Дипломатические интриги любят тишину. И только по счастливой случайности мы знаем, как во времена Анны Ивановны двор затеял преступную авантюру, которая в итоге не помогла в войне против турок.
Русско-турецкая война 1735-1739 годов шла ни шатко ни валко для российской стороны: никаких значительных успехов не наблюдалось, а генералы плели интриги и писали доносы Анне Ивановне, вместо того чтобы воевать. Такая ситуация была немыслима при Петре, и Анна с неудовольствием стыдила полководцев в письмах, пытаясь их помирить. Другого не оставалось — запасных генералов у неё не было.
И тут Европу потряс громкий скандал. Летом 1739 года по дороге из Стамбула в Стокгольм, на территории Польши был убит шведский курьер барон Синклер. Находившиеся при нём важные дипломатические бумаги исчезли. В действиях сразу же стали обвинять Россию: а кому же ещё была выгодна гибель шведского посланника? В Петербурге с негодованием отвергали все обвинения.
Императрица Анна писала послу России в Саксонии барону Кейзерлингу: «Сие безумное богомерзкое предприятие нам подлинно толь наипаче чувствительно, понеже не токмо мы к тому никогда указу отправить не велели, но и не чаем, чтоб кто из наших определить мог. Иное было бы письма отобрать, а иное людей до смерти бить, да к тому ж ещё безо всякой нужды. Однако ж как бы оное ни было, то сие зело досадительное дело есть и всякие досадительные следства иметь может».
Такое же письмо Анна послала фельдмаршалу Миниху, который в ответ клялся, что ничего такого не замышлял и даже в голову не могло ему прийти, кто бы мог такое сделать. Вся Европа была поражена варварским убийством дипломата — лица неприкосновенного, а Россия была поставлена на грань новой войны со Швецией. Однако сохранились свидетельства, что все эти письма и признания — лишь тонкая политическая игра.
На опасную фигуру обратил внимание Петербурга посол в Швеции Михаил Бестужев-Рюмин: дипломат узнал, что Швеция и Турция готовят военный союз против России, а Синклер должен был доставить в Константинополь дубликаты депеш о заключении договора. Он советовал, как тогда говорили, «анвелировать» Синклера, то есть ликвидировать. Синклер добрался до Константинополя и отправился назад в Швецию, везя письма от султана, великого визиря и шведских послов.
Во время поездки его сопровождал сначала турецкий, потом польский эскорт. Около Бреслау его настигли два русских офицера — капитан Кутлер и поручик Левицкий. Сохранилось письмо Миниха драгунскому поручику Левицкому, в котором он упоминает о том, что «понеже из Швеции послан в турецкую сторону с некоторою важною комиссиею и с писмами маеор Инклер, который едет не своим, но под именем называемого Гагберха».
Левицкому необходимо «ради высочайших Ея императорского величества интересов всемерно потребно зело тайным образом в Польше перенять и со всеми имеющимися при нём писмами». Миних уточняет, что можно обойтись мирно, без привлечения внимания поляков. Но всё-таки Синклер сильно насолил Петербургу. «Ежели такой случай найдётся, то старатца его умертвить или в воде утопить, а писма прежде без остатка отобрать», — добавляет генерал.
Наконец, после успеха этой операции Миних докладывал императрице, что всё выполнено в точности под его, разумеется руководством. Этот случай — довольно редкий в российской историографии, так как столь высокие особы старались не оставлять столь явные следы преступлений. Офицеры, которые участвовали в операции, были сосланы в Сибирь, но потом Елизавета Петравна повысила их в чине и перевела в Казань.
Сама война закончилась для России ничем: ей было запрещено иметь флот на Чёрном море, а потери достигли 120 тысяч человек — и лишь незначительная часть из них пала на поле боя, остальные умерли от болезней или дезертировали. Смерть Синклера стала одним из поводов русско-шведской войны 1741-1743 годов.
Если вам понравилась статья, вы можете помочь нашему каналу небольшим донатом — перевести деньги по этой ссылке. Ставьте лайки 👍 и подписывайтесь на наш канал — это помогает нам писать ещё больше и интереснее.