива слышно. Том, ты блинов что ли объелась?
- Борща! - крикнула женщина.
- Да что стряслось-то? - спросила Митрофанова.
- А то, что подруга наша мужа моего совращает, гадюка подколодная! - жаловалась женщина.
- Не нужен мне твой плешивый!
- Это кто плешивый? - нахохлился, как попугай, предмет драки.
- Закройся уже, - рискнула жена. - Ты своё дома получишь.
- А я что? Я нечего. Сразу сказал ей, что тебя люблю! - закричал Вася.
- Скройся с глаз моих!- Крикнула супруга так, что у него пятки засверкали.
- Том, да оставь ты её, - спокойно сказала подруга. - Не от хорошей жизни она на него бросилась. Иди лучше чайку попьем.
- А покрепче, что есть?
- Найдём, - заржал Митрофанов.
С того самого дня женщины стали заклятие врагами. Досталось, конечно, и Василию. С тех пор он не то что в сторону Лариски не смотрел, даже голову в сторону её дома не поворачивал. С соседями семья дружить не перестала, только в их компании на одного человека поубавилось.
Тома поставила капитальный забор вместо сетки Рабица. Да изредка поднимала себе настроение разборками с бесстыжей соседкой, которая стала одинокой обладательницей пяти кошек, единственный сын которой вырос, женился и стал жить отдельно.
