Старый кирпичный:
– Во второй квартире у меня жила женщина. Её звали колдуньей, она с молодых лет своим глазом приносила беду, а к старости вообще все её боялись. Один раз с пятого этажа мужчина, он любил выпить, шёл с работы и сказал ей в подъезде: «Бабка, посторонись», а она повернулась к нему и говорит: «Я тебе не бабка», а у самой челюсти с клыками выдвинулись, глаза стали, как фонари, красные, и ногти из пальцев, как червяки, стали расти. Он увидел это и побежал на свой этаж, без конца повторяя: «Всё, больше пить не буду, всё, больше не буду, допился до чёртиков». А она засмеялась своим страшным хохотом ему вдогонку.
После смерти квартиру её долго не покупал никто. Страшно было, там двигались вещи, я даже сам не знаю, почему, но они, правда, двигались и с полок падали. Потом купил какой-то и открыл магазин. Но ведь и в магазине продолжали двигаться вещи и падать бутылки с полок. Хозяин магазина ругал продавцов, что ставят на край полок, а они уверяли его, что не виноваты: «Дом старый, стены и окна трясутся, вот и падают бутылки». Всё сваливают на меня, а я-то знаю, что ведьма прилетает в магазин и развлекается, особенно в плохую погоду, и хохочет так, что даже мне становится страшно. А вчера магазин закрылся.
Молодой кирпичный:
– Насовсем уезжает из меня семья с восьмой квартиры. Жена его рассказывает всем, что случилось чудо или знамение такое: «Ехали мы из Астрахани на машине в Волгоград и уже под вечер увидели в степи огромного орлана. Муж съехал с дороги и направил машину в сторону орлана, очень тихо. Орлан отскочит и стоит, а муж опять потихоньку к нему подъезжает и останавливается – орлан отскакивает и не боится нас. Я сфотографировала его на телефон. Мы поехали, а я оглянулась, орлан поднялся и полетел, значит, он нас поджидал. Приехали мы домой, я сразу пошла к своей тётке. Она раскинула карты и сказала: “Ждите хороших перемен”. И вот через неделю позвонил друг мужа, с которым он служил в армии и продолжал общаться в “Одноклассниках”, и предложил ему работу в Калуге». Вот какое чудо приключилось у моих теперь бывших жильцов.
Панельный:
– С молодёжью очень весело. Две подружки с одного этажа без конца приносят разные программы, переписывают на компьютеры и носятся с ними по всему дому. Вчера принесли и установили программу по проектированию человека в старости, то есть как человек стареет и каким будет его характер. Они долго смеялись друг над другом, когда смотрели, как стареют на экране, ругались, когда вводили о себе данные. И наконец договорились писать о себе только правду, тогда и программа выдаст правду. На следующий день они стали вставлять фотографии своих парней и парней других девчат. Все приходили в ужас и говорили: «Замуж за него не выйду». Мне тоже смешно было смотреть на них. Они даже фантазировали, что будет много одиноких: если все будут проверять своих женихов на компьютере, то вряд ли кто согласится на брак. А перед регистрацией брака, чтобы не было разводов, введут обязательное тестирование. Новобрачные обязаны дать согласие на жизнь до старости с такими физическими изменениями своей второй половины. Они хохотали, и я смеялся с ними вместе.
Старый кирпичный:
– Да, панельный, у тебя много молодых, тебе весело, не так, как нам. Вы часто видите, как из моего дома выходит парочка пожилая, держатся за руки как молодые. Тебя ещё не было, когда меня построили, то в дом въехал мужчина, ещё молодой, вдовец. Он жил где-то под Москвой и там похоронил жену. И вот он поехал в Москву – проведать и прибрать могилу жены. Он рассказывал своему другу, а я всё слышал: «В купе было две женщины – одна пожилая дама, другая, обаятельная, под мой возраст. Разговорились, я сказал, зачем еду. Пошёл в ресторан поужинать. Как потом мне рассказала пожилая дама, она сказала молодой: “Вот посмотри, хороший мужчина, вдовец, чем тебе не пара?” Женщина ответила: “Пошёл в ресторан, сейчас, как все, напьётся – вот тебе и жених”. Я не оправдал их ожидания, вернулся трезвым. Женщина мне нравилась. О себе она сказала, что живёт одна, мужа похоронила в прошлом году. Всю ночь думал, что предпринять, а поезд приближался к Москве. Вдруг перед самой Москвой женщина мне предлагает: “Давайте вместе проведаем могилу вашей жены”. Я сначала оробел, а потом согласился. Общаясь с ней, я понемногу осмелел и сказал: “А давайте съездим и на кладбище вашего мужа”. Так, убрав могилы моей жены и её мужа, мы как бы получили от них благословение. Вот так я женился во второй раз».
