Отделение реабилитации наркологического диспансера – самого лучшего диспансера в федеральном округе. Только здесь – правда. Только здесь – здравомыслие. Только здесь – шанс на трезвость. Остальные ребы – мошенничество, только деньги тянут (это официальная позиция)
Пациенты должны быть преданы медицинскому персоналу, должны быть сплочены, чтобы противостоять приспешникам наших недоброжелателей. И тогда… ну, пряник к чаю по четвергам. Можно, кстати, сделать карьеру – стать председателем, спортивным организатором, культмассовиком. Председатель может заставить другого алкаша перемывать пол на трудотерапии, а своим близким назначает трудотерапию на улице (подметать, грузить, таскать).
Уличная трудотерапия привлекает тем, что можно покурить без графика.
Да, график!
В 7-00 подъем
7-15 – зарядка. До восьми уборка палат.
В 8-00 происходит общее собрание, где врач за что-то хвалит, за что-то ругает, вводя санкции в виде лишения свиданок и передач. Новенькие на собрании представляются и отвечают на вопросы. Вопросы бывают самые идиотские, вроде: как ты сюда попал?
Тут вариантов крайне немного.
1. Заточили родственники (работодатель, духовно близкие кореша).
2. Приговор суда о применение мер медицинского характера – это для наркоманов, нас алкашей по приговору не отправляют.
3. Сам.
Если новенький говорит, что сам приехал (кстати, неплохо заплатив при этом) может последовать вопрос, как от коммерческой фирмы: "как вы о нас узнали?" Большинство новеньких прибывают уже не в первый раз, так что изначально см. п.1.
После собрания – каша в виде завтрака. По выходным на хлебе можно обнаружить мазок молочного продукта – то ли сыр, то ли масло. Поэтому, когда пациенты тащат хлеб из столовой в карманах трико, на ткани проступают многозначительные пятна.
За завтраком – перекур, потом прием таблеток. По очереди, называешь фамилию, медсестра выдает пилюлю, после чего внимательно осматривает твою зловонную пасть (может ты хочешь накопить барбитуры и убиться этой горстью в честь праздника бельгийского животновода).
Далее следуют процедуры. Физиолечение всех видов, иглоукалывание и еще что-то непонятное.
До обеда – трудотерапия, а на обед супчик и второе. В компот по слухам добавляют бром, чтобы снизить сексуальное влечение. Видимо, для спокойствия медсестер, ибо представить себе влечение к коллегам-алкоголичкам весьма трудно. Наркоманки – это да. Есть тут один шикарный бабец, лет тридцати с рабочими губами и тугими ягодицами.
Послеобеденный перекур предваряет занятия с психологом. О психологе – отдельный разговор.
С 4 до 5 прогулка. Можно ходить по тропинке вдоль бетонного забора. Говорят, что через этот забор духовно близкие кореша могут передать пациенту пару фунфыриков или граммульку мефа – это кому что нравится.
В шесть часов – ужин, таблетки и такое мероприятие как анализ чувств.
Это собраться в зале и по схеме «действия, мысли, чувства» описать прошедший день.
Анализ чувств, как и собрание кончается тем, что пациенты становятся в круг и хором читаю т молитву о душевном покое.
Боже, дай мне разум и душевный покой
Принять то, что я не в силах изменить,
Мужество изменить то, что могу
И мудрость отличить одно от другого.
Поскольку история диспансера некоторым образом копирует историю государства Российского, есть у нас и церковный раскол. Староверы кончают молитву о душевном покое словами «Да исполнится воля твоя, а не моя». Но диспансерная реформа посчитала это излишеством. Все-так здесь должна исполняться воля Главного врача в первую очередь.
Отбой в 22-00. Камеры в палатах сначала напрягают, но потом привыкаешь. Да и вечерние таблетки действуют.