А с Чудачкиной Мава как будто знаком… Когда это было? Может быть, в прошлой жизни, когда Итшидо был увлечен образом Остапа Бендера? (он не знал об этом точно, но все-таки ему так казалось) Сейчас-то совсем другой герой волновал его… Это был персонаж «Обострения-51», фильма на литературной основе. Нет, Мава еще не смотрел «Обострение». Более того, Диана говорила, что не любит этот «сериальчик». Остальные сериалы она называла как следует, а этот – «сериальчик». Правда, о Топтыгине она говорила, что его стихи хороши только там…
Любовь к Чудачкиной оказалась мимолетной. Мава вернулся сердцем к своей Диане. Только надо думать и о Карле… Скоро будет полгода с тех пор, как она увлеклась «земской поэзией». Оказалось, она посетила тот самый конкурс, отдыхая в Одессе в ожидании результатов экзаменов, только, конечно, благодаря колдовству забыла, кто открывал мероприятие… Надо поздравить старушку с великим для нее днем, который будет в воскресенье! А в понедельник… Галина Жемчужная! Это было невероятным совпадением. Дело в том, что на конкурсе звучала запись стихотворения Топтыгина «Наш дом 10», прочитанного самим автором. Да… Вроде какая-то просвещенная старушка сказала, что это Топтыгин, хотя и без нее все, кроме Мавы, были в курсе дела. И что произошло накануне шестилетней годовщины смерти Меча? Это Диана виновата в неправильных мыслях! Но Мава ее простил… Как поздравить Карлу? Можно рассказать о мимолетной любви к Чудачкиной, ведь это послужило поводом для создания цикла… Циклы… Недавно прочитанные «Стихи о Прекрасной Даме»… Но Мава куда-то ушел от первоначальных мыслей, тоже связанных с циклами. Он же думал о значимости творчества Галины Жемчужной! Жемчужная вместе с Топтыгиным создавала произведения цикла «Десятый дом». Профессиональное чтение соответствующего стихотворения Жемчужной Итшидо уже подготовил. Это у него получалось лучше, чем прозвучавший на конкурсе «Наш дом 10». Стихотворение «Жду на лестничной площадке» он прочитал очень много раз, боясь опозориться перед Карлой. Теперь он знает, чем заняться вместо прогулки! А завтра начнется совсем не нужная ему подготовка к поступлению в театральный институт… Может быть, в какой-то прошлой жизни Мава и мечтал стать актером, но теперь ему было достаточно пропаганды «земской поэзии». И, конечно, когда он вернется на место учителя, провести интересный урок ему поможет именно актерское мастерство… Точно! Это не бесполезная работа, а повышение квалификации! Но надо наконец сказать все Карле…
- Карла, ты ждала этого дня. Ровно полгода назад ты открыла новое для себя направление в искусстве – «земскую поэзию». Я тоже тогда был на том конкурсе. Тогда мне тоже еще не был знаком этот вид искусства. Но что-то мы с тобой все-таки знали. Я – одно, ты – другое. Когда прозвучало стихотворение «Наш дом 10», ты сразу сказала, что это Топтыгин. Или это была не ты? Мы же тогда не знали друг друга…
- Дорогой мой мальчик, это была именно я!
- Так вот… Я понимаю, что такое полгода. Но не у всех есть счастье отметить эту дату… И не только счастье. Как быть с месяцами, в которых 30 дней? Это настоящая трагедия, если в первый год измеряешь событие месяцами, но именно полугодовая отметка этому мешает… Только одна эта, полугодовая. Это я о феврале. В нем всего 28 дней. Да, в следующем году будет 29, но даже этот дополнительный день не сможет покрыть неполноту времени, возвратить нам 30 и 31 числа… Да, нечего, конечно, грешить на неточность моей полугодовой отметки. Гораздо хуже тем, кто родился 29 февраля. Эти люди по-разному выходят из положения. Одни спокойно отмечают день рождения в марте (некоторые из них даже в високосный год не стремятся приглашать гостей именно в редкую дату), а другие отмечают скромно или не отмечают вообще, но в високосный год позволяют себе оторваться, да так, как не способен ни один из нас! Я так уверенно говорю… А вдруг кто-то из нас родился 29 февраля?
- Я – нет. И в следующем году в феврале 28 дней.