Панельный:
– Послушайте, кирпичные! У меня вчера был переполох в доме – пропала девочка. Я видел, как мама с дочкой шли домой, и мама в подъезде говорила: «Нам привезли шифоньер и его поставили в угол». Девочка стала хныкать и говорить, что она боится шифоньера, а мама успокаивала: «Не бойся, он красивый, большой, до самого потолка и его поставили, где был фикус».
Когда они вошли в квартиру, то девочка успокоилась, стала выдвигать ящики, открывать и закрывать дверки. Мама позвала дочь ужинать, но её нигде не было. Искали везде, даже выбегали на улицу, думая, вдруг упала с балкона. Но всё-таки нашли её – она спала в шифоньере. Как она закрылась изнутри, даже я не видел.
Панельный:
– Кирпичные, а при каком правителе вы были построены?
Старый кирпичный:
– Я при Хрущёве.
Молодой кирп:ичный
– Я при Брежневе. Жильцы говорили, что жить было очень голодно – от зарплаты до зарплаты. Панельный, а тебя при каком построили?
Панельный:
– Вы, что забыли, тоже при Брежневе, только он уже был старым. Вот скажи ты, Старый, когда твоим жильцам было лучше жить – при тех или при сегодняшних? Говори правду, ведь тебя скоро снесут.
Старый кирпичный:
– При тех, как ты их назвал, мои жильцы были зависимы от еды, одежды и всего. Без конца стояли в очередях, не желал бы я им такую бедность повторить. А сейчас всего много, не думай больше о еде, а занимайся чем-то своим, вон как у него – собрались и открыли своё дело, хоть и хлопотно, но стали работать на себя. Вот это и есть различие, а мои жильцы тогда не имели такой возможности. А в остальном всё одно и то же – власть равнодушна к человеку, а человек не верит власти и постоянно ругает её.
Скоро приедут снимать антенны и обесточивать меня, а оставшихся стариков переселят в барак. Так что, может, в последний раз мы общаемся. Сколько судеб мы повидали, не перескажешь, молчаливые мы наблюдатели за чужой жизнью.
Панельный:
– Старый, а почему у тебя старики остались, что, у них нет родственников совсем?
Старый кирпичный:
– Я скажу тебе почему. Один старик всю жизнь прожил у меня и был очень вольным в своём поведении, жену ни во что не ставил. Жена ему сказала, когда уходила, даже квартиру не стала делить: «Жаль, не придётся посмотреть мне на твою беспомощную старость. Где будут тогда твои бабы?» На что он ей ответил: «Не волнуйся, я о своей старости побеспокоюсь сам». И вот сейчас один, вместе с собакой ест, грязь дома, а он еле передвигается, и к нему никто не приходит на помощь, кроме другого старика, который побирается около церкви. Они вместе едят объедки и пьют какие-то настойки из аптеки. Да ещё старая женщина – у неё нет родственников, и она рада, что её переселяют в общежитие. Говорит: «Около меня будут люди, может, в чём и помогут мне иногда, да и я, может, кому пригожусь там». Вот такие дела, Панельный.
Панельный:
– А тебя скоро будут сносить?
Старый:
– Скоро. Слышал, что будут строить дом в шестнадцать этажей.
Панельный:
– А сносить – это больно?
Старый:
– Не знаю, меня первый раз будут сносить.
Молодой:
– Ты зазнаешься и будешь смотреть на нас свысока.
Старый:
– Смотреть свысока буду, но не зазнаюсь и с вами продолжу дружить.
Панельный:
– Странно получается, сейчас ты самый старый, а потом возродишься в высокоэтажный дом и будешь самым молодым.
Старый:
– Не завидуй, Панельный, когда-нибудь и ты возродишься заново.