Нейрохирург Виталий Сезин выполняет сложнейшие операции на мозге по новой методике, которая раньше применялась только в федеральных клиниках. Весной этого года он вместе с врачами Липецкой областной клинической больницы впервые самостоятельно удалили опухоль головного мозга пациента с проведением картирования двигательных зон на новом оборудовании. Во время операции на ткань мозга накладываются электроды и с помощью электроимпульсов мониторят безопасные зоны для работы хирурга.
«Бомба» в голове
Нейрохирургия — очень тяжёлая область медицины как физически, так и морально. Долгие и ответственные операции, сложнейший выбор, который иногда приходится делать за доли секунды. В экстренной хирургии счёт времени идёт на часы, а иногда даже минуты. В этом году Виталий Сезин провёл именно такую срочную операцию по удалению аневризмы. Раньше сложных больных отправляли в федеральные центры. Новое высокотехнологичное оборудование и квалификация нейрохирургов позволяют теперь возвращать пациентов к нормальной жизни, не обращаясь за помощью к московским коллегам. За проведение уникальной операции Виталий Сезин удостоен благодарности губернатора Липецкой области Игоря Артамонова.
Разрыв аневризмы (расширение просвета артерии головного мозга) — патология довольно распространённая и очень опасная. О проблемах со здоровьем до этого молодая липчанка не подозревала. Внезапно почувствовала сильную головную боль и резкую слабость. Врачи скорой помощи привезли её в сосудистый центр, где неврологи выявили признаки кровоизлияния. Специальное обследование продолжили нейрохирурги.
— Нам нужно было увидеть место расположения аневризмы, оценить её размеры и форму, — рассказывает Виталий. — Единственный метод лечения такой патологии — операция. С помощью таблеток аневризма не рассосётся, она уже разорвалась. Если её не выключить из кровотока, то риск повторного кровоизлияния в ближайший месяц очень высок. И тогда летальность повышается многократно.
Перед специалистами стояла сложная задача — максимально аккуратно обезвредить «бомбу», разорвавшуюся в голове. Нельзя просто взять и перевязать повреждённый сосуд. Он должен продолжать выполнять свои природные функции. Поэтому нейрохирург балансирует над пропастью. Ведь последствия неосторожных действий могут быть необратимыми. Мозг это не прощает, там нет ничего лишнего. Малейшая оплошность — и человек становится инвалидом.
Операции в нейрохирургии проводятся со специальным микроскопом, позволяющим детально разглядеть все сосудистые веточки и работать более точно. В успешности проведённого вмешательства сыграло роль и новое оборудование. Нейронавигатор помогает добраться до цели с минимальным травмированием органа. Врач-нейрофизиолог наблюдает за проводящими путями головного мозга и предупреждает, когда становится опасно. А с помощью контактной допплерографии можно контролировать наличие или отсутствие кровотока в повреждённом сосуде.
— Теорий происхождения аневризм много, — говорит нейрохирург. — Чаще всего они приобретённые. Среди основных причин — гипертония и курение, возможна генетическая предрасположенность. Стенка сосуда в определённом месте становится слабее, и на артерии выпячивается «мешок» — аневризма.
Операция по удалению этого образования у липчанки длилась пять часов. Пациентка вернулась к полноценной жизни.
Титаническую теневую работу выполняют анестезиологи и реаниматологи.
— В нашей структуре есть специализированная нейрореанимация, — говорит Виталий. — Единственная в Липецке. Доктора контролируют состояние больных во время вмешательств и наблюдают их дальше, что существенно улучшает прогноз. Мало провести успешную операцию, главное, чтобы человек после неё восстановился и у него не было неврологических нарушений.
Навигатор для хирурга
В этом году Виталий Сезин выполнил ещё одну операцию, которую можно назвать прорывом. Сложнейшее вмешательство на головном мозге, которое до этого проводили только в федеральных клиниках. Нейрохирург впервые самостоятельно удалил опухоль с использованием нового оборудования. Это позволило убрать только повреждённые ткани, не затрагивая зоны, отвечающие за понимание речи, выражение мыслей, координацию движений и другие важные участки. Во время операции на ткань мозга накладывали электроды и с помощью электроимпульсов мониторили безопасные места для работы хирурга.
Часто при опухолях головного мозга структуры смещаются. Врачу мало блестяще знать анатомию. Помогает нейронавигация.
— В голове всё очень хрупко и сложно устроено. Приходится работать в ограниченном пространстве. Обеспечить правильный доступ и сделать грамотную трепанацию помогает аппаратура. Благодаря ей операции становятся более щадящими. А современный материал позволяет закрыть рану с минимальным косметическим дефектом. В последние десятилетия нейрохирургия развивается огромными темпами. То, что раньше нельзя было оперировать, сейчас успешно лечится и, самое главное, повышает качество жизни человека, — рассказывает доктор.
Лучшая операция
Звучит парадоксально, но иногда лучшая операция — та, которой удалось избежать. Виталий Сезин и его коллеги постоянно балансируют между консервативной терапией и хирургией. В нейрохирургии много патологий, которые нужно просто наблюдать. Принять решение о необходимости операции — сложная задача. Нужно взвесить все за и против.
— Нельзя делать выводы только на основании снимков, — замечает нейрохирург. — Надо смотреть на состояние человека, анализировать его жалобы. Любое вмешательство — риск, что станет хуже. У больных с острой травмой, как бы безупречно мы ни сработали, хорошего результата не жди, потому что изначально мозг сильно повреждён. Смириться с этим трудно, но выбора нет. Если мы будем плакать, то кто будет работать?
Каждый конкретный случай разбирается индивидуально. Нюансов очень много. Перед операцией — обязательная беседа с пациентом или его родственниками. О целях, возможных результатах и последствиях. И о том, есть ли шансы избежать вмешательства.
Объяснению не поддаётся
Нейрохирург говорит, что у человеческого мозга колоссальные способности к восстановлению, иногда непредсказуемые и даже чудесные, не поддающиеся рациональному объяснению.
— У нас лечились пациенты с неврологическими нарушениями, — рассказывает Виталий Сезин. — При выписке были лежачими, а через год уже приходили к нам сами. Мозг очень пластичный. Но надеяться на это его свойство ни в коем случае нельзя. Нервные клетки не восстанавливаются, это правда.
Доктор следит за судьбой своих пациентов, но только если они сами этого хотят. Есть те, кто предпочитает забыть свою болезнь как страшный сон.
Наш герой — человек несуеверный, на приметы внимания не обращает. Но один «пунктик» всё же у него есть. Рабочий день никогда не планирует, не загадывает наперёд. Проходит он всегда очень насыщенно и непредсказуемо. Масса консультаций, тяжёлые пациенты, постоянно на ногах. Каждый день одна-две плановые операции, не говоря уже об экстренных случаях. Провести четыре-пять часов в операционной — норма. А самая длинная операция в практике Виталия длилась девять часов.
Нейрохирург, действительно, героическая профессия. В нашей многомиллионной стране их около двух с половиной тысяч. И каждый на вес золота. Стать врачом этой специальности непросто. Два года дополнительной учёбы в Москве, ежегодные стажировки в федеральных центрах.
Трудностей в работе много. Но нет, наверное, ничего более благородного, чем спасать жизни и давать надежду.
— Высшее достижение, — говорит доктор, — когда пациент о тебе не вспоминает. Значит, у него всё хорошо.