Степь и государство
Закрепление на земле - это самый важное условие для феодализма. Не надо бегать за человеком по горам и лесам. Люди сами добровольно делятся плодами своего труда. Лучше уж делится с постоянным хозяином, чем с бандитами с большой дороги. Многие завоеватели наследовали уже готовую хозяйственную систему. Покоренным людям было все равно, кто их завоевал - близкий злобный сосед или пока неизвестные кочевники. Если кочевники шли походом через готовую систему ирригации, им тоже было все равно - никто не думал о будущем. Здесь самое главное - победить, пограбить, разделить с товарищами плоды победы. С этого момента наступает самое главное: пограбить и уйти, затем снова нападать, чтобы снова пограбить и разделить или оставить своего человека, лучше всего родственника на этом месте, чтобы не рисковать жизнями в следующий раз - кто победит в следующий раз не известно ведь никому. С этого же момента начинается и новая государственная история нового феодального союза - завоевателя и его податного населения. Которого, не в пример кочевникам, достаточно много, потому что кочевников всегда меньше, земледельцев и во много раз, все из-за того самого прибавочного продукта. С этого же момента начинается учет и контроль, вернее делопроизводство этого самого прибавочного продукта и налога, за счет которого содержится весь аппарат государства - сложной общины под этим названием.
Ведь чем отличается государство, менее сложная община кочевников от государства земледельцев?
То, что современные специалисты имеют в виду под названием империи кочевников, это совсем не то, что было до кочевников.
Да, кочевники, гунны, тюркиты, сельджуки, монголы, османы завоевали многие общины земледельцев. Но ведь они не заставляли всех этих тружеников и землекопов, миллионы людей идти вместе с ними в степь и кочевать. Такое не могло никому присниться даже в страшном сне. Все эти гунны, тюркиты, сельджуки, монголы нанимали неких подозрительных (на взгляд простых кочевников) людей. Эти подозрительные люди - специалисты сами подходили к завоевателям, предлагали свои услуги. Старый хозяин сбежал, а кушать самому и кормить семью надо. С этого момента у кочевников начинает работать делопроизводство - самая важная функция государства. Без делопроизводства не может быть сложного общества. У кочевников было простое общество. Все кочевники знали свою близкую и дальнюю родню, собирались под знамена своего рода и вся родня так шла в поход в сомкнутом строю. Они шли в поход не для того, чтобы сказать, это мое - это твоё. Они собирались трофеи в кучу, затем каждый брал свою положенную равную долю. Собственно также делили трофеи и профессиональные армии. Но там не было родственных отношений. Все принадлежало генералам, а уже затем офицеры распределяли, но это были уже подарки с барского плеча. У кочевников было равенство, ибо родоплеменной строй. В государстве всегда есть неравенство и всегда есть господа. И у господского слоя всегда есть родственники. Но эти родственники в этот момент никто. Вот так появляется аристократия или правящий на победоносный момент слой элиты.
Здесь нам интересно, как появляются служилые люди при феодализме, то есть в стационарном состоянии, когда никто никуда не бегает, не кочует, а платит налоги, в горы и леса бегут лишь преступники.
Когда складывается аристократия или элитный слой, такое состояние может продолжаться достаточно долго. Каждый с рождения знает к какому слою он принадлежит, отсюда подобающее этому поведение. Складывается моцион приветствия равных между собой, избранных с неравными. Одних только наклонов головы может быть множество (как у японцев, например). В этом смысле в родоплеменной общине отношения намного проще. Как показывает история: власть из рук аристократии перехватывает не чиновничий слой. Аристократия сама вырождается, истребляет друг друга в гражданской войне. Сначала власть из рук аристократии берут самые отважные воины. Но эти воины без родословной. Это простые чины - центурионы, и прочие офицеры охраны. (Автор теории этногенеза Л.Н. Гумилев назвал этот момент захвата власти выскочками обскурацией. Якобы этнос завоевателей так "постарел", что со временем наступила эра безродных, совершенных и ничтожеств со слабой энергией созидания. Не могу с этим согласится. Первую, родоплеменную аристократию, которая вырождается со временем из-за взаимного истребления, меняет ее же собственная охрана "самураев". Кто такие преторианцы, кто такие мамлюки, кто такие янычары, кто такие стрельцы? Это профессиональные воины. В то время как аристократия ненавидела друг друга, каждый аристократ стремился доказать собственную исключительность, офицеры опирались на солдатскую солидарность. Это вторые демократические принципы. Построенные вне родства, то есть вне крови, поэтому они, собственно и вторые. Из первых демократических принципов, как раз, появилась первая аристократия. Из вторых демократических принципов появляется служилая элита, которая молится на государство, как на отца. Да, служилая элита отменяет личность племенного царя, хотя каждый из безродных офицеров хочет превратиться в царя нового, и каждый из них обязательно превращается в диктатора (для этого он использует все ресурсы государства, чтобы прикрыть свое низкое происхождение. Офицеры охраны, как Наполеон Бонапарт, например, идут на весь мир войной, захватывают значительную часть мира, превращаются даже в императоров и новых живых богов. Но ничто не может скрыть, что они не имели на это право. Они сам так решили. Они заставили других признать их заслуги. Поэтому новые династии не такие живучие и долгие. Но "офицеры" оставляли значительный след. Они даже переделывали народы (Цезарь, сёгун Токугава, Сталин и Мао очень повлияли на привычки своего народа). Вся история доказала, что без второго потока военной аристократии не могла состояться ни одна империя. Именно с уходом второго потока "офицеров" уходят с исторической сцены собственно сами империи, ибо капитализм, рыночные отношения дезавуируют в массовом сознании чувство служения, чувство долга. Правители из военных (потомки земельной аристократии, получивших свои домены, лены, сипахи, дайме) весь 20 век появлялись в виде диктаторов в Европе, Японии, цинского Китая первой половины, латиноамериканских полковников и арабских высших офицеров во второй половине 20 века. Что еще много раз доказывает, что власть военных - это неизбежность после первобытной монархии.
Что же касается империи кочевников, они распадаются быстрее, как раз, из-за того, что кочевые предводители или племенная аристократия не хочет служить. Вместо нее назначались на должность чужие чиновники в виде оседлого наследства от предшественников. Пройтись по центрам древней цивилизации, по местам векового земледелия и таких же старых городов было можно. Но тут же вождю номадов нужно было думать, как научить своих людей считать и писать, а не воевать (научит гражданским специальностям значит). Чтобы новые поколения заменили воинов и чужих чиновников. Вместо этого, любая кочевая элита желала все время превратиться аристократию - точно шла по стопам поверженных династий - подражала им, как это было всегда в истории. Чтобы охрана или вторая волна заменила племенную аристократию, эту первую племенную аристократию должен был кто-то охранять. Так было у всех великих имперских народов. Чтобы это произошло все: гунны, тюркиты, монголы, должны были сесть в города и больше не кочевать, что данные народы не могли сделать. Поэтому даже у османов возникали проблемы, когда кочевники туркоманы, их племенные верхушки вмешивалась в государственные дела. Османы оттого продержались долго, что отгородились от туркоманов невидимыми заборами, то есть перестали кочевать даже в мечтах своих с фольклорными родственниками. Все шахзаде учились в кафесе разным наукам, в том числе и тонкому искусству. Никаких традиционных ценностей, связанных с первобытной традицией, у них не осталось. (Были ли они вообще турками по крови, сам турки задают эти вопросы. Но что они учились наукам, а не братались с древней родней, не смотрели только назад - для Турции, в том числе и республиканской - это оказалось плюсом)
Отсюда главное условие для государства - это отказ от неформальных откочевок наяву и даже во сне. Лучше конечно вообще не брать кочевников в управление, потому что им само управление и всякое делопроизводство скучно. Но все время у бывших кочевников отмечается родовая тяга к богатству, то есть к превращению в некую оседлую элиту, которой нет дела до государства (а у поверженных правителей наоборот, делопроизводство было. Монголы Хубилая, основателя династии Юань проявили врожденную кочевую чуждость к городу, его порядкам задолго до наших дней. Только подражали китайцам, но ничего не получалось. В китайской одежде, пели свои степные песни с китайскими прическами. И только)