- Да, Карла, конечно… прости. Вернее, время, прости! Просто я учитель, и у меня Новый год по ощущениям начинается 1 сентября. Это особенность школьников, студентов и преподавателей. А вообще, мне повезло, что Топтыгин умер не 29 февраля… Да, совершенно спокойно можно поминать на день раньше, но у меня с роковой датой его ухода особые счеты. Но я, кажется, ушел от темы. Карла, я поздравляю тебя с важной датой! Я, к сожалению, так и не понял, как прочитать «Наш дом 10», поэтому выбрал стихотворение из того же цикла «Жду на лестничной площадке».
- Радость ты моя! – воскликнула Карла, послушав Маву. – Действительно… Это вызывает ассоциации с молодостью, несмотря на то, что я с этим искусством совсем не знакома была…
Неделя 15
Как относительно время! Со дня смерти Топтыгина казалось, что оно несется, но теперь оно как будто замедлилось. Скорее всего, это было связано с ожиданием Нового года. Мава очень любил этот праздник, но больше всего ему нравилась традиция, которой придерживаются далеко не все, а именно письменное подведение итогов года. Только в этот день можно предаться такой масштабной рефлексии. Правда, есть еще 29 февраля… Что будет, если в эту редкую дату целый день анализировать прошедшие четыре года? Вот чего Мава теперь будет с нетерпением ждать!
Сегодня Товиль решил проверить знания ученика по истории и попросил его подготовить ответ о первых пятилетках. Но не пришлось будущему эксперту давать ответ на интересную тему… Дело в том, что Товиль заболел кокиухом. Несколько дней учитель будет отдыхать, а потом никто из экспертной команды «Русса» не будет ходить в школу (исключение – уроки математики с Викторией Осиповной). Обучение будет осуществляться заочно. Обрадованный этой новостью, Мава побежал домой, чтобы продолжить заниматься театроведческими делами: совершенно неожиданно они ему очень понравились. Дома его встретила еще одна неожиданность: дверь открыл маленький Гоша.
- Я не могу ходить, - сказал Итшидов-младший. – Мама и Порфирий в Москве. Они завтра приедут. Я не могу оставаться в Одессе из-за своего самочувствия. Но это скоро пройдет. Мы обязательно поговорим с тобой в ближайшее время. А сейчас я иду лежать.
- Подожди, Гоша! Я что-то не понял! Идешь… значит, можешь ходить!
- Могу, но плохо. Это последствия того обморока. Еще раз тебе говорю: это скоро пройдет. Не надо переживать, как будто я неизлечимо болен!
«Он не может быть неизлечимо болен, - подумал Итшидо. – Я научился любить жизнь. Не может же она за это меня наказать! Пойду почитаю Абрамова, выучу державинский «Памятник» и запишу видео о Галине Жемчужной».
- Галина Жемчужная, - слабо улыбнулся Гоша, словно прочитав мысли отца. – Первая жена Исаака Топтыгина.
- Нет, нет! – перепугался Мава, услышав неправильную информацию. – Ни в коем случае! Ты и в самом деле болен, мой мальчик… Шарова, а не Жемчужная. Да, было у Топтыгина и Жемчужной совместное творчество… как раз буду говорить о цикле, посвященном десятому дому! Но при чем тут любовь?
- Это не утрата способностей, - объяснил Гоша. – Я с самого рождения думал, что они – муж и жена. Это заблуждение никак не связано с моей болезнью.
С литературными задачами Мава справился, да еще не забыл рассчитать, что ему теперь придется с учетом перерывов учить по одному стихотворению в день до 1 мая. Только тогда можно будет говорить о полном освоении кодификатора. А с «земской поэзией», которую с натяжкой можно назвать литературной (только несколько «земских» поэтов являются признанными классиками), возникли трудности. Все свои видео Мава снимал на планшет. Устройства не оказалось на привычном месте. Где же планшет? Точно! Порфирий Вениаминович, постоянно подшучивающий над «земской поэзией», мог забрать его с собой в Москву… Придется снимать с телефона! Мава справился с этой задачей. Теперь нужно выполнить еще одно действие – выложить видео. На планшете это было просто, даже если, как всегда, провода не было в доступном месте: нажал значок Y.....e – и вот ты в своем аккаунте, если, конечно, из него не выходил! Видео легко выкладывается! На телефоне есть такой же значок. Правда, в аккаунт не войти: написано, что Мава Итшидо вводит неверный пароль! Но с ноутбука вход легко осуществлялся. Значит, всё зря? Надо пожаловаться Карле! Старушка сейчас сидит на кухне… Вот же он – планшет! Значит, Порфирий Вениаминович просто поставил его на зарядку. Никто другой этого сделать не мог: остальные, за исключением Рудольфо, который всегда всё возвращал, не трогали чужие вещи без разрешения. Придется записывать заново!
Мава взял планшет и вновь закрылся в комнате. Досадная оговорка на шестой минуте! Но не все читают описание и комментарии, поэтому сообщение об оплошности может остаться незамеченным… Придется переделывать! Мава записал видео только с четвертого раза. Он думал, что возненавидит Галину Жемчужную, но все-таки обратиться к ее творчеству до лета мешала не эта история, а те ужасные обстоятельства, в которые попал Мава Итшидо в конце декабря.
Нет, дверь открывать еще нельзя, ведь надо репетировать чтение! Аида задала непростую задачу – подготовить что-нибудь на английском. Но, устав от возни с Жемчужной, Мава не мог сосредоточиться на правильном произношении. «Ладно! – решил он. – Сегодня у меня тяжелый день, буду делать что хочу! А завтра тогда только английская поэзия! Нет, никакие послабления не могут быть приятными, если знаешь, что их потом придется компенсировать… Да, конечно, если полностью жить здесь и сейчас, можно насладиться этим вечером, разрешая себе немного отдохнуть. Так и с бегом: ты понимаешь, что сегодня не пробежишь пять километров, поэтому соглашаешься на два с половиной. Можно расстраиваться из-за неудачного дня, а можно радоваться сокращенной нагрузке. Если речь не идет о спорте, просто так нагрузку сокращать нельзя. В спорте можно не компенсировать плохую тренировку, а в жизни это не прокатит… Так, стоп! Почему я не живу здесь и сейчас и не выбираю позитивное мышление? Потому что жизнь здесь и сейчас возможна, когда не знаешь даты, которая все решит, когда в этом качестве выступает дата смерти. Но, когда ты привязан к заранее определенному дню экзамена, настоящее ускользает и все мысли сосредоточены только на будущем. Привычка заглядывать в далекое будущее приводит и к мыслям о завтрашнем дне… Например, завтра я должен попробовать видеокурс экспертной подготовки по литературе. Обещают, что если я его пройду, то обязательно получу больше восьмидесяти баллов. Но я уверен! Проверка будет пройдена! Я не уроню лица!»
Видеокурс оказался потрясающим. Материал излагался простым языком. Мия Лескова (интересно, это настоящая фамилия или псевдоним?) сразу увлекла Маву. Может быть, стоит смотреть эти лекции и потом, после экзамена? Нет: после экзамена они будут не так нужны, несмотря на информативность видеокурса. Но все-таки будущий эксперт впервые за несколько месяцев получил настоящее удовольствие от учебы. А как он относился к учебе раньше, до смерти Топтыгина? Трудно сказать. Мава Итшидов всегда помнил себя только учителем, но не учеником… Кажется, в какой-то прошлой жизни он усваивал только то, что ему было нужно для высокой цели. А разве сейчас нет высокой цели? Значит, неправильное отношение к учебе вызвано какой-то патологией. В этом уже не оставалось никаких сомнений. Но когда Мава заболел? После смерти Топтыгина или раньше, во время того кризиса? Все-таки Топтыгин… После кризиса была учеба – получение знаний о «земцах». А сейчас и эта деятельность не так интересна, как раньше…
Но план нужно выполнять, а Новый год требует особой подготовки! В связи с конкуренцией Мава на некоторое время перестал читать лекции о «земцах», поэтому надо было нагонять… Новогодний выпуск должен был быть частью третьего сезона, но из-за того недоразумения он был завершением второго… Но перед Новым годом надо было провести еще одну лекцию, тема которой – Айна Гансова. Сначала нужно готовиться к этому, а потом уже присматриваться к стихам Апрельской, Чипсовой, Смирновой и Ватрушкина. Апрельская и Чипсова – это специальная новогодняя программа. Обе принимали участие в праздничных фильмах. Смирнова и Ватрушкин – именно таким первоначально должно было быть закрытие второго сезона. После смерти Топтыгина Мава решил сохранить эту традицию, появившуюся из-за того, что день рождения покойного был на день позже запланированного выпуска об одесском певце и поэте. Да и «Стихотворение о Ватрушкине» есть у Топтыгина… Традиция заключалась в следующем: закрывать каждый сезон рассказом о Ватрушкине и об одном из его любимых поэтов. Любимых поэтов Лев Олегович перечислил в книгах «Творческий дневник», «Творчество – главное» и «Я поднимаю уровень народа».
Несмотря на ожидание тяжелого дня, вторник прошел очень хорошо. Даже Порфирий Вениаминович, который всегда был нервным по приезде из Москвы, не приставал. Может быть, музыка повлияла на поэзию. Дело в том, что Порфирий Вениаминович был джазменом, а Мава сегодня очень хорошо читал по-английски. Так выяснилось, что Андреев способен давать и положительную энергию. Но почему его пустили в дом к больному Товилю?
- Я не собираюсь контактировать с Товилем, - строго сказал Порфирий Вениаминович. – Но, надеюсь, вы разделяете мое мнение о том, что кокиуха на самом деле нет. Товиль всего лишь простудился.
- Да я два раза им переболел! – возразил Мава. – Да, в обычных случаях второго раза не бывает, но ведь у меня был еще и мистический кокиух после посещения острова Повелья! Из-за этой неосторожности мне на время работы в экспертной команде «Русса» запрещены целенаправленные прогулки по Венеции без присмотра Товиля.
«А Товиль никогда не поведет меня туда, куда я хочу, - подумал Мава. – Он думает, что с итальянским языком я вспомнил и все остальное. Значит, долг на первом месте! У меня обязательно будут самые бесцельные прогулки по Венеции! Бесцельные – значит без осмотра достопримечательностей. На самом деле это помогает расслабиться, но в следующие два воскресенья из-за Повельи я лишен и этой радости…»
С экспертной подготовкой по литературе можно было не мучиться, а просто смотреть другие видеокурсы (которые, правда, были менее интересны) и по возможности практиковаться. По литературе же начались полноценные разборы произведений с закреплением их сочинениями. Правда, план был не совсем рациональным: вся зима уходила на изучение творчества Пушкина и Лермонтова, а все остальное приходилось разбирать очень быстро. Причем с анализом некоторых произведений Мава знакомился до их прочтения (в таком случае, конечно, сочинения откладывались), зато потом все прекрасно понимал. Иногда Итшидо надо было проанализировать три раздела в один день (так, на третий четверг марта было записано «Бунин, Горький, поэма «Двенадцать», а ведь Бунин – это по плану рассказы «Господин из Сан-Франциско» и «Чистый понедельник», Горький – рассказ «Старуха Изергиль» и пьеса «На дне»), но обычно он занимался этим в случае возможности перевыполнения нормы, чтобы потом не трепать себе нервы боязнью что-либо не успеть. Мава пользовался книгами «Неделя за неделей» и «Литература в схемах и таблицах», а также анализами в интернете.
Среда. Надо идти в школу. Как не хочется после двухнедельного перерыва! Но тут ничего не поделаешь: Виктория Осиповна слишком строга. Что она дает ему сегодня? Да, Мава слышал о людях, сдающих профильную математику, но это относилось только к школьникам и экспертам по соответствующему предмету… При чем тут Итшидо? Он даже не может ничего сделать: в связи с карантинными мероприятиями в аудитории отсутствует Федериго, который явится в другое время.
- Ну, первое задание ты легко решишь.
Это действительно оказалось так: первое задание было простым в обоих вариантах экзамена по математике. Правда, базовая работа требовала решения примера на уровне начальной школы, а профильная – решения элементарной задачи уровнем выше.
- Там, смотрим второе. Второе – это у нас график… тоже легко. А вот геометрия здесь сложная… Это вариант Ларина – его просто так не решишь.
Мава справился только с четырьмя из девяти заданий самой легкой части, поэтому почувствовал себя немного неполноценным. «Спокойно, Итшидо! – сказал он себе. – Разве ты математик? Тебе вполне достаточно базового уровня! То, что задает Виктория Осиповна, - это, вероятно, школьная программа, которая очень некстати вклинивается в экспертную подготовку. И Товиль просит рассказать о пятилетках… Завтра можно будет сделать это в дистанционном режиме. Вот я и попал в положение несчастного школьника: приходится делать то, что не нужно для сдачи экзаменов!»
Вернувшись домой, Мава занимался тем, что ему нужно, то есть решал задачи базового уровня. Но из-за небольшого карантина было очень скучно. Общаться разрешили только с Порфирием Вениаминовичем. Андреев сам пошел к Маве, словно прочитав его мысли:
- К Новому году уже готовишься, парень?
- Нет, еще не начал. Ожидание праздника никак нельзя назвать подготовкой, ведь жить нужно здесь и сейчас! А о культурной программе я пока не задумывался. Вернее… конечно же, будет лекция, но это днем. А ночной сюрприз пока остается сюрпризом даже для меня.
- Да ты, небось, поэзию готовишь! – засмеялся Порфирий Вениаминович. – «Земскую»! Мне придется работать с одной чтицей… Так вот, у нее как раз новогодняя программа. Все эти «Сказочные жители», «Тридцать два часа», «Зимнее веселье»… Разве кто-то будет добровольно обращаться к этой поэзии?
«Да, - подумал Мава. – Не понимаю, как можно это не любить! «Тридцать два часа» - это же Людмила Чипсова, гениальное стихотворение! Может быть, Порфирий Вениаминович тоже болен кокиухом, поэтому так размышляет?»
Мава не очень внимательно слушал самого плохого отца Одессы, но уловил, что упомянутую им чтицу зовут, кажется, Вилена. Вилена… Прямо как вдову Топтыгина… Но это, конечно, не она, потому что Вилена Топтыгина – костюмерша, а не чтица. Если бы она занялась чтением стихов покойного мужа, Карла уже рассказала бы об этом. Но, может быть, старушка не может это сделать из-за карантина? Может быть, если Мава завтра зайдет в ту комнату, которая, несмотря на карантин, продолжает жить нормальной жизнью, он увидит и услышит Вилену Топтыгину? Но вдруг…
- Ты не успеешь послушать Елену. Она придет, а ты как раз в это время уйдешь к Аиде. Или с Аидой у вас тоже дистанционные занятия?
- Нет, все в обычном режиме (Мава не предупредил Аиду о карантине: он решил оставить в комнате n-двойника на случай проверки).
Мава расстроился по двум причинам. Во-первых, девушка оказалась никакой не Виленой, а всего-навсего Еленой… Во-вторых, он не сможет соприкоснуться с любимой «земской поэзией», поэтому ему все-таки придется ждать одесского лета… Но сама возможность огромного счастья пробудила в Маве вдохновение. Он решил приступить к выполнению плана по написанию рассказов, составленного еще в октябре. Может быть, что-нибудь об игрушках для Гоши? Это может способствовать полному выздоровлению ребенка! Сейчас мальчик ходит, но говорит странные вещи… Мава также написал элегию. Началось все с того, что он снова задумался о новогодней ночи. А вдруг не будет тех праздничных ощущений, которые были раньше? Вдруг смерть Топтыгина помешала их появлению? Все-таки с уходом «земского» поэта началась зрелость Мавы Итшидова. Да, его чувства смогли немного проснуться после посещения родного города, но не остынут ли они к празднику? Этот вопрос по-прежнему оставался открытым.
Задачи четверга – русский язык и экспертная подготовка. Экспертная подготовка разнообразием не отличалась, и здесь не было такого же замечательного курса, как по литературе. По русскому языку Мава осваивал блоки заданий («Работа с маленьким текстом», «Нормы речи», «Орфография», «Пунктуация», «Работа с большим текстом»), параллельно шлифуя каждый навык, необходимый для написания сочинения. Предновогоднее настроение выздоровевшего Товиля, сидящего за компьютером, зарядило ученика на весь день. Будущий эксперт услышал от учителя похвалу за устный ответ о первых пятилетках:
- Давно ты у меня так не шпарил! Неужели праздник действует? Ну, что? Выставляю оценку за полугодие? Ах, да, прости – забыл, что мы еще позанимаемся в следующий четверг! У меня, несмотря на этот поганый кокиух, праздничное настроение! Так, историей позанимались. По делу будет совсем немного: я дам легкое задание. Такому великому поэту, как ты, не стоит напрягаться!
- Великому поэту? – удивился Мава. – Разве меня можно сравнивать, например, с Пушкиным?
- Сделай задание и узнаешь!
Задание действительно оказалось очень простым. Товиль объявил, что урок окончен, и предложил ученику заглянуть в сообщество.
- Сколько лайков! – обрадовался Мава. – Неужели мои стихи уже так ценны?
«Неужели я приближаюсь к «доказательству теоремы Ферма»»? – подумал он.
Четверг был счастливым днем. Мава ехал к Аиде с повышенной энергией, ведь Елена пришла на несколько минут раньше, поэтому он успел послушать одно стихотворение! Так на вокальном конкурсе всякий выступает лучше, если перед своим выходом услышал похожую песню: репертуар того же исполнителя, тот же автор, то же направление…
Аида так же, как и Товиль, первым делом заговорила о поэзии Итшидо